– Да.

– Я хочу, чтобы Ниро Вульф нашел его.

– Полицейские найдут его рано или поздно.

– Я хочу, чтобы его нашел Ниро Вульф.

Никогда ничего не знаешь заранее. Я думал, мне придется уговаривать ее не прекращать расследование. Но, может быть, это вопрос количества: она чувствовала причастность к одному убийству, а два – совсем иное дело. Во всяком случае, моя задача становилась совершенно противоположной.

– Мистер Вульф наверняка захочет его поймать, – сказал я. – Впрочем, так же, как и я. Но ты должна понимать, что ситуация изменилась. Об Эллен Тензер мы могли заявить, что между ее смертью и нашим расследованием нет никакой связи. Но в случае с Кэрол Мардус это неосуществимо. Если мы не рассказываем, что мы о ней знаем, а в это «мы» я включаю и тебя, то мы определенно отказываемся дать важные свидетельские показания по делу об убийстве. Если полицейские докопаются до всего сами и получат убийцу раньше нас, мы погибли. Вульф и я не только лишимся лицензии, нам еще предъявят обвинение в уголовном преступлении. Могут в нем обвинить и тебя. Все должно быть абсолютно ясно, прежде чем ты примешь решение.

– Выходит… ты можешь попасть в тюрьму?

– Вероятно.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Я отказываюсь от расследования!

– Черт возьми, Люси, ты запуталась, или я тебя запутал. Конечно же, мы не хотим, чтобы ты отказалась. Я просто хотел объяснить тебе, что может случиться, если дело примет плохой оборот.

– Но ты попадешь в тюрьму.

– Значит, таков мой конец. Но это уж мое дело. Я детектив. Оставь это для нас. Сейчас я приказываю тебе забыть мистера Вульфа и меня и думать только о себе. Итак?

Она взяла меня за руку. Ее пальцы оказались сильнее, чем можно было ожидать.

– Скажи мне честно, Арчи. Ты хочешь, чтобы я не отказывалась?

– Да.

– Значит, так и будет. Поцелуй меня.

– Это звучит как приказ.

– Так и есть.

Через двадцать минут я повернул «Герон» на дорогу, и вскоре мы остановились у дверей коттеджа. Никого не было видно. Все ушли к морю. Когда Люси вышла из машины, я сказал:

– У меня идея. Может быть, я буду проходить мимо твоего дома и захочу зайти. Могу ли я получить ключ?

Девятьсот девяносто девять женщин на ее месте обязательно сказали бы: «Конечно. Но зачем?». Она сказала лишь «конечно», захлопнула дверцу машины и ушла. Через пару минут она вернулась, протянула мне ключ и сказала:

– Тебе никто не звонил, – и с трудом попыталась улыбнуться.

Меня совсем не радовала перспектива ленча с Вульфом. Поэтому я остановился у кафе по дороге и съел утенка под соусом, от которого Фрицу стало бы дурно.

У нас в кабинете в красном кожаном кресле сидел Лео Бингхэм, а в одном из желтых – Юлиан Хафт. Их головы повернулись в мою сторону, их лица были невеселы. Я направился в кухню и за моим столом увидел Вульфа. Он пил кофе. Фриц сказал:

– Арчи, утенок теплый. Соус из фламандских маслин.

Я чуть было не поперхнулся и соврал:

– Перекусил на побережье, – и сказал Вульфу: – Миссис Вэлдон хочет, чтобы вы поймали убийцу. Я объяснил ей, если она откажется от расследования, фараоны его все равно схватят. Но она сказала, цитирую: «Я хочу, чтобы его схватил Ниро Вульф».

Он проворчал:

– Ты прекрасно знаешь, что такая фраза может все сглазить.

– Вы знаете, что у вас гости?

– Да. Мистер Бингхэм пришел полчаса назад. Я завтракал и передал через Фрица, что не буду с ним разговаривать, пока он не заставит придти Хафта и Крага. И он стал звонить по телефону. – Он положил сыр «бри» на печенье. – Что ты так долго? С ней было трудно?

– Нет. Я просто не рисковал с вами завтракать, думал, вы можете запустить в меня тарелкой. Краг придет?

– Не знаю.

Раздался звонок в дверь. Я было пошел к выходу, но Вульф запретил:

– Нет. Пойдет Фриц. Хочешь сыра? Кофе? Возьми чашку.

Когда вернулся Фриц и сказал, что направил мистера Крага в контору, я сделал такой большой глоток кофе, что обжег язык.

