— Но теперь, узнав, что она одна из нас, он отойдет в сторону? — допытывался Йен Шестой.

— Разве такого, как он, поймешь? — отозвался Каллум, — Думаю, теперь тебе придется сопровождать ее повсюду, куда бы она ни отправилась. На всякий случай.

— Ну да, как же, так он и испугался меня, — застонал Йен Шестой. — Он на три года старше, на несколько дюймов выше, да и потяжелее намного!

— Не важно, — отмахнулся Адам, второй по старшинству. — Главное, что ты представляешь всех нас, и он это поймет. Если он приблизится к Мелиссе, когда ты будешь рядом, значит, перейдет дорогу нам всем.

— Можно подумать, это его остановит, — фыркнул Чарлз.

Чарлз, как Дуги и Йен Пятый, был ровесником Линкольна. Разница составляла всего несколько месяцев. Похоже, в том году их папаша был в особенно игривом настроении. Тогда, девятнадцать лет назад, Чарлз немного завидовал Дуги. Одно дело — иметь кучу братьев, и совсем другое — лучшего друга, который к тому же тебе не родственник! Такое для их семьи было чем?то необычным, и Чарлз завидовал дружбе Линка и Дуги, пока все не кончилось. Правда, потом он жалел брата и, возможно, втайне радовался, что не на его долю выпали эти испытания.

— Думаю, нам не о чем беспокоиться, — уверенно вставил Йен Четвертый. — Теперь, когда он узнал, кто она, сбежит от нее, как черт от ладана. И уж тем более не захочет ее себе в жены!

Этому Йену исполнился уже тридцать один год, и он, как многие из братьев, унаследовал от папаши русые волосы и зеленые глаза. У его ровесника Малькольма, с глазами того же цвета, были, однако, материнские ярко?рыжие локоны. Джонни, всего на год старше, уродился копией матери: угольно?черные волосы и светло?карие глаза с золотистыми искорками.

— Согласен, — кивнул Малькольм.

— Не согласен, — немедленно заявил Джонни.

— Кто бы удивлялся, — снова фыркнул Чарлз.

— Тихо, вы, — нахмурился Йен Третий, как всегда, принимая сторону Джонни. У них была одна мать, что не делало их особенно близкими, просто усиливало покровительственные инстинкты Йена, которым тот свято следовал. — Я по крайней мере знаю две веские причины, по которым он все?таки может ухаживать за ней.

Теперь в спор вступил тридцатитрехлетний Джордж, единственный из всех очень светлый блондин с глазами цвета морской синевы. Кроме того, он был один из немногих, кто успел жениться, правда, после того, как женщина родила ему троих детишек.

— Из чистой злобы, — просто объяснил он. Кое?кто согласно закивал, но Йен Третий продолжал:

— Да, но это только одна причина. А вот вторая… Не думаете, что он влюблен в нее?

Малькольм громко прыснул, но Йен Шестой, протягивая руку за лепешкой, успел одновременно лягнуть брата, чтобы заставить замолчать.

— Он прав. Ты в отличие от меня не видел, как Линк смотрел на Мелли! Парень просто голову потерял!

— Возможно. Но все мы знаем, как быстро добрые чувства превращаются в полную свою противоположность, — спокойно заметил Дугал.

В наступившем молчании ощущались сочувствие, гнев и даже некоторое сожаление. Все знали, как был предан Дугал Линкольну Россу… до того дня, как последний без всяких причин затеял драку.

За все эти годы Дугал ни разу не доверился постороннему человеку. Эта история вызвала немало раздоров среди родственников. Некоторые жалели Линкольна. Кто?то даже не желал с ним бороться, как он ни настаивал. Те же, кто, подобно Уильяму, был свидетелем потасовки, терзались угрызениями совести за то, что в тот день Линкольна так избили, что пришлось нести его домой. И на этом все неприятности должны были закончиться. Зло наказано, справедливость торжествует. Только Линкольн так не думал…

Йен Первый откашлялся, чтобы прервать молчание.

— Ты объяснил ей, кто он на самом деле? — обратился он к Йену Шестому.

— Нет. Духу не хватило. Она так ждала встречи с ним, так расстраивалась, когда не смогла сразу его увидеть, а когда он все же показался, прямо сияла от радости. Он ей нравится. Очень.

— Как понравился, так и разонравится, — проворчал Джонни.

