17

Вульф тихо сказал «пошли» и направился вглубь дома. На кухне у раковины стоял Фриц и обрызгивал кресс-салат ледяной водой. Фриц взглянул на Вульфа, оценил выражение его лица и засуетился.

– У двери мистер Кремер, – сказал Вульф. – Арчи и я уходим через черный ход и неизвестно, когда вернемся. Не впускай его. Закрой дверь на цепочку. Скажи ему, что нас нет и ничего больше. Если он вернется с ордером на обыск, тебе придется его принять, но ты не знаешь, куда мы ушли.

В дверь снова позвонили.

– Ты понял?

– Да, но…

– Иди.

Вульф спросил меня:

– Пижамы и зубные щетки?

– Нет времени. Если с ним Стеббинс, он пошлет его вокруг дома на тридцать четвертую улицу перекрыть нам путь.

– У тебя есть деньги?

– Недостаточно. Сейчас возьму.

Я на цыпочках прошел в кабинет к сейфу, достал деньги, закрыл дверцу и набрал код. Вульф еще был в холле, собираясь спуститься вниз. Внизу я обогнал его и мы вышли из дома, по четырем ступенькам поднялись наверх и направились вдоль кирпичной стены к воротам. Затем к 34-й улице. Оглядываться не имело смысла. Было непохоже, что Кремер заранее послал сюда человека, но если он это сделал, мы скоро об этом узнаем. Мы свернули налево. Кто бы поверил, что человек, который ходит пешком так мало, как Вульф, способен шагать так легко, но Вульф был способен на это. Он мог даже говорить.

– За нами идут следом?

– Сомневаюсь. Мы никогда так не уходили. Думаю, за нами бы не шли, нас бы остановили.

На улице было большое для июля движение. Нас разъединила группа людей, а затем мы снова встретились. Вульф спросил:

– Отправимся в отель?

– Нет. По фотографиям в газетах вас сразу узнают. У меня есть предложение. Сегодня утром на побережье я подумал, что нам может понадобиться убежище, и попросил у миссис Вэлдон ключ от ее дома. Он у меня в кармане.

– За домом не наблюдают?

– Зачем? Она вчера уехала на побережье. Там никого нет.

На углу мы подождали зеленый свет, перешли через тридцать четвертую улицу и направились к Девятой авеню.

– Нам идти около двух миль, – сказал я. – Ходьба на свежем воздухе укрепляет тело и оживляет мозг. Шоферы такси слишком болтливы. Например, когда он будет есть суп у стойки, он скажет: «Ниро Вульф вышел из дома. Я только что подвез его на одиннадцатую улицу, где эта женщина держит ребенка». Через час об этом будет знать весь город. Мы можем выпить в баре пива. Скажите, когда.

– Ты слишком много говоришь. Ты, наконец, увидел меня странствующим бродягой.

– Да. И никогда этого не забуду.

Мы остановились лишь у магазина деликатесов на Шестой Авеню, и когда вошли, наконец, в вестибюль, где однажды был оставлен подкидыш, вздохнули с облегчением. Вульф купил ветчину, солонину, осетрину, анчоусы, салат, редиску, огурцы, апельсины, лимоны, персики, сливы, три сорта печенья, кофе, масло… Хлеба не было. Если умрет Фриц, Вульф больше никогда не будет есть хлеб. Только в десять минут восьмого я освободил руки от покупок и смог взглянуть на часы. Без четверти восемь я убрал все лишнее, а Вульф накрыл на кухне стол для обеда.

Его приправа к салату, приготовленная из того, что он нашел в буфете, была не так хороша, как у Фрица, из-за отсутствия специй. Я помыл тарелки, а он вытер.

Теперь не было смысла возмущаться или шутить. Вульф оказался изгнанным из своего дома, отрезан от своей оранжереи, своего кресла, обеденного стола. И я находился в изгнании. Но существовали Сол, Фред, Орри, и я предположил, что он думает о них. Но он спросил, где находится детская. Я сказал, что вряд ли обнаружит там какие-нибудь следы.

– Ковер, – ответил он, – ты утверждал, что там прекрасный текинский ковер.

Он осмотрел не только текинский, но и все ковры в доме. Ничего удивительного. Он любит хорошие ковры и много знает о них. Правда у него редко бывает возможность видеть какие-нибудь другие, кроме своих собственных. Затем он полчаса изучал работу лифта, поднимаясь и спускаясь, а я в это время устраивал наш ночлег. Очень приятный вечер, и торопить Вульфа не было смысла. Наконец мы улеглись спать в двух комнатах для гостей на четвертом этаже. У него в комнате был красивый ковер, о котором он сказал, что это восемнадцатый век, Фергана.

