В кромешной тьме двое воинов продвигались на юг, следуя за слабым мерцанием узкой речушки. Наступила ночь, но луна по-прежнему оставалась темной, словно на небесах кто-то пролил целую лужу спекшейся крови. Натерпелись они жути по пути: ветер не на шутку разыгрался и с завыванием бил навстречу, а затем стихал, оставляя после себя лишь мертвенную тишину.
В темноте появлялись демоны, прятавшиеся за скалами, которые стоят здесь с незапамятных времен. Дикие твари обезумели от затмения. Чтобы отпугнуть их, Транганда проткнул кинжалом свой шлем в нескольких местах, в результате получилось нечто напоминающее походную жаровню. Затем он наполнил ее горючими материалами и поджег. Насадил этот пылающий котел верхушкой к небу на конец своего копья, а копье закрепил в кожаную выемку в седле. Так и ехал, удерживая древко левой рукой, а поводья — правой. Теперь у всадников появился факел, освещающий путь. И хоть пламя было неярким из-за сильного ветра, это отпугивало демонов и держало на приличном расстоянии хищников.
К тому времени как они добрались до Древнего леса, солнце стало потихоньку отпускать луну. Уже при свете путники наткнулись на след Лайаны и прошли до самой хижины, где жили Хапа и Нюня. Там они обнаружили пегую кобылу, которая спокойно стояла в загоне на заднем дворе. Транганда узнал в ней охотничью лошадь Лайаны.
— Это она? — удивился Солдат. — Богами клянусь, я эту кобылу уже где-то видел…
Однако он был слишком расстроен, чтобы уделить достаточно внимания посетившей его мимолетной мысли. — Солдат решил, что Лайана похищена, и немедленно направился к двери хижины. Одним ударом отворил дверь и что есть мочи закричал:
— Лайана, в сторону! Это я, Солдат.
Он ворвался в комнату, размахивая Ксанандрой — мечом, который выковал специально для него один уважаемый оружейник.
Солдату никогда прежде не доводилось видеть человекообразных гигантов живьем. В углу комнаты стояли два существа, которые, на его взгляд, скорее походили на гранитные статуи, чем на живые существа. У них были большие лица и огромные рты, украшенные двумя рядами крепких ровных зубов. Солдат осторожно шагнул вперед в полной уверенности, что великаны вот-вот набросятся на него. Затем он заметил, что обитатели хижины стараются держаться по другую сторону очага, так, чтобы от Солдата их отделял огонь. Они сгорбились и приняли защитные позы, почти целиком втянув головы в плечи и выставив вперед огромные, похожие на клещи руки. Словно демоны без шей, готовые напасть в любой момент.
Солдат гортанно зарычал.
— Ах вы, звери, — взревел он. — Вы похитили мою жену!
— Злой дух! — закричал один из демонов. — Помогите. А-а-а!
— Что вы сделали с моей женой? — Солдат бешено озирался по сторонам. Никого, кроме великанов, в комнате не было. — Сожрали ее? Дикари! Отдайте мне ее драгоценные кости! Где она? Там в костре ее одежда?! Да я вас сейчас на кусочки порублю, да пребудут со мной боги! Я сейчас поджарю вас, как куропаток!
Транганда успел подойти к Солдату, встал за самой его спиной и прошептал на ухо:
— Это обычные рудокопы. Простые работяги. Не дикари они. Вы до смерти их перепугали, сэр.
— Да я эту хибару дотла сожгу, если они не скажут мне сейчас же, где моя жена! — крикнул вконец обезумевший Солдат. — Почему они не говорят?
Два пары гигантских глаз метнулись в дальний угол комнаты. На полу лежала какая-то куча. Странная куча зашевелилась.
— Р-р-р… — проревел Солдат. — Ее похоронили заживо!
Затем, когда глаза чуть привыкли к тусклому освещению хижины, он заметил, что на пол несколькими слоями накиданы невыделанные звериные шкуры. Из-под них внезапно выбралась Лайана. Она все еще покачивалась на ногах со сна, потом поморгала и стала внимательно осматриваться по сторонам. Наконец взгляд ее остановился на Солдате.
— Муженек? — молвила девушка, и медленная улыбка с ленцой растянулась на ее устах. — Отчего так рано разбудил?
Затем, когда сонная пелена начала потихоньку сползать с ее разума, она припомнила, где находится и что здесь делает.
— Ах, значит, все-таки попалась…
— Да, попалась. — Солдат кивнул, но лицо его просветлело, и он добавил: — Что значит «попалась»?
