X. А если рискнет?

Азраель (уверенно). Пресечем в зародыше, так сказать. Пойми же ты, тварь пернатая, Скагс…

X. Не надо имен.

Азраель. Извини, без обид, ладно? Так вот, Скагс, как и все демоны, имеет узкую специализацию. Конечно, он прошел базовый курс, но этого недостаточно. Явно недостаточно. А за пределами базового курса он будет плавать, как Колумб по Атлантическому океану в поисках Индии, которой там нет.

X. Зато Колумб открыл Америку.

Азраель. По ошибке. Но суть не в этом. Как только Скагс начнет плавать, он начнет нервничать. А как только он начнет нервничать, он вернется к тому, чему его учили. А его основной профиль…

X. Не напоминай.

Азраель. Он — демон войны. Демон разрушения. Он — убийца. И если что-то для него пойдет не так, он начнет убивать. На этом мы и сыграем.

X. Хотелось бы обойтись без лишних жертв среди смертных.

Азраель. Запишем их в мученики, если что, в святые произведем. Сам пойми, нельзя приготовить омлет, не настучав кому-нибудь по скорлупе.

X. Так-то оно так…

Азраель. Ты слишком нервничаешь, мой пернатый друг. Помни, что цель оправдывает любые средства.

X. Это философия демона, но не ангела, друг мой.

Азраель. Только умоляю, не разводи эти теологические сопли теперь, а? Карты уже розданы, игра в самом разгаре, не время строить из себя благородную девицу, падающую в обморок при капельке красной жидкости, даже если это просто томатный сок. Что ты хочешь сделать? Дать задний ход? Подбросить четвертую монету Васе Пупкину, и будь что будет? Батенька, когда почки отбиты ментовской дубинкой, «боржоми» уже не помогает.

X. Вы пугаете меня, Азраель. Ваш лексикон совсем не похож на лексикон ангела, да и образ ваших мыслей мне совсем не по душе.

Азраель. Ты пришел ко мне, пернатый, ты, а не я, просил о помощи. И ты с самого начала знал, что без крови не обойтись, так что не время теперь вспоминать о своей миролюбивой натуре. Считай эту кровь искупительной жертвой…

X. Это ересь!

Азраель (угрожающе вежливо). Я сейчас чего-то не понял. Ты обвиняешь в ереси меня? Ангела? Я правильно тебя понял? Ты обвиняешь в ереси Азраеля? Ты? Взвесил ли ты все последствия такого обвинения?

X. Я немного погорячился. Возможно, это оттого, что я нервничаю.

Азраель. Проехали, но лучше бы на этом ты и успокоился. Я за тобой наблюдаю, ты в последнее время сам не свой. Амура сволочью обозвал.

X. А что он, гад малолетний, воздушный коридор старшим не уступает?

Азраель. Он, может, и гад малолетний, а ты, может, и старше половины обитателей рая, но ты начинаешь вести себя нетипично, а это может быть опасно. Если кто-то пронюхает о нашем плане раньше времени, нам обоим перья повыщипывают. И не только перья.

X. Я понял твои замечания. Приму их к сведению. Будь осторожен, ладно? Не упускай ситуацию из-под контроля. Кстати, почему ты не пошел на встречу с Асгаротом, этим дурнем из-под самого крыла Князя?

Азраель. Для достоверности. Пусть думает, что я от злобы по потолку бегаю и на стены нектаром писаю. Надоело мне этого придурка слушать, слишком он себя высоко ставит.

X. Это людская болезнь, свойственная некоторым демонам и ангелам.

Азраель. Только без намеков, ладно?

X. Как скажешь. Увидимся на Небесах. (Растворяется в облачке тумана.)

Азраель. Даже «до свидания» не сказал, невежливые они все-таки … (неразборчиво). (Улетает.)

Архив Подземной Канцелярии

Из дневника Гоши

Запись сто пятьдесят пятая

И это свершилось.

Я заметил его на восьмой день моего кругового движения по Московской кольцевой, на втором заходе. Он ехал прямо за мной, по моей полосе, соблюдая необходимую дистанцию, но и не теряя из виду. У него была подержанная восьмидесятая «ауди», не самая свежая, но еще и не убитая вконец, насколько мне удалось рассмотреть в зеркало заднего вида при довольно приличном освещении.

