— Так, падажжи…

Я спросил про стабильные магопиаты и выяснил, что это очень дорогой аналог, который не разрушает тело и не вызывает физического привыкания, а даёт лишь временный эффект. То есть, Антон рано или поздно вернётся к своему слабому состоянию.

Но вот Митя…

Твою мать… я ведь реально теперь могу создать непобедимую армию. Пробуждать то, что никогда бы не пробудилось у людей. Мне не придётся конкурировать за таланты, за генетически предрасположенных магов огня или ветра, не придётся выискивать бойцов.

Ведь любой, кого я пожелаю — станет гением.

Никто до этого не эволюционировал, потому что просто не мог пережить. Но я же со своими приказами могу поставить это на поток.

Хотя… нет. Не верю, что никто до этого не дошёл. Те же японцы как-то создают полумонстров, верно? Но в любом случае, как это делать знали только они. И походу теперь американцы, ибо Громов — заслуга Марии Элерс, которая как раз работает в Коалиции.

А теперь ещё и я.

"Создавать чудовищ, говорите?..", — я ушёл в ванную и посмотрел в зеркало, — "Мда…"

Шишки на лбу стали больше. Их всё ещё видно только вблизи, — а под чёлкой так и вовсе не заметить, — но факт остаётся фактом — корона продолжает расти.

— Твоу мат, ешо и жубы, — я задрал губу и посмотрел на зубы.

Они стали острее. Особенно клыки. Даже боюсь, что это могут замечать при улыбке.

"С одной стороны я перестаю быть человеком. А с другой… батя сказал, что я могу спать с японками…"

И что мне про это думать?..

— Спасибо за тортик, — я решил не задерживаться, — Пока сиди и не буянь. Скоро позвоню. Будешь… главным, среди демонов.

— Базару ноль, — интеллигентно ответил Митя.

Я попрощался и пошёл поразмыслить в ближайшем парке. Мне нужно время в спокойствии, чтобы собрать мысли в кучу и расставить приоритеты.

С одной стороны нужны деньги, чтобы скакнуть как в силе, так и в общем могуществе. Кристаллы призыва, магопиаты, информация, люди, вооружение — армию не создашь без денег.

А с другой — турнир и школа дадут мне авторитет и признание.

«Как бы совместить… как бы совместить…», — я сидел на лавочке и размышлял.

Но мысли не шли. Вообще. Всю жизнь прожив на поле выживания, я хочу устаканивать мысли в тишине и красоте, но… сука, этот парк просто ужасен!

Везде грязно, шумно. Воняет хрен пойми чем, не то бомжами, не то мусором, не то вообще коноплёй. Всё такое мерзкое, нищее. Настоящий бичовник. Вообще ни в какое сравнение с центральным парком не идёт. Здесь даже и не гуляет никто, кроме компашки мелких детей, одетых в оборванную и грязную одежду.

«Ну и почему здесь никто не убирается?..», — я прикрыл глаза и от нервов потёр переносицу, — «Разве это так, сука, трудно?..»

Это ведь такие копейки по сравнению с тем же особняком Элерс! Да они на уборку своих владений тратят больше, чем на весь парк понадобится!

__

Прогресс пробуждения Гордыни…

71 %

__

Свиньи — и те чистоплотней. Они хотя бы не срут там, где спят. Людям же плевать.

«Ладно…», — я со вздохом открыл глаза, — «Хочешь хорошо — делай сам»

Можно вечно ныть, как всё вокруг плохо, только вот ничего не изменится.

Если я хочу, чтобы стало чище и лучше — я сделаю, чтобы стало чище и лучше.

— Эй вы! — крикнул я детям.

Они обернулись.

Пятеро мальчиков и девочек лет одиннадцати. Грязные, чумазые. Прямо как тот пацан с кошкой. Либо детдомовцы, либо просто бедняки.

— Сюда! — я махнул к себе.

Они внимательно смотрели то на моё лицо, то на мою форму лучшей школы России. Подозрительно так смотрели. Ну конечно — не каждый день человек из высшего света приказывает подойти.

Особенно сомнения было видно в глазах мальчика с фингалом. Вот он больше всех хмурился.

Однако же — подошли. В надежде на чудо, полагаю.

Что-ж — надежда оправдалась.

— Детдомовцы? — спросил я.

Они переглянулись. Понятно всё. Уж я-то таких из тысячи увижу.