Теперь Лайана встала в полный рост, и стало видно ее облачение. Тот самый охотник? Ну да, кобыла тоже принадлежала щуплому юноше — первому человеку, которого Солдат повстречал в этом мире. Тот же самый охотник спасал его не однажды. Выходит, охотник — его собственная жена Лайана? Невероятно.
— Эх, — она снова улыбнулась, замечая по лицу мужа, что он начинает понимать, что к чему, — теперь я и вправду попалась. Ладно, не бери в голову. Я многие годы хранила мою тайну. А ты тугодум, Солдат. Для человека, с которым проводишь большую часть ночей, ты раскусил меня очень поздно.
— Но зачем делать из этого секрет? — спросил наконец Солдат, пытаясь сообразить, каким образом все происходящее связано с обитателями хижины.
Лайана пожала плечами:
— Так уж повелось с самого начала. Мне нравилось изображать загадочного охотника — простое ребячество.
— Не знаю, что тут и добавить… Я тебе задолжал гораздо больше, чем думал раньше,
— Разве любящие могут быть должны друг другу? — мягко укорила она.
В дверях кто-то отрывисто кашлянул: Транганда напомнил супругам, что они не одни.
— Я не обижать она, — закричал Хапа, когда Солдат снова обвел взглядом помещение. — Она кушать, спать, хорошо.
Солдат понял, что настало время убедить владельцев этого дома, что он не собирается сжигать дотла их ветхую собственность и, более того, не будет рубить им головы. Попутно выяснилось, что эти два существа — разнополые человекообразные гиганты, которые занимаются добычей драгоценного янтаря в окаменелых прудах Ян.
К тому времени как все присутствующие вновь обрели самообладание и полностью успокоились, на небосводе уже вовсю сияло солнце. Настало время трогаться в путь, чтобы доставить Лайану в Зэмерканд, пока сестре не стало известно об ее исчезновении. Лайана подарила Хапе свой кинжал и арбалет и поблагодарила обоих великанов за гостеприимство.
Хапа с радостью принял дары. А Нюне хватало и того, что он счастлив.
На обратном пути Солдат признался Лайане, что и представления не имел о том, что охотник в синей холстине — его собственная жена.
— Пусть все продолжается, как раньше. Естественно, когда я увижу за городскими стенами всадника на пегой кобыле, я пойму, что это ты, но притворюсь, что не узнал. Ради тебя.
Она согласилась, что действительно лучше сделать вид, будто никакого открытия не состоялось. Теперь Солдат просто стал одним из тех, кто хранит ее секрет, как Бутро-батан и капрал Транганда. Лайане нужно было время от времени вкушать и иную сторону жизни, чтобы позабыть о долгих часах, проведенных во Дворце Диких Цветов в здравом уме и во власти безумия.
А тем временем Офао приказал слугам отнести капитана Каффа домой. Там доблестного гвардейца положили у входа, где он лежал и созерцал невидящими глазами темные небеса. Придя в себя, Кафф не сумел припомнить ничего из того, что с ним стряслось. Он знал, что пошел во Дворец Диких Цветов, дабы выказать Солдату свое недовольство… остальное скрывалось во мраке. Вот только челюсть сильно болела. Видно, он по какой-то причине упал и ударился лицом. Обморок? Кафф вспомнил, что там еще был Транганда, Офао, да и, собственно, Солдат, но, сколько усилий он ни прилагал, никак не мог составить ясную картину произошедшего. Почему его положили здесь, на ступенях собственного дома?
Тут Кафф вспомнил кое-что другое.
— Принцесса! — внезапно воскликнул он.
И снова направился во Дворец Диких Цветов, а там вызвал Офао. Слуга дрожал, мычал и на все вопросы отвечал отрицательно. Поскольку Офао отказался открыть ворота, Кафф отправился в кордегардию, разбудил кое-кого из стражников и отдал приказ прочесать город.
— Мы должны найти принцессу, — сказал он.
Вскоре посланный поисковый отряд доложил, что принцесса замечена у окна Зеленой башни, откуда она преспокойно выглядывала. Кафф поспешил взглянуть на все своими глазами. И впрямь, принцесса была там. Подобно шелково-муслиновому облачку, она проплыла за высоким решетчатым окном. Затем ее фигура исчезла в глубине комнаты, а у окна показалось другое лицо, суровое и недружелюбное. Оно принадлежало Солдату. Чужеземец поглядел вниз, на улицу, и смерил капитана жестким взглядом, а затем захлопнул ставни.
