После того как я написал книгу, в поездках на метро я часто думал о «жаббервогах». Представлял себе, что когда-нибудь «жаббервоги», собравшись большой стаей, выйдут из темноты и нападут на нас. Большими камнями они перекроют рельсы, остановят поезд, перережут провода, и, разбив стекла вагонов, залезут внутрь и вонзят в нас свои острые зубы.

Конечно, это всего лишь глупая детская фантазия. Однако я стою у двери и гляжу в окно, в темноту тоннеля метро, и мне иногда кажется, что в тени колонны виднеется фигура «жаббервога»…

Когда я услышал о зариновом инциденте, волей-неволей я первым делом подумал о «жаббервогах». Неожиданно в голове всплыла темная тень «жаббервога», которого, как мне казалось, я видел из окна вагона. Этот страх (а может быть, дикую фантазию) испытал лично я, когда мне показалось, что отбрасываемая зариновой атакой в метро черная тень через мрак токийского подземелья оказалась связанной с «жаббервогами», которых я сам создал. Эта связь имеет для меня большое значение, и она служила личной мотивацией для написания этой книги.

Я не говорю, что организация «Аум Синрикё» — стая злодейских «жаббервогов» или монстры из романов Г. Ф. Лавкрафта. Думаю, изобразив в «Стране Чудес» «жаббервогов», я писательским способом хотел выявить существующий в нас страх. В нашем подсознании подземелье воспринимается как нечто опасное. В его мраке скрываются извращенные существа, которые на нас, живых, могут насылать волны ужаса и опасности.

Мы не сможем понять, кто они, мы их никогда не увидим — разве что краем глаза. Мы, чтобы ни случилось, избегая «жаббервогов», живем под солнцем. Уютная темнота подземелья может нас иногда успокаивать — но и только. Да, нам это необходимо. Но никогда мы не заходим далеко вперед. Никогда не открываем закрытую на ключ дверь в самой глубине. Ибо по ту сторону простирается безграничный мир «жаббервогов».

С точки зрения моей собственной повести, когда пятеро исполнителей из секты «Аум Синрикё» острыми концами зонтиков прокалывали полиэтиленовые пакеты с зарином, они впускали стаю «жаббервогов» в токийское подземелье, в его темный мир. Представив себе подобную картину, я содрогаюсь от ужаса, как бы глупо это ни звучало. Однако громко говорю все равно: никогда, ни за что, ни в коем случае не должны они были этого делать. Ни по какой причине.

5 января 1997 года