У всех будут мёртвые глаза.

— Ладно, не отвечайте, — я махнул рукой и осмотрел парк, — Заработать не хотите?

Они снова переглянулись, а потом уставились на парня с фингалом. А вот он уже перепугался. Глаза распахнул, руки поджал и сделал шаг назад, однако не убежал.

Ему что, фингал такой же ученик как я поставил?

— Если хотите — нужно будет убрать этот парк, — я указал рукой в сторону дорожки и деревьев, — Справитесь хорошо — получите хорошо. Здесь неподалёку есть бар «У Драконов» — спросите там. Скажите, что ищете Догму. Мешки, перчатки и всё остальное вам выдадут.

— Убрать… парк? — спросила девочка с какой-то инфекцией на шее.

— Ты всё слышала. Я хочу, чтобы парк стал чище, но не хочу сам его убирать. Могу вам заплатить, а могу нанять другого. Но уж лучше, чтобы деньги вам ушли, верно?

Они снова переглянулись. А затем парень с фингалом сказал:

— У нас… отберут деньги.

— Другие дети?

— И воспитатели.

— Не отберут, — я со вздохом поднялся, — В общем — вы знаете где и кого искать. И в этот раз можете не бояться. Ну либо потратьте всё до возвращения, не мне учить.

И я ушёл, прекрасно читая в детских глазах готовность пойти в бар.

«Ладно, всё равно сегодня моральный отдых…», — я достал телефон.

Но перед тем как пойти в ближайший детдом, я позвонил Паше.

— Приём, лысая башка. Сейчас в основной бар придут дети, спросят Догму. Выдели им пару не самых страшных людей. Пусть сгоняют купят мешки, перчатки, веники там, совки. И пусть проследят, чтобы последнее не развалилось! Потом отправь их всех убирать ближайший парк. По оплате сами разберётесь.

— К труду приучаете?

— Пока не поздно, — кивнул я сам себе, — Мелких легче всего наставить на правильный путь.

— У них отберут деньги. Везде отбирают.

— Не в моём мире, — улыбнулся я, — Всё, не подведи.

Я сбросил и пошёл до прекрасного дома счастья и радуги.

Да, мне нужны деньги. Да, лучше экономить. Но то, сколько я потрачу на счастье тех, кто в этом нуждается — такая капля в сравнении с тем, сколько мне нужно. Экономия таких сумм для меня ничего не решит. А для детей может спасти всю жизнь.

Я не хочу сидеть и ныть как всё плохо.

Я хочу сделать так, чтобы всё было хорошо.

И я, сука, сделаю.

Дом, в котором мы раньше жили, был недалеко. Я зашёл и переоделся: джинсы, толстовка с капюшоном и какие-то рваные перчатки. Сверху на всё это легла маска Догмы — я всегда с собой её таскаю.

Детдом находился в двухстах метрах. Старый. Ржавый. С неухоженной территорией. Его вид был столь же убог, как и душа его управленцев.

Мертвый и гнилой.

Маска Догмы искрила и порождала белый, тревожный шум. Но несмотря на обстановку вокруг, несмотря на мой вид и настрой, сам я был спокоен.

Я знаю, что делаю.

— Эй! Кто вы?! — спросил какой-то быдловатый пацан, стоящий на входе.

Судя по всему ему платят за охрану. Остальных детей держат внутри.

— Эй, спрашиваю, кто…

— Спать.

Парень упал на колени и свалился набок.

Я прошёл внутрь. Здесь воняло. Если кто бывал в квартире бедняков, то с лёгкостью бы узнал этот запах — «прокуренная нищета».

Пара детей сидела в коридоре. Они меня увидели.

— В комнату.

Они подскочили и с широкими от страха глазами побежали в комнату.

На шум выбежала женщина. Пухлая, с кривой причёской, нелепым макияжем.

— З-дравствуйте, я могу чем-то…

— Хозяин здесь?

— Д-да, но она сейчас не…

— Веди.

Она впала в ступор. Судя по глазам, она просто не понимала что делать.

— Я… я же говорю она не…

— Тц. Мусор. Я сказал…, - лёгкие напряглись, — Веди.

Она дёрнула головой, осмотрелась и медленно пошла по коридору.

Любопытные морды то и дело выглядывали из-за дверей. Взрослые, молодые, ещё совсем мелкие — здесь были все. Всем было интересно. Все видели подобное впервые.