Около одиннадцати в дверь позвонили. Это был Сол. Он прошел за мной в кабинет, сел в красное кресло и сказал:

– Я очень рад, что мой отец не узнает только что сделанного мной. Я поклялся, держа руку на Новом Завете.

– Это было неизбежно? – усмехнулся Вульф.

– Да. Сообщивший мне сведения был запуган. Он взял пятьдесят долларов, а мне пришлось поклясться на Библии, что я никогда не расскажу то, что он расскажет мне. Так что моя цена за мой рассказ может обойтись вам в шестьдесят долларов. Во всяком случае, я получил адрес. – Он достал записную книжку щелкнул пальцем по раскрытой странице. – Пансионат Артур П. Джордан, 1424, Сансет Драйв, Лидо Шорс, Сарасота, Флорида. Вещи, посланные туда Кэрол Мардус прошлой осенью, были получены адресатом.

– Удовлетворительно, – сказал Вульф.

– В три двадцать пять есть самолет из Идлуайдлда в Тампу.

– Допустим, – Вульф покривился, так как не терпел самолеты. Я предложил взять «Герон» и довезти Сола до аэропорта, но Вульф запретил. Я должен быть к десяти часам на Вашингтонской площади, а он знает, как я зеваю, когда не высплюсь.

Сол звонил из Флориды четыре раза. В среду днем доложил, что Сансет Драйв является частной резиденцией мистера и миссис Артур II. Джордан и Кэрол Мардус была их гостьей прошлой осенью и зимой. Поздно вечером в среду он сообщил, что Кэрол Мардус была явно беременна в ноябре и декабре. В четверг в полдень он докладывал, что Мардус была отправлена шестнадцатого января в Сарасотский госпиталь и ее приняли там под именем Клары Уолдрон, и в ту же ночь она родила мальчика. В четверг вечером он сообщил, что находится в Тамперском международном аэропорту, что Клара Уолдрон пятого февраля с ребенком вылетела самолетом в Нью-Йорк, и что он собирается сделать то же самое.

Вульф и я повесили трубки.

Охота за матерью была закончена. Минуло сорок пять дней, как она началась.

Вульф взглянул на меня.

– Сколько мы истратили денег клиентки?

– Около четырнадцати тысяч.

– Н-да. Скажи Фреду и Орри, что в них больше нет нужды. И мисс Корбет. Сообщи миссис Вэлдон, что она может возвращаться на побережье. Верни камеры.

– Да, сэр.

– К черту! Все могло быть так просто. Но из-за Эллен Тензер…

– О мертвых – только хорошее.

– У тебя есть предложения?

– Дюжина. Вот уж два дня я предполагал, что мы с этим столкнемся, так и получилось. Мы можем взяться за Кэрол Мардус, не упоминая об убийстве. Просто спросить, что она сделала с ребенком и посмотреть на ее реакцию. Есть шанс, правда чертовски слабый, но шанс, что она просто избавилась от ребенка, а это нетрудно, и не знала, что с ним случилось потом. А фотографии в «Газетт» возбудили ее любопытство. Или подозрение. Второе предложение. Мы могли бы попытаться выполнить оставшиеся обязательства перед клиенткой: показать степень вероятности того, что Ричард Вэлдон был отцом. Прежде, чем приниматься за Кэрол Мардус, можно проделать обычное расследование о ней и о Вэлдоне весной прошлого года.

Он покачал головой:

– Это займет время и потребует еще кучи денег. Ты встретишься с Кэрол Мардус.

– Нет, сэр, – Я был настроен решительно. – Встретитесь вы. Я уже встречался с Эллен Тензер. Теперь ваш черед. А я займусь домашней работой. Назначить на утро?

Он грозно посмотрел на меня. Иметь дело еще с одной женщиной… Когда все было решено, у меня появилось одно предложение: не торопиться говорить клиентке, что охота за матерью совершенно закончена. Было бы лучше подождать, пока мы не поговорим с самой матерью.

Прежде, чем идти спать, я позвонил Фреду, Орри и Салли Корбет и сказал им, что операция закончена, Вульф удовлетворен, о себе я не упомянул. Кроме того, я собирался позвонить Кэрол Мардус домой и пригласить ее зайти завтра утром, но решил дать ей ночь на размышление.

