Барби еще ничего не сделала, а я уже был на взводе.

Она медленно оглядела меня с ног до головы, чуть задержавшись в районе ширинки, а потом томно прохрипела:

- Может прямо здесь и сейчас?

Вот дурная! Я ведь не готов к играм.

- Я не против, - тут же согласился я и, пока Барби в изумлении распахнула глаза, не веря в то, что я так быстро поддался ее соблазну, притянул ее за руку к себе.

Она успела только охнуть, как мои руки сомкнулись на ее талии. Ее лицо было так близко, что я чувствовал ее дыхание. И, черт возьми, оно тоже было сбившимся и редким. Как же, блеванет она! Маленькая врушка.

А чтобы убедится в своих мыслях, я прижал Барби к себе еще крепче и, приподняв одной рукой ее лицо вверх за подбородок, обрушился на ее манящие и призывно открытые губы в жадном поцелуе.

Барби сопротивлялась. Она уперлась кулачками в мою грудь, протестующе застонала и попыталась меня оттолкнуть. Но ни то ли сил не хватило, ни то ли желания, она вдруг неожиданно сдалась и всем своим телом прильнула ко мне.

Господи, как же это было упоительно.

Я позволил себе все. Особенно после того, как почувствовал, что Катя не то что не сопротивляется, а с жадностью отвечает мне.

Я давно об этом мечтал. И как только почувствовал сладость ее рта, решил ни в чем себе не отказывать. Я кусал, лизал, посасывал, желая выпить эту маленькую дрянь до дна. Хотел, чтобы у нее ни то что сил не осталось, даже воздуха не хватало, чтобы даже дышать не могла.

Мои руки неистово изучали ее тело. Тонкая талия, спина, шея, затылок. Я лепил ее под себя. Поворачивал так, как мне нужно было. А мне нужно было крепче, ярче, острее. Я сжимал мягкую ткань ее слишком откровенного платья, готовый в любую минуту разорвать его в клочья, и постепенно опускал руки вниз, пока не добрался до тех самых идеальных ягодиц, которые уже столько времени не давали мне покоя.

У меня ладони горели от ее упругих округлостей. Я даже боялся, что могу оставить синяки, но остановиться был не в силах. Меня близость Кати просто прошивала насквозь. От сладостных разрядов приятно покалывало во всем теле, и попроси она меня остановиться, я бы даже не услышал ее. Слишком горячо и слишком долгожданно.

Но мне и этого было мало. Я резко притянул Катю к свои бедрам, давая понять Барби, как сильно я ее хочу. И тут же услышал ее протяжный стон, а на голове ощутил ее руки, которые ерошили короткие волосы на моем затылке, заставляя меня ходить по краю. Да, я был на пределе. Всего лишь затяжной поцелуй и немного ласк через ткань, а я уже точно знал, что Барби будет моей. Прямо здесь и сейчас. Как она и желала. И плевать я хотел на все, что до этого меня сдерживало. Единственное, не хотелось больше облажаться. Я хотел видеть, как Барби будет дрожать в моих руках, содрогаясь от оргазма.

Протиснув руку между нами, я потянул ее платье вниз. Стрейчевая ткань легко подалась вниз, обнажая ее маленькую грудь. Прикосновение обнаженной кожи к моей голой груди было просто взрывным. Катя оторвалась от мои губ и глотнув порцию воздуха, снова застонала. А меня продолжало трясти. Да что меня? Мне кажется, воздух вокруг вибрировал и трескался от напряжения, а время стало вязким, тягучим, а потом и вовсе замедлило свой ход.

Я хотел видеть ее грудь. Поэтому довольно грубо развернул девушку к себе спиной, лицом к зеркалу, стягивая ткань до самой талии.

Невероятно возбуждающее зрелище.

Катя с закрытыми губами и закушенной нижней губой откинулась на мою шею. Мне этого было достаточно для того, чтобы, немного раздвинуть ноги куклы и оказаться внутри. Всего лишь одно движение, и она бы стала моей. И думаю, Катя была бы не против. Но почему-то желание сделать Тороповой приятное, заставить шептать мое имя было намного сильнее физической потребности трахнуть эту малышку.

Руки сами потянулись вверх. Пальцы скользнули по крупным соскам, которые в тот же миг затвердили. Кончики моих пальцев приятно закололо, а по маленьким полушариям побежали мурашки, заставляя девчонку дрожать под моими руками.