— Неужели? Не уверен, — покачал головой Йен Шестой. — Но я отказываюсь быть вестником несчастья. Я сделал все, что мог, удерживал ее вдали от Лондона сколько сумел. Дал вам время отпугнуть его. Для этого пришлось четыре раза ломать экипаж бедняжки герцогини. Она во всем обвинила своего кучера и едва не прогнала. К счастью, в последний раз колесо отвалилось как раз поблизости от поместья ее подруги, и ее светлость решила нанести ей визит. А той удалось уговорить ее погостить пару дней, поэтому мы и вернулись только вчера.

Йен Первый нахмурился:

— В таком случае давайте решим дело здесь и сейчас. Либо все скажем в надежде, что она согласится и поймет, что он не для нее, либо промолчим и постараемся, чтобы он держался подальше от Мелли.

— Не считаешь, что он последует нашему совету и сам отвяжется? — спросил Уильям.

— Когда это он следовал нашим советам? — хмыкнул Чарлз, умудрившись на этот раз не фыркнуть, хотя тон был определенно пренебрежительным.

— Не находишь, что, узнав обо всем, она взбесится и не захочет слушать добрых советов? Тогда жди беды, — вмешался Йен Пятый.

— Вполне возможно, — согласился Йен Первый, но все же добавил:

— И не она одна. Ее мать скорее всего просто пристрелит нас, если мы не уладим все как следует. Кроме того, всегда есть шанс, что Мелли все равно захочет получить его в мужья.

И поскольку это звучало так, словно Йен Первый уже решил не выдавать секрета дамам Макгрегор, тем более остальные были склонны согласиться с самым старшим братом, Йен Шестой был вынужден указать:

— Она будет вне себя от горя, если он бросит ее, после того как уже сказал, что официально за ней ухаживает.

— Лучше немного горя сейчас, чем целая жизнь с человеком такого непостоянного характера, — возразил Каллум.

— Если она узнает, вообразит, что мы вмешались, не имея на то права, — предостерег Йен Шестой.

— Ты вмешался, — поправил Джонни.

— Да, а кто преследовал ее поклонников дома? Она будет крайне недовольна нами.

— Какие там поклонники? — насмешливо бросил Чарлз. — Они боялись дурацкой легенды еще до того, как показались на ее пороге! Стоило косо взглянуть на них, как они мчались прочь, так что пятки сверкали! Трусы они, вот кто. Мелли не была бы с ними счастлива, и знала это!

— Линк не трус, — заметил Уильям.

— Линк — полная им противоположность, но безоглядная храбрость всегда заменяла ему здравый смысл, — объяснил Адам. — По крайней мере когда он был мальчишкой. А теперь скажите, кто из нас заметил хоть какие?то перемены, позволившие предположить, что он перерос собственную глупость?!

Остальные дружно отвергли такую возможность. Йен тяжело вздохнул.

— И это только подтверждает, что он проигнорирует наше предупреждение.

— А по?моему, нам не о чем беспокоиться, — заверил Нилл, правда, без особой уверенности. Как один из самых младших, он редко высказывал собственное мнение. — Вряд ли он захочет ее теперь, когда узнал, кем она нам приходится. Сам сказал, что возненавидит ее так же, как нас.

— Он сказал это еще до того, как понял, что она наша племянница, — напомнил Уильям. — Кроме того, Мелли невозможно ненавидеть. На свете нет девушки милее, добрее, участливее, красивее, умнее…

— И за все это нужно благодарить Макгрегора, — смеясь перебил Каллум. — Вряд ли все эти качества присущи нашей семейке.

— Тем не менее говорю я вам, он не отступится, — продолжал Уильям. — И я желаю знать, что мы в таком случае собираемся делать?

— Может, просто прикончить?

— Идеальное решение, — с напускной серьезностью объявил Чарлз.

Удивительно, но в таком огромном доме, где полно слуг, было поразительно легко найти уединенное местечко, и даже завтракала Мелисса в одиночестве. Герцогиня, разумеется, вставала поздно, вполне извинительная привычка, особенно во время сезона, когда большинство балов длилось до утра. Джастин, не столь любивший развлечения и крайне редко сопровождавший дам, обычно проводил утро, катаясь верхом в одном из многочисленных городских парков. Йен, по какой?то причине посчитавший своим долгом ни на шаг не отходить от Мелиссы, тоже не вставал с постели до полудня.