— Да? А ты куда летишь сегодня? — снова запустила свой глазной сканнер, ох чертовка.

— Выдали разнарядку на рейс Москва — Доминикана. Так куда мне?

— Жаль, жаль. Я в Тель-Авив лечу, а то могли бы вместе улететь, так сказать… — она прикусила губу подумав о чём-то невероятно пошлом — Вон та дверь. Пропуск прикладываешь к считывателю и спускаешься прямо на посадочную полосу. А ты прямо так полетишь? Без формы?

— Яж говорю первый день, моего размера не было, обещали к следующему вылету предоставить.

— Понятно. Надеюсь, еще увидимся.

— Определенно увидимся.

Я встал в десяти метрах от нужной мне двери и начал ждать. Через десять минут подошли три стюардессы и приложив электронный ключ открыли мне путь. А я включил невидимость.

Позади меня закрылась дверь. Длинный белый коридор разукрашивали только синие юбки стюардесс, мерно покачивающиеся из стороны в сторону. Я спокойно шел за ними, слушая трёп ни о чём.

— А меня мой вчера возил в автосалон, подарил мне новенький мерседес. — сказала блондинка с ярко красной губной помадой.

— Да ладно! А цвет какой? — восторженные глаза подружки распахнулись шире, чем им позволяли технические характеристики.

— Красненький конечно! Я что, лохушка деревенская что-ли?

— Блииин! Машка, я так тебе завидую! Если-б я тогда не заболела, то этот папик точно мне бы достался. Хи-хи. — подколола подругу грудастая брюнетка.

— Да, конечно. У тебя шансов никаких не было, я была при параде в тот день.

— А ты нос не задирай Машуль, смотри, уведу твоего папика.

— Ну и ладно, машина то уже моя, а на бизнес-рейсах таких папиков вагон.

Подружки громко захохотали и продолжили обсуждать пассажиров. А меня что то резко замутило, то-ли от их разговоров, то-ли из-за использования навыка. Буэээ.

На белоснежной плитке плюхнулась лужа блевотины.

— Слышали? Это чё щас было?

Девчонки повернулись и обнаружили оранжево красное пятно.

— Фу! Это чё? Блеванул кто-то или Машка опять пыталась свою стряпню на самолёт пронести?

— Да иди ты! Готовка не моё, я рождена для роскоши. Наверно крысы завелись, нужно будет диспетчеру сообщить.

— Ты дура? Какие крысы могут столько наблевать?

— Я, по-твоему, разбираюсь в крысах? Меня это вообще не волнует. Пойдёмте уже, пусть уборщики разбираются с этой гадостью.

Стюардессы двинули дальше по коридору, а я тихонько выдохнул. Выдохнул и от того, что эскортницы в форме ушли, и от того, что блеванул я не кровью, а макаронами по-флотски. Тьфу! Даже старухи готовить разучились, до сих пор живот крутит.

Коридор вывел меня к лестнице ведущей на взлётную полосу. Из-за того, что я отстал от стюардесс, пришлось до самолёта добираться пешком, так как они уже погрузились в автобус и уехали. Ну и ладно, ходьба полезна для здоровья.

На взлётной полосе стоял красавец Airbus А320. Грузчики как раз закончили размещение багажа в носовой отсек, на подходе была погрузка в задний. Судя по грузовику, стоящему рядом, в заднем размещается не только багаж, но и всякая живность. Полечу с комфортом, вместе с собаками. Какая жизнь, такие и полёты.

— Иван! Ну какого хрена? Где ты шарился? Обогрев починишь или опять живность после полёта окоченевшую вытаскивать будут? — возмутился один из грузчиков.

— Да ты достал уже! Сказал тыщу раз барану этому, закупите запчастей! И чё ты думаешь, купил он? Хер! Точнее купил, но всё в одном экземпляре, а что такое одна запчасть? Сломался обогрев на триста двадцатке и на семьсот сорок седьмом, ну починил на семьсот сорок седьмом. А теперь чем я чинить спрашивается буду эту колымагу? — инженер из ремонтной бригады не сдерживался в выражениях, да так что аж слюна брызгала во все стороны.

— Вань, ты запарил. Первый день что-ли работаешь тут? Всегда так было. Давай, лезь, придумай что-нибудь, нам живность уже пора сгружать. Подохнут ведь.