Но в пятницу утром я узнал, что она спокойно не спала. Я собрался позвонить ей в контору около десяти, но без десяти девять, когда я находился на кухне и расправлялся с беконом и оладьями с медом, зазвонил телефон. Я взял трубку и услышал женский голос, желающий поговорить с мистером Вульфом. Я сказал, что до одиннадцати это невозможно и что я являюсь его личным секретарем и, возможно, мог бы помочь. Она спросила:

– Вы мистер Гудвин?

– Правильно.

– Может быть, вы слышали мое имя. Кэрол Мардус.

– Да, мисс Мардус… я слышал.

– Я звоню, чтобы спросить… Я знаю, что обо мне наводятся справки. Здесь, в Нью-Йорке, а также во Флориде. Вы об этом что-нибудь знаете?

– Да. Это делается по указанию мистера Вульфа.

– Но почему… – пауза. – Почему?

– Откуда вы говорите, мисс Мардус?

– Я в телефонной кабинке по пути в мою контору.

– Я предпочел бы не обсуждать это по телефону. Думаю, что и вы того же мнения. Вам пришлось перенести столько хлопот и истратить немало денег, и все для того, чтобы сохранить тайну ребенка.

– Какого ребенка?

– Оставьте. Теперь для этого слишком поздно. Если вы настаиваете, то мистер Вульф будет свободен в одиннадцать.

Длинная пауза.

– Я смогу придти в полдень.

– Прекрасно. Я с нетерпением жду вас. – Повесив трубку, я вернулся к оладьям. Покончив со второй чашкой кофе, я прошел в кабинет и занялся уборкой, а затем по внутреннему телефону позвонил в оранжерею. Если бы я не позвонил Вульфу, то спустившись вниз, он ожидал бы увидеть ее в красном кожаном кресле, так как просил меня назначить встречу с ней на одиннадцать часов. Я считал, что он должен был оценить этот лишний час досуга перед тем, как ему придется работать. Он оценил, сказав «очень хорошо», когда я ему сообщил, что она сэкономила его десять центов, позвонив сама, и что она придет в полдень.

Я тоже мог использовать этот лишний час. Сказав Фрицу, что я ухожу по делу, я отправился на одиннадцатую улицу сообщить Люси, что забавы на Вашингтонской площади временно прекращаются и я позднее сообщу ей все подробности, снял камеры с детской коляски, отвез их Элу Познеру и попросил его прислать счет.

Когда в десять минут первого раздался звонок, я подошел к двери и, наконец, увидел мать мальчика воочию, то первой моей мыслью было, что если Ричард Вэлдон, имея Люси, забавлялся с этой женщиной, то он был глупцом. Будь она на лет двадцать старше, то лишь с небольшой натяжкой ее можно было бы назвать ведьмой. Однако, проводив ее в кабинет и усадив в красное кожаное кресло, я расположился за своим письменным столом и смог рассмотреть ее более внимательно. Когда она повернулась в сторону Вульфа, лицо ее было совсем иным. Слащавость, приятность, хотя «приятность», возможно, не самое точное слово. Она просто не стала утруждать себя для парня, открывающего дверь. Когда она поведала, что счастлива оказаться в его доме и встретиться с ним, голос ее был сахарным. Казалось, что голос и глаза не обманывают, а вполне естественны. Вульф, пристально ее разглядывая, откинулся назад.

– Я готов вернуть вам этот комплимент. Мне доставляет истинное удовольствие вас видеть. Ведь я разыскивал вас шесть недель.

– Разыскивали меня? Мое имя есть в телефонной книге.

Вульф кивнул.

– Но я не знал вашего имени. Я лишь знал, что вы родили ребенка и избавились от него. Мне понадобилось…

– Вы не знали, вы не могли знать…

– Сейчас я знаю. Когда вы были беременны, вы гостили в доме миссис Артур П. Джордан… – Вульф рассказал ей о родах и спросил: – Что вы с ним сделали потом?

Только мгновение понадобилось ей, чтобы обрести голос, это был тот же самый голос, почти тот же самый.

– Я пришла сюда не отвечать на вопросы. Я здесь, чтобы задать несколько вопросов. Ваш человек наводит обо мне справки. Зачем?

Вульф поджал губы.

– У нас нет причин отрицать это, – уступил он. – Арчи, фото.

Я вытащил из ящика один из снимков, подошел и протянул ей. Она взглянула на фото, на меня, снова на фото и обратилась к Вульфу:

– Я никогда прежде не видела эту фотографию. Где вы ее достали?