В воскресенье утром меня разбудил запах, очень знакомый запах. Я спустился тремя этажами ниже, в кухню, Вульф был там. Он сидел за столом в рубашке с короткими рукавами и завтракал яйцами по-французски:

– Доброе утро. Предупреди меня за двадцать минут до того, как будешь готов.

– Конечно. Я бы хотел салат с винным уксусом.

– Мне он не очень по душе, но тебе я сделаю.

Я снова поднялся в свою комнату.

Через полчаса, позавтракав и приведя все в порядок, я обнаружил Вульфа в одной из комнат на втором этаже, читающего книгу в большом кресле у окна. Я решил пока не беспокоить его и вежливо спросил:

– Мне выйти за газетами?

– Как тебе угодно, если считаешь, что безопасно.

– Я позвоню миссис Вэлдон и скажу ей, что мы здесь.

– Да, это может быть целесообразным.

Меня, наконец, прорвало.

– Послушайте, сэр. Иногда вы можете позволить себе быть эксцентричным, а иногда нет. Возможно, вы можете позволить себе это даже сейчас, но я не могу. Я в это не играю.

Он медленно опустил книгу.

– Прекрасный летний день, Арчи. Но где люди? Например, где мистер Аптон? Мы здесь заперты. Можешь ли ты воспользоваться телефоном, найти мистера Аптона и убедить его придти сюда побеседовать со мной? Если да, то будет ли это благоразумно?

– Нет. Но линия Аптона – единственная, которую мы не трогали. По ней могли настучать фараонам. Я могу это узнать по телефону – одной работой будет меньше.

– У нас нет времени для такого подхода. Мы даже не можем побриться, поменять рубашки… Когда ты пойдешь за газетами, купи зубные щетки. Я должен встретиться с мистером Аптоном. Я беру в расчет и миссис Вэлдон. Когда ты будешь ей звонить, попроси ее приехать сегодня вечером, одну. Приедет ли она?

– Уверен.

– Я обдумал еще одну деталь. Спешки нет, но, так как ты волнуешься, не найдешь ли ты Сола?

– Попробую.

– К завтрашнему утру. Теперь я думаю о племяннице Тензер – Энн Тензер.

– И что же?

– Если я правильно понял смысл ее работы, то она замещает служащих, которые временно отсутствуют.

– Верно. – Мои брови поднялись, я с изумлением взглянул на своего гениального шефа. – Черт возьми! Конечно! Это вполне возможно. Я должен был додуматься до этого сам!

– Ты был слишком взволнован. Кстати, о волнениях. Осетрина отменная, и я хочу попытаться сделать ее копченой по-московски. Когда пойдешь за газетами, не мог бы ты купить немного укропа, лаврового листа, петрушки, лука шалот и томатной пасты?

– В деликатесном магазине в воскресенье утром? Нет.

– Жаль. Купи то, что у них есть.

Частный детектив с лицензией. Он даже не знал когда и что можно купить в деликатесном магазине!

Итак, воскресенье прошло очень приятно. Газеты, книга, телевизор – все, что угодно. Осетрина получилась чудесно, даже с теми специями, которыми Вульфу пришлось довольствоваться.

Когда я позвонил Люси и рассказал ей, что у нее в доме гости и что ее приглашают приехать и провести с вами ночь, ее первым вопросом был: простыни? Были ли они на кроватях? Узнав, что были, она вздохнула с таким облегчением, что наше бегство от закона уже не имело для нее никакого значения. Затем, около девяти часов я позвонил Солу, он получил сообщение из бюро обслуживания, а я сказал ему, куда придти утром. Сол звонил нам домой в субботу вечером и в воскресенье утром. Фриц сказал ему, что нас нет, и это все, что он знает. Сол, конечно, был встревожен, потому что, насколько он знал, ничто не могло остановить Вульфа, если он был в соответствующем состоянии.

Я не знал, есть ли у Люси запасной ключ, поэтому после ужина остался сидеть на кухне, перелистывая журналы, чтобы, как только раздастся звонок, открыть ей дверь. Но в начале одиннадцатого я услышал, как входная дверь открылась и закрылась, и поспешил в холл ее встретить. Чтобы приветствовать друг друга должным образом, детективу и клиентке необходимы две руки, и ее сумка упала на пол. Поздоровавшись, я поднял сумку.