— Придумай! Я те чё Кулибин?! — вспылил Иван, но быстро успокоился — Хер с вами, сейчас гляну что сделать можно. Сука сил моих нет уже на это блядство смотреть.

— Не бухти, давай, делай дело. А то вылет уже скоро. — примирительным тоном завершил разговор грузчик, посмотрев на часы.

Иван исчез в недрах грузового отсека, откуда очень быстро раздался поток нецензурной брани. Я тоже залез внутрь, осмотрел будущее убежище. Куча креплений для фиксации клеток, пара стеллажей для багажа, а в дальнем конце помещения небольшой зазор в полметра. Там как раз и возился Иван.

Полчаса спустя ремонт был завершен. Иван вылез из грузового отсека и наткнулся на грузчиков, жрущих бутерброды.

— От суки, я там пыжусь, а вы тут жрёте?

— Ну а тебе что мешает жрать вместе с нами? Присаживайся, угощайся. И возмущение с морды убери, аппетит портишь.

— Я-б тебе ответил, да боюсь потом на бутер рассчитывать не придётся.

— Правильно думаешь. Чайку плеснуть?

— Конечно плеснуть.

В контейнере на глазах таяли бутерброды, и я не мог допустить такой несправедливости, я-ж пилот всё-таки! А с коллегами принято делиться. Пока мужики сидели на прицепе и травили байки, я стащил пару бутеров, после прикосновения к ним сделав их невидимыми.

— Мужики! Етить вы жрёте! У меня тут бутеров на весь день было, а считай всё подчистили. Вечером будем смотреть чем Ивана жена кормит. Да Вань?

— Вот сучонок. Так и знал, что бесплатных бутеров не получу. Хрен с тобой, пожуём одну лазанью на всех.

Мужики закурили, а я полез обживаться на новом месте. Живность грузили аккуратно, бережно пристёгивая клетки и проверяя чтобы не болтались. А вот остальной багаж влетал на свои места с такой силой, что едва не проламывал борта самолёта. Лихо.

Погрузка завершилась и отсек запечатали. Стало темно как у негра… В Нигерии. Времени свободного было вагон. Решил не дожидаться пока пойдём на взлёт и живность наложит в клетки заполнив помещение непередаваемыми ароматами. Пока воздух оставался свежим, я распаковал бутерброды и приступил к трапезе.

За пределами темноты послышался гул мотора. Подвезли трап, видимо скоро и автобус с пассажирами прибудет. Команда загрузилась внутрь и над моей головой зазвучал мерный топот ног.

Люди сновали туда-сюда, что-то подготавливали к полёту, от чего живность внизу сходила с ума. Псы лаяли, кошки шипели, какая-то непонятная херня издавала звук похожий на «Агьюк! Агьюк!». Какофония была такая, что казалось барабанные перепонки вот-вот лопнут.

Подъехал автобус и сотни топочущих ног, заглушили звериный вой. Стало немного спокойнее. Дверь закрылась, сверху раздалось невнятное объявление пилота. Скорее всего он вещал о том, что нужно пристегнуть ремни и бла-бла-бла. А через пару минут оглушительно загудели моторы, и мы тронулись с места.

Самолёт качнуло, и мы оторвались от земли. Багаж вместе с клетками тряхнуло, но всё осталось на своих местах. Ничего не упало. А грузчики знают свою работу, да и бутеры у них вполне сносные. Внизу включили освещение.

Доставшееся мне койко-место было небольшим, да и на вибрирующем железе лежать особого удовольствия не было. Зато бесплатно и рядом с печкой. Хотя последнее скорее минус. Печка нещадно сушила воздух и дула мне в морду. Только терморегуляция спасала от перегрева и последующей потери сознания.

Когда самолёт начал набирать высоту уши заложило от перепада давления. Притихшие ранее животные жалобно запищали. Перелёт вышел длительным и, по сути, не самым приятным, так как живность начинала верещать и молить своих пушистых богов, при каждом попадании в воздушную яму.

Совершили посадку. Минут двадцать ничего не происходило, потом подвезли трап и сотни ног сообщили что производится высадка. Еще через двадцать минут открылся грузовой борт, и загорелые грузчики начали вытаскивать живность на свежий, тёплый, влажный, восхитительный воздух! Как же я люблю море!

Выбираясь из грузового отсека, столкнулся с грузчиком. Он вместе с взятым ранее чемоданом плюхнулся на жопу.