Когда мы вошли в кабинет, Лео Бингхэм вскочил и вскричал:

– Что вы вообразили о себе?!

Вульф молча обошел его.

– Садитесь, мистер Бингхэм.

– Мой бог, если вы…

– Садитесь! – выкрикнул Вульф.

– Я хочу…

– Садитесь!

Бингхэм сел.

– В моем доме кричу только я, – сказал Вульф. – Вы не приглашены, но пришли со мной встретиться. Что вы хотите?

– Я был приглашен, – заявил Юлиан Хафт. – Что хотите вы?

– Присутствие вас троих сэкономит время, – сказал Вульф, – потому что я хочу каждому из вас задать один и тот же вопрос. И несомненно, что каждый из вас хочет задать мне один и тот же вопрос: почему фото Кэрол Мардус было среди тех, что мы послали вам во вторник? Мой вопрос: почему никто из вас не опознал ее?

Бингхэм пробормотал:

– Вы и им послали?

– Да.

– Откуда оно у вас?

– Я расскажу, но с преамбулой. Во-первых, мисс Вэлдон не получала никаких анонимных писем. Это было моей чистейшей выдумкой.

Бингхэм и Краг возмутились. Хафт протирал круглые темные очки. Вульф проигнорировал возмущение, напомнил им о подкидыше и о том, что имени Кэрол Мардус не было в их списках.

– Она мертва, – пробормотал Бингхэм.

Вульф коротко поведал им, как была получена фотография Кэрол Мардус, рассказал о ее визите к нам и закончил:

– А сейчас она мертва.

Никто не заговорил. Бингхэм откинулся назад, его локти лежали на подлокотниках, губы плотно сжаты, глаза устремлены на Вульфа. Глаза Крага были закрыты. В профиль его длинное костлявое лицо казалось еще длиннее. Рот Хафта был приоткрыт, глаза сузились, он часто моргал. Со стороны я мог видеть, как за стеклами очков хлопают его ресницы.

– Вы сказали, что она не ответила на ваши вопросы, – начал Хафт. – Значит, она не подтвердила, что была матерью ребенка?

– Словами – нет. Молча – да. Несомненно, что она была матерью и она была страшно обеспокоена тем, что я это знаю и могу доказать. Это все. Но некий «икс» был так глубоко впутан в эту историю, что она рассказала ему о разговоре со мной. И этот «икс», опасаясь, что она может его раскрыть, убил ее.

– Это… фантастично, – сказал Краг.

– Может быть, вы искренни, – сказал Хафт, – но все это… Он убил ее просто потому, что был замешан в историю подкидыша в вестибюле?

– Не только. Вам что-нибудь говорит имя Эллен Тензер, мистер Хафт?

– Нет.

– Вам, мистер Краг?

– Эллен Тензер? Нет.

Бингхэм спросил:

– Это не имя женщины, чье тело было найдено в машине? Она была задушена? Несколько недель назад?

– Да. Она нянчила ребенка, оставленного в вестибюле миссис Вэлдон. «Икс» убил ее. А Кэрол Мардус знала это.

– Но откуда? – спросил Хафт.

– Скорее всего, путем размышлений. Она ведь читала газеты и знала, что случилось с Эллен Тензер. Вы видите, я играю с вами в открытую, потому что нуждаюсь в вашей помощи.

– В открытую? – переспросил Бингхэм. – Неужели все это серьезно: Люси, ребенок, Эллен Тензер, Кэрол…

– Да.

– Вы известили обо всем полицию?

– Нет.

– Но почему?

– Я собираюсь это сделать. А пока у меня есть для вас предложение, джентльмены. Если я расскажу полиции то, что знаю, я расскажу все. О списках, которые вы мне дали, о том, что мистер Аптон вышел из игры, что имени Кэрол Мардус не было в ваших списках. Расскажу о фотографиях, о том, что вы не узнали Кэрол Мардус, хотя фото было выполнено прекрасно. Все это будет для вас неприятно, даже болезненно. В полиции сидят не остряки, они предположат, что у каждого из вас была причина для умалчивания. Они предположат, что если один из вас замешан в историю с ребенком и убил Мардус, то он, конечно же, не включил ее имя в свой список и не стал опознавать фото. Они будут весьма назойливы.

– Вы хотите сказать, – сухо заметил Краг, – что скрываете факты от полиции за некое наше вознаграждение.

– Ничего подобного. Я не должен вам, и вы не должны мне ничего. Но, возможно, мы могли бы быть друг другу полезны. Мне бы не хотелось помогать полиции найти убийцу, потому что я сам хочу заполучить его.