Осмелев, эта негодница оттопырила свою попку назад, невозможно сильно впечатываюсь в мои бедра, и почувствовав мое желание, принялась бесстыдно тереться об меня. Я просто зверел от кайфа.

Я ласкал ее грудь, покрывал поцелуями шею и плечи, и стоны с Катиных губ стали срываться намного чаще и громче.

Барби вцепилась в мои руки и все, чтобы я не делал, повторяла вместе со мной, сводя меня сума своей отзывчивостью.

Больше не в силах тянуть эти пытки, я опустил руки вниз, и зацепив края платья, уверено потянул его вверх, оголяя бедра и низ живота Барби.

Мама дорогая!

Эти ноги в черных чулках, эти крохотные трусики в тон чулкам, эта грудь с темновишневыми сосками, гордо торчащими вперед и Катины стоны, переходящие во всхлипывания - я просто не знал, как продолжать держать себя в руках.

Поэтому практически на одном дыхании просунул пальцы под лямки трусиков и стянул их вниз. Быстро, нетерпеливо, но Катю это не смутило, да и она сама с удовольствием помогла мне избавиться от ненужного клочка ткани, виляя бедрами, а когда он упал к ее лодыжкам, она просто нескромно перешагнула через него и снова прижалась ко мне.

Как же я ее хотел!

Пока еще хватало терпения, скользнул по плоскому животу руками, затем по гладкой коже вниз, до самой развилки между ног и немного грубовато протиснул пару пальцев между складками. Мои пальцы сразу же утонули в ее смазке, которой было просто море. Катя текла, словно ее держали долгое время на голодном пайке. Но я не был удивлен. У меня у самого в трусах было не слишком сухо.

Я снова позволил себе посмотреть в зеркало и чертыхнулся.

Еще немного и я просто взорвался бы раньше времени. Да и какое там смотреть? Я, просто прикасаясь к Кате и вдыхая ее аромат, уже сомневался в себе, надеясь на то, что Барби тоже не понадобится много времени и я снова не лоханусь, кончив раньше времени.

Уткнувшись лицом в ее плечо, чтобы не видеть эту захватывающе-сексуальную картину, и по-прежнему прижимая ее к своему телу, я продолжил ласкать Барби между ног. Размазывал ее влагу, входил в нее поглубже пальцами, растягивая и наполняя собой, ласкал ее чувствительный бугорок до тех пор, пока она судорожно не вцепилась в мою руку и тягуче выдохнула:

- Матвееей....

Все! Больше я терпеть не мог.

Четкими, резкими движениями стянул с себя спортивки вместе с трусами, раздвинул немного сначала ноги Кати, а потом ее ягодицы, и скользнул своим каменными членом между ног девушки.

Мы застонали оба.

Прежде чем войти в нее, я посмотрел на Барби в зеркало.

Возбужденная, с разметавшимися волосами, искусанными губами и закрытыми глазами, Катя прижималась ко мне и бесстыдно терлась об меня. Платье было скомкано на талии, чулки немного съехали, но это нисколько не портило ее вид. Скорее придавало ей какой-то порочности и возбуждало так, что крыша ехала от одного только любования.

Немного наклонив девушку вперед, я вошел в нее одним рывком. Без предупреждения, на всю длину. И замер.

Катя изумленно распахнула глаза и сдавленно вскрикнула.

- Ааааа!

А я испугался до чертиков.

Она была такой узкой. И несмотря на то, что поза была не самой удобной, я чувствовал, как глубоко я оказался в ней. И ее глаза. Она явна испытывала дискомфорт.

- Кать? Больно, да? - прохрипел я, не узнавая свой голос.

Катя дышала глубоко, но размерено. Она смотрела в мои глаза через зеркало, но я почему был уверен, что она меня не особо видит. Да я и сам был в таком же состоянии.

- Нет, Соколов! Не больно... Ты только не останавливайся, пожалуйста, - просипела Барби и нетерпеливо заерзала на моем члене.

Дважды меня просить было не нужно. Вцепившись в бедра Кати, я осторожно вышел из нее и так же медленно под ее горячий стон снова оказался внутри нее. Ее мышцы плотно обхватили мой напряженный орган, и я в очередной раз стиснул зубы от подступающего кайфа.

Медленно, но ритмично.