Декурси рассмеялся. Он похлопал по стоящему рядом подлиннику Рафаэля.

— Ты хочешь сказать, что этому Хэммонд-Берку можно присвоить, фигурально говоря, четвертую звездочку?

— Именно так, Эдмунд. Хотя… сначала поговорим с ним, а потом решим. Не надо торопить события. Гляди-ка, приехали! Ради всего святого, поосторожнее с Рафаэлем. Не хватало еще уронить его. Тем более сейчас, когда на горизонте забрезжила четвертая звездочка!

Пауэрскорт и леди Люси рука об руку шагали по Пэлл-Мэлл на званый обед, который устраивала у себя на Сент-Джеймс-сквер его сестра. Последняя сплетня, распространившаяся в их семейном кругу, привела леди Люси в большое возбуждение.

— Это правда, что Уильям и Мэри Берки только что купили виллу под Антибом? Огромную виллу?

Мэри Берк была второй из трех сестер Пауэрскорта, вышедшей замуж за преуспевающего финансиста по имени Уильям Берк.

— Думаю, что правда, Люси, хотя у меня нет точных сведений относительно размеров этого приобретения.

— Ах, Фрэнсис, ты мало интересуешься своей семьей! Как ты думаешь, мы сможем поехать туда погостить?

— Уверен, что да. Но сомневаюсь, что тамошнее общество придется мне по вкусу. Я не имею ничего против разбогатевших бакалейщиков и людей, сколотивших миллионы на биржевых спекуляциях, просто они вряд ли будут для меня приятной компанией.

Они повернули за угол, к Сент-Джеймс-сквер.