И вот в этот момент в ней нет ничего от той куклы, которую я знаю. Она вся домашняя, ранимая и нуждается в моих объятиях. От таких ощущений у меня даже усталость, как рукой сняло, и я почти потянулся к ней, чтобы обнять, но вовремя остановился. Ничем хорошим это не закончилось бы. И лучше оставить все так, как есть.

Эта Барби просто драла меня на куски одним только своим существованием. Ну вот какого хрена я так много думал о ней? Почему, уходя, остановился на пару этажей ниже и минут сорок метался как в задницу раненый, переживая, что у нее что -то случилось. Я был уверен, что ее заплаканные глаза мне не показались, несмотря на ее неприветливый тон. Едва устоял, чтобы не вернуться. Выдержал. Но на долго ли?

Все было так сложно. А я уже был на грани. Я дошел уже до того, что был готов просто подойти к Кате, обнять ее, прижать к себе и будь, что будет.

И я бы сделал это, но совершенно случайно увидел Барби с Мироном. Он по -хозяйски схватил ее за руку и утащил в свое логово.

Что я тогда почувствовал? Не знаю. Меня в первую минуту оглушило. Я не слышал звуков вокруг и не видел никого. Просто давящая пустота и тишина, а когда вынырнул, не мог нормально вздохнуть.

Я уже смирился с ее стервозностью и высокомерием. Я привык, что Катя ведет себя как королева и для нее все здесь холопы и рабы. У нее кстати даже подруг не было. Видимо с ее характером невозможно было завести друзей. И это тоже перестало меня удивлять. Но тот факт, что она с Мироном, произвел на меня эффект разорвавшейся бомбы.

Я знал, что Катя не просто так трется в закрытой зоне. Думал выпендривается, как и все мажоры там, но точно никак не связывал ее с Мироном. А оказывается ларчик просто открывался. Но содержимое этого ларчика мне было совершенно не понятно.

Ладно, Мирон. Взрослый, здоровый мужик. Хотя про него и говорили, что он счастлив в браке и верен своей жене, как пес. Но и Катю далеко серой мышкой не назовешь. Это вполне нормально, что он увлекся красивой, ухоженной и сексуальной юной девушкой.

А вот Катя? Он же старше ее намного. И вряд ли ведет с ней заумные беседы. Здесь каждому ясно, что он просто ей пользуется. Но Барби было пофиг. Ради такого статусного мужика она готова была забить на свою репутацию.

И за это мне хотелось ее придушить.

Я не мог думать о том, что она с Мироном. Я просто пылал от гнева стоило мне только подумать о том, чем она с ним занимается, как сразу же хотелось разнести все вокруг к чертям. В щепки. На осколки. Лишь бы не знать об этом.

Но я знал. И даже поинтересовался у ребят у завсегдатаев клуба про Барби. Оказывается, она терлась в этом заведении почти каждый день. И из закрытой зоны очень редко появлялась. Мирон слишком берег свою подстилку и не выпускал ее в клубную тусовку. Но Катя была так преданна ему, что только выше задирала нос и верно сидела в его кабинете, даже когда Мирона не было на рабочем месте.

Я не привык доверять слухам. Я знаю, что с людьми делают слухи и сплетни. Знаю, как рушатся жизни только от одного лживого слова. Поэтому к сведению принял, но не поверил. Решил понаблюдать.

Можно было конечно, навести справки и уже через сутки я бы знал, что связывает Катю и Мирона, но не рискнул. Вдруг отчетливо понял, что не хочу знать об их отношениях. Если Мирон и вправду трахает Катю, то я точно не хочу знать этих подробностей.

Поэтому молча продолжал изводить себя и с каждым днем еще больше разочаровывался в Барби. Хотя это мне совсем не мешало видеть ее по-прежнему в своих снах. И я даже однажды рискнул и намекнул на то, что знаю о ее связи с Мироном. А эта дрянь даже отрицать не стала. Надменно улыбнулась и послала меня к чертям.

Ее колючки позволяли мне держаться от нее подальше, но это давалось мне с трудом. И я очень был благодарен Дане Яроцкому, когда он позвал меня принять участие в разработке проекта спортивного комплекса. Я целую неделю пропадал в его офисе допоздна. А потом вернулся Влад из Германии и отхватил от отца Маши знатных люлей. Таких, что мне пришлось ехать за ним и везти его в больницу. Торопов ныл, что он умирает без Маши. Маша чуть ли не плакала от беспокойства за этого балбеса. Они жить друг без друга не могли, но найти общий язык тем более. Так и хотелось посадить их рядом и втолковать им что к чему, но права у меня такого не было. Поэтому я всего лишь попросил врача уколоть Владу обезболивающего и снотворного и отвез домой. Всю дорогу вбивал ему, что сегодня ему нужно остаться дома. Что разговор нужно отложить до лучших времен. И даже обрадовался, когда увидел Катю в квартире друга. Не знаю тому, что мне не придется оставаться у Влада и приглядывать за ним, и можно даже выспаться, не знаю тому, что увидел ее опять домашнюю и тихую, в удивлении раскрывшую рот.

