Могли бы вы популярно разъяснить, что это такое — холинэстераза?

Вы хотите пошевелить мышцей. С кончика нерва выделяется вещество ацетилхолин[58], который дает клеткам мышц приказ: двигаться! То есть исполняет роль передатчика приказа. Получив приказ, мышцы начинают двигаться. В смысле — сокращаться. Когда сокращение завершено, энзим, именуемый холинэстераза, нейтрализует медиатор. Тем самым готовит организм для следующего действия. Опять выделяется ацетилхолин, передает новый приказ двигаться. И мышцы опять движутся. И вновь холинэстераза нейтрализует ацетилхолин, и так далее.

Однако если холинэстеразы будет мало, подавший команду ацетилхолин никуда не денется, и мышца останется в сжатом состоянии. Мышцы, как правило, то сжимаются, то распрямляются. Постоянно сжатое состояние, иными словами, можно назвать «параличом». В отношении глаз зрачок продолжает оставаться в сжатом состоянии. Это и есть «сужение зрачка».

Наблюдается ли понижение холинэстеразы от других причин, помимо отравления органическим фосфором или зарином?

Да, наблюдается еще в некоторых видах отравления, но чаще всего — именно от органического фосфора. Понижение холинэстеразы невозможно без отравления ядами или высокой степени нарушения функций печени. В обычной ситуации понижения не происходит.

В документах, присланных из Мацумото, значилось: госпитализация необходима, если показатель ниже двухсот единиц. Мы следовали этому курсу. Но даже среди госпитализированных попадались такие, кто быстро восстановился и смог выписаться на следующий день или через день. На самом деле для состояния паралича этот показатель должен опуститься очень низко. Мы наблюдали это на примерах наших пациентов — даже при низком показателе они оставались бодрыми. Сужение зрачка продолжалось три-четыре дня, но до паралича дыхательной системы дело не дошло.

В случае отравления органическим фосфором из сельхозхимикатов требовалось продолжительное время на реабилитацию. Все зависит от количества газа, но бывали случаи, когда пациенты в течение месяца не могли дышать и все это время оставались подключенными к аппарату искусственного дыхания. На этот раз, с зарином, речь идет об испарениях, которые быстро вывелись из организма. Поступившие в тяжелом состоянии в разные больницы пациенты в тот же день пришли в сознание. Однако у тех, кого спасти не удалось, биение сердца и дыхание прекратились еще до поступления в больницу. По этой причине они умерли. Некоторых оживили массажем сердца, пульс возобновился, но как результат — они стали так называемыми «растениями». Выкарабкавшимся из этого состояния пришлось бороться очень долго.

Получали ли вы какую-нибудь информацию о способах лечения от пожарников или полиции? Я думаю, в таких особых случаях центр обязан быстро распространить по местам происшествий нечто вроде медицинской инструкции или единых рекомендаций.

Ничего такого нам не поступало.

Прислали извещение из Токийского санитарного управления, да и то лишь вечером того дня. Вот оно (достает факс). Время отправки — 16:25. «Надеемся на вашу помощь пострадавшим в сегодняшнем происшествии. Нам поступили материалы о зарине, которые отправляем для вашего сведения. Зарин — это… » Но к тому времени мы уже и так обладали достаточной информацией.

В конечном итоге сразу после инцидента с нами связались и передали необходимые документы только представители медицинского факультета университета Синсю. Информация оказалась в наших руках до поступления первого клиента. Как я уже говорил, она нам очень пригодилась, прояснив, какая помощь требуется для пациентов. Позже мы отправили благодарственное письмо.

Иными словами, вас попросили спасать пациентов от отравления зарином в соответствии с лечебными нормами вашей больницы?

Да, можно сказать и так.

Знаний о зарине недоставало. Возникли разные проблемы. Например, обслуживающие пациентов врачи и медсестры центра «скорой помощи» одной из университетских больниц затем сами оказались под действием зарина. Газом пропиталась одежда пациентов. Их можно назвать вторичными пострадавшими. У нас не было и мысли снять и быстро уничтожить одежду пострадавших. Никто об этом даже не додумался. В нашу больницу обратился один тяжелый больной, и 26 легко пострадавших пациентов. К счастью, калекой не стал ни один.

Задание распылить зарин в поезде линии Хибия, следовавшем с Нака-Мэгуро до Тобу-Добуду-Коэн[59], возложили на команду Тору Тойода и Кацуя Такахаси. Тойода — исполнитель, Такахаси — водитель.

Тойода родился в 1968 году в префектуре Хёго. На момент инцидента ему было двадцать семь лет. Один из примечательных членов секты, суперэлита естественных наук. В Токийском университете специализировался по прикладной физике, добился выдающихся успехов. Затем присоединился к элитной лаборатории, где защитил кандидатскую диссертацию. Следующим этапом была степень доктора, но он внезапно все бросил и ушел из дому.

В секте Тойода принадлежал к Министерству науки и техники и действовал в бригаде химиков.

На скамье подсудимых он сидел в белой рубашке, черном пиджаке, наголо постриженный, с впалыми щеками и напряженным лицом. Будто у студента в сложную зимнюю сессию. Похож на тип беспокойного правдоискателя. Не исключено, что по характеру, если что-то задумал, всего добивается, чего бы оно ни стоило. Если потребуется, способен даже умереть. Таково первое впечатление от взгляда на этого человека. Чем-то он напоминает нож для разделки сырой рыбы. Чувствуется острый ум, который направлен непосредственно лишь на конкретные объекты.

Долго занимался «сёриндзи»[60], благодаря чему прекрасно развиты мышцы спины. Подбородок выпячен, смотрит прямо перед собой, глаза слегка (или же вежливо) прикрыты, будто он размышляет. Сколько бы ни длился суд, он ни разу не изменил позы. И лишь когда происходило нечто важное, тихо открывал глаза, а в остальное время почти не шевелился. Тору Тойода выглядел человеком, прошедшим суровую подготовку. Хотя для него она и в самом деле оказалась суровой.

Сидевшего рядом наивного мальчугана Кэнъити Хиросэ с ним и сравнить было нельзя. О чем думал, что чувствовал Тойода на процессе? Уловить это было практически невозможно. Любые колебания эмоций полностью блокировались силой воли.

18 марта Тойода получил приказ от начальника по Министерству науки и техники осуществить распыление зарина в метро. Глубоко причастный к планам вооружения организации, Тойода уже запятнал себя различными незаконными действиями, но даже он поразился и испугался, узнав о планах руководства секты. Как человек, обладавший точными химическими знаниями, как ответственный за производство в 7-м павильоне секретного зарина, он с легкостью мог представить масштабные трагические последствия выполнения этого проекта. Это попросту массовое поголовное убийство людей. Тем более собственными руками.

В душе Тойоды, разумеется, царил раздор. С позиций здравого смысла, чувств нормального человека, это будет недопустимым зверством. Но пойти вопреки приказу уважаемого им сэнсэя он не мог себе позволить. Он словно сидел в машине, несущейся на огромной скорости под откос. Выпрыгнуть из нее, избежать неминуемой катастрофы у него уже не было ни мужества, ни решимости. Но даже выпрыгни он, деваться было некуда — все мосты сожжены.

Тойоде оставалось лишь — так же, как и Кэнъити Хиросэ, — пуще прежнего верить в «религию истины», подавить ползучие сомнения, убить чувства, закрыть окно воображения и искать теоретическое обоснование поступку. Чем прыгать по своей воле и решению из машины, нести последующую ответственность, куда проще было последовать приказу. Тойода решился: другого не остается. И стоило ему решиться, все пошло как по маслу.