Еще полкруга я ничего не предпринимал, чтобы убедиться, что мне не показалось. Парень держался за мной. Проехав очередной пикет, я вжал педаль газа в пол и пошел в отрыв, но все же не слишком, помня, что он может и не угнаться за моим агрегатом с предназначенным для спецслужб двигателем. Он увеличил дистанцию соразмерно скорости и повис у меня на хвосте. Нет, не показалось, и он совсем не случайно ехал за мной.

Чтобы убедиться в своей правоте до конца, я вывернул руль, нажал на педаль тормоза, благо дорога была пустая в столь поздний час, и с жутким юзом остановился на обочине. «Ауди» тормознула метрах в пятидесяти от меня, как и следовало ожидать, даже на старой иномарке тормоза были получше.

Я не стал выходить из машины, выкурил сигарету, послушал немного рок-н-ролл, льющийся из динамиков, потом врубил первую и сорвался с места. Парень меня не разочаровал, он словно ждал этого момента и двинулся почти одновременно со мной.

Спустя еще десять километров я снова остановился, на этот раз спокойно, не прибегая к экстренному торможению, вышел из машины, оперся мягкой частью тела о капот и закурил сигарету. Он последовал моему примеру. До него и его машины было около пяти метров. Я смотрел в сторону, на полосы встречного движения, он тоже. Мимо нас с жутким аэродинамическим ревом проносились редкие поздние машины.

— Гоша, — сказал я.

— Владимир, — сказал он.

На вид он был чуть старше меня, чуть выше ростом, с атлетической фигурой. Блондин. Голубые джинсы, футболка с изображением группы «Ария» в старом составе, еще с Кипеловым, который теперь свободен, словно рыба без трусов. И со своей группой имени себя бьет своих бывших арийских собратьев во всех рок-н-ролльных хит-парадах.

— Как ты на «восьмере» две сотни выжимаешь?

— У меня эрпэдэ, — сказал я, хотя сам уже благополучно забыл, как расшифровывается эта аббревиатура.

— О, — с уважением сказал Владимир. Очевидно, он помнил.

— А чего ты за мной ездишь?

— Я катаюсь, — сказал он. — А ты чего ездишь кругами?

— Тоже катаюсь.

— Логично, — сказал он. — Ты чем занимаешься по жизни? Когда не катаешься?

— Я — программист.

— А я — автослесарь.

— Может, ты мне пригодишься.

— А ты мне — нет, — сказал он. — У нас один компьютер для диагностики, и это на восемь боксов. Что там программировать?

— Не скажи.

— И не буду. Поехали?

— Поехали, — сказал я и запрыгнул в свою тачку.

Следующие три круга мы сделали вместе, а потом он свернул на Горьковское шоссе и рванул в сторону области. Не москвич, подумал я. А все равно парень приятный.

Архив Подземной Канцелярии

Мемуары демона Скагса

Запись три тысячи четыреста девяносто третья

Вторая неделя на Земле прошла удивительно тихо, так что даже особенно не о чем рассказывать.

Искушение писателя было не слишком сложным, чисто технический вопрос. Творческого человека легче всего поймать на тщеславии. Пообещай ему славу, пообещай ему известность, пообещай ему популярность, пусть и не наверняка, и он уже твой. Пообещай ему вдохновение… Случай как из учебника.

Гордиться особенно нечем, но и стыдиться тоже нечего. Была поставлена задача, задача была выполнена.

Работа.

После первого искушения я чувствовал некий эмоциональный подъем, потому что все же это было мое первое искушение, и первый блин не пошел комом. Присутствовал некий эффект новизны, но ко второму искушению он исчез. Осталось только удовлетворение от хорошо проделанной работы.

Довольно примечательное событие произошло на третий день после того, как я записал на свой счет душу писателя. Я по своему обыкновению валялся в постели, просматривая телевизионные программы, параллельно читая ежедневную прессу в поисках зацепки, позволяющей мне выйти на группу товарищей из Люберец, когда в дверь моей квартиры позвонили.