Я не остался в квартире ни на секунду. Мог наговорить ей гадостей при Владе. А она этого не заслуживала. Да и я для нее был никем, чтобы учить ее жизни.

Сбежал, а потом полночи опять ворочался и не мог уснуть. Катя не выходила из моей головы. Она была такая разная. То холодная и надменная. То домашняя и милая. И я понимал, что я не знаю где правда, а где ложь. Не понимал, что я чувствую к ней и чего хочу.

Долгожданный сон был коротким. Меня разбудил звонок Маши Савельевой, которая попросила приехать за Владом, потому что он спал в машине около ее дома и вряд ли сам мог управлять машиной в случае пробуждения. Конечно, не мог! После лошадиной дозы снотворного.

На улице было темно и холодно. Слишком поздняя ночь или уже слишком раннее утро. И ярость, бьющая через край. И опять на эту чертову блондинку. Ну, вот какого хрена она отпустила Влада? Почему просто не уложила его спать? Снова слиняла в клуб? К своему женатому любовнику?

Мне не сложно было доехать за Владом и отвезти его домой. Но я просто зверски замерз, устал, хотел спать и в тот момент мне казалось, что Барби специально дразнит меня. Сначала не давала мне уснуть, поселившись в моей голове, а теперь устроила засаду с невменяемым Тороповым.

Злился я знатно. К тому моменту, когда я привез Влада домой, я едва себя сдерживал. Пока нашел его, пока пересадил на пассажирское место, пока довез, пока дотащил до дивана... В общем, Катя попалась под горячую руку. Знаю, что проблема была во мне и в моей голове, но я не смог удержаться и вытащил ее в подъезд, а уже после первого прикосновения все перестало иметь значение.

Я видел ее распахнутые глаза, чуть приоткрытые губы и чувствовал сбившееся дыхание. Не замечал, что рядом с ней зверею, но уже не от злости. От желания, охватившего меня с ног до головы. Желания быть рядом, обнимать, трогать и целовать. Желания, от которого я не смог отказаться.

У меня было ощущение, что все это со мной в первый раз. Что никогда не целовал таких сладких губ. Терзал рот блондинки и не мог остановится. Хотелось еще больше. Так, чтобы захлебнуться в ней.

Я ведь знал, что так и будет. Знал, что не сдержусь. Знал, что меня не остановит ни ее дерзкий язычок, ни океан язвительности в ее голосе. Она шипела гадости в мой адрес, отвечала на мои колкости ехидными шпильками и стонала в мой рот, так что я едва сдерживался, чтобы не взять ее прямо здесь. В этом холодном и пустом подъезде под носом у родного брата.

Не знаю, как остановился. В очередной раз наговорил ей грубостей. Но нисколько не жалел. Почему-то был уверен, что скажи я ей в тот момент что -то нежное, приласкай я ее тогда, и мы бы оба отключились, а потом точно бы сожалели и снова жалили бы друг друга ядом и не только. Мне нужно было, чтобы она оттолкнула меня. Сам я не мог. Струсил. В глубине души я уже тогда понимал, что Катя имеет надо мной такую власть, какой обладала только одна девушка в моей жизни. Понимал, но признавать не хотел.

Поэтому и игнорировал Катю. Бежал, как собачка в клуб, видел, что она снова с Мироном, и изводил себя. Я старался держаться от нее подальше, но она словно ведьма приворожила меня. Я готов был за ней по пятам ходить.

Слава Богу у меня хватало сил и терпения не показывать этой кукле, как я на ней двинулся. Спасибо моему детдомовскому опыту. Презрение и равнодушие сыграть мне не составляло особого труда. Но вот совсем от нее отказаться не мог. И ведь знал, чем пахнет, и давно поклялся, что я в отношения и тем более какие-то чувства про любовь ни ногой, и даже сейчас, чтобы не нарушить свои клятвы, старался очернять Катю в своих глазах. Фантазировал, как низко она пала, кувыркаясь с женатым мужиком. Как ужасно выглядят ее встречи с Мироном перед братом, который ее любит и хочет, чтобы она была счастлива, но точно уж не с Мироном. Для пущей убедительности я ей даже об этом напоминал при каждой случайной встречи. Но все впустую. Катя лишь смеялась, а я злился еще сильнее. Пока не оказался к ней снова так близко, что чувствовал ее нежный аромат и наконец понял, что вместо того, чтобы уйти и забыть ее, избавиться от этого наваждения, я жутко ревную.