— Слышала сучка! Он мной займётся! — выкрикнул я в спину Аманде.

Джим с криком выбежал на улицу и хлопнул дверью. Он старался успеть остановить свою пышную пассию, но увы было слишком поздно. Аманда прыгнула за руль его тачки и сорвалась с места, разбрасывая камни из-под колёс. Пара камней чуть не задели Джима, от чего он подпрыгнул и выматерился.

Хозяин дома вернулся не в духе.

— Ну всё мудазвон, тебе конец. — прошипел Джим и ринулся в атаку.

Я выспался и чувствовал себя на порядок лучше, а после такого спектакля еще и настроение поднялось. Когда Джим сделал шаг в мою сторону, я под его ногой воздвиг небольшой телекинетический барьер. Он споткнулся и упал на пол. После чего я прижал его телекинезом к полу и содрал с него одежду.

— ААА! Отвали! Гомик проклятый! Я не из ваших! — орал Джим брыкаясь. Это было уморительно, он реально решил, что его сейчас отдерут прямо в его доме.

— Это пока пупсик. После этой ночи ты поменяешь свои взгляды! — сказал я и не сдержавшись взорвался хохотом.

Ранее я обследовал дом и оказалось, что шмоток в нём не было. А значит только Джим мог подарить мне нормальный прикид. Я оделся в его джинсы, потную рубаху, залитую пивом и ковбойские сапоги. Шмотки давно не стирали, но для моей психики они были куда приятнее чем розовый спортивный костюм.

Перед тем как снова идти спать, я встряхнул Джимбо наложив на него «присягу верности» Не хватало еще чтобы он пока я сплю освободился и вышиб мне мозги из дробовика.

Когда Джим потерял свою личность, я заставил его надеть розовый спортивный костюм, показалось что это будет забавно. Взрослый мужик в розовом костюме добирается в город за своей тачкой пытаясь доказать окружающим что он не гомик. Напоследок поручил Джиму взять ружье и охранять дом.

Я улёгся спать на скрипучий диван, а за окном скользил силуэт Джима. Ну вот, личной охраной обзавёлся, а завтра еще и тачкой разживусь. Как только я коснулся подушки, тут же вырубился.

Мне снился дом. Как мы с мамой пьём чай на старой кухне. Отец живой и здоровый сидит со мной рядом и подает миску с печеньем. Мама улыбается и кладёт голову ему на плечо. За окном Калуга, небогатая, но такая родная.

Я смотрю на маму, она мне улыбается и открывает рот чтобы что-то сказать. А вместо слов БАХ! БАХ! БАХ! Мама? Ты чего? БАХ! БАХ! БАХ! Образ матери исчезает за долю секунды, и я просыпаюсь от звуков осыпающегося стекла.

Обладать картинами гениальных художников бесценно. Обладать самой красивой женщиной на планете бесценно. Единственное что переплёвывает все эти вещи вместе взятые, так это пробуждение от звука пулемётных очередей, которые прошивают твоё убежище насквозь вместе с тобой.

Когда я открыл глаза, увидел, как доски дома превращаются в решето, пропускающее внутрь яркие лучи от прожекторов, освещающих дом. К сожалению, я не успел накинуть на себя покров и схлопотал в бок немного свинца, прошившего меня насквозь. Скривившись от боли, я упал на пол и тут же облачился в проклятый покров.

В дом влетели гранаты с каким-то газом. Слезоточивым или нервно-паралитическим, я так и не понял, потому что следом за гранатами внутрь влетели бойцы в противогазах и тут же открыли по мне огонь с близкой дистанции.

Два отряда зашли с парадного и чёрного входов. Ещё один отряд выбил окна и поливал меня свинцом снаружи здания. Пули со звоном рикошетили, искрили сталкиваясь с покровом, но толком никакого урона не наносили. Так, небольшая боль, не более того.

Создал тонкое лезвие с помощью телекинеза и рассёк пополам группу, зашедшую с заднего хода. Вместе с тем волна продолжила свой путь разрезав и часть стены позади бойцов. Бойцы других групп увидели, как их товарищи распадаются пополам и охренев начали пятиться назад.

Вторая волна срезала и группу, стоящую перед окнами, а также зашедшую с парадного хода. Эффективно и без лишнего шума! Хотя сделать громче чем уже есть, сложно. Стрельба внутри здания прекратилась, правда лишь на секунду.

Поняв, что три группы спецназовцев уничтожены, дом снова начали обстреливать с дальней дистанции. Крупнокалиберные пулемёты, установленные на бронетранспортёрах, проделывали в древесине огромные дыры. Я собрался выйти наружу и надрать им задницы, но увы мне не дали такой возможности.

В дом влетел снаряд проделав в крыше порядочную дыру и через секунду сдетонировал, разнеся в клочья всё здание. Меня выбросило меня наружу. Пролетев десяток метров, я упал плашмя и проскользил мордой по земле. В ушах свистело, голову ломило нещадно. За шумом пулемётов я даже не заметил звука кружащих вокруг здания вертолётов.

В небе парили две стальные птицы и поливали меня пулемётным огнём. Крупнокалиберные патроны врезались в меня и каждый раз немного откидывали назад. Но больший урон наносили патроны, врезающиеся в землю передо мной. Каждое такое попадание вздымало вверх фонтанчик земли, который так и норовил запустить мне в глаза немного грязи. Да, не смертельно, но очень неприятно…

Когда я поднялся на ноги, вертолёты разрядили по мне запас ракет. Что в очередной раз меня контузило и заставило кувыркаться по утопающей в огне земле.

И тут она взорвалась прорастающими из неё корнями! Они обвили посадочные лыжи обоих вертолётов и рывком воткнули машины в землю. Две яркие вспышки озарили округу. А через секунду меня снова накрыло взрывами и пулеметными очередями.

Откуда-то работала артиллерия. Десяток снарядов лёг в паре метров от меня. И меня это порядком достало. Пора надрать этим уродам задницы. Воспользовавшись телекинезом, я взлетел вверх.

Вокруг полыхающих обломков дома собралась порядка пятнадцати БТРов и три танка. Использовав дух леса, я разодрал машины в клочья, а весь экипаж передушил. В десяти километрах от меня, увидел новые вспышки. Артиллерия сделала новый залп. Рванул туда и с помощью телекинеза перебил всех кроме одного.

Судя по знакам различия, это был капитан. Капитан почти Америка.

— Кто приказал атаковать? — прошипел я подняв в воздух капитана за шею.

Капитан оказался отчаянным парнем. Он выхватил пистолет и высадил весь боезапас мне в голову. Увы патроны не смогли преодолеть покрова. А этот дурак не оставил даже последний патрон для себя. Ему же хуже. Свободной рукой я схватил его за кулак и сжал. Раздался хруст ломаемых костей. Капитана Америка заверещал от боли.

— Спрашиваю ещё раз. Кто приказал атаковать?

— Я ничего не знаю. — Простонал кэп.

Схватил капитана за предплечье и снова сжал. Хруст, ломаемый костей, рука превращается в странного вида загогулину. Вряд ли он когда-либо сможет ей что-то делать.

— Откуда поступил приказ? — повторил я вопрос начиная еще больше закипать.

— Нас перебросили сюда! Поступила информация, что террорист осел в загородном доме! После чего пришёл приказ о его уничтожении! — капитан тараторил и явно что-то недоговаривал.

— Откуда поступил приказ?

— От генерала Барнета! — капитан корчился от жуткой боли и готов был поделиться чем угодно, лишь бы эта пытка закончилась.

— А кому подчиняется этот дубоголовый?

— Он подчиняется напрямую господину президенту! — капитан застонал, пялясь на свою руку.

— То есть президент решил меня устранить? Я тебя правильно понимаю?

— Я не знаю! Я всего лишь выполнял приказ! — проблеял капитан, пряча глаза.

— Тогда выполнишь и ещё один.

Я заглянул ему в глаза и снова надавил на руку. Солдат скривился от боли, а после на лицо напало окаменение. Как будто исчезла душа и осталась только пустая оболочка.

— Боец, спутниковая связь уцелела?

— Да. — ненавижу этот безэмоциональный тон, ему сейчас пофиг даже на изломанную руку. Было что-то противоестественное в этом навыке, хотя он эффективен, этого не отнять.

— Канал связи защищён? Или его возможно отследить?

— Да, это военная разработка. Сигнал шифруется и его невозможно отследить, ни с одной из сторон. Ни с принимающей, ни с отправляющей. При перехвате сигнала также невозможно узнать откуда он поступил и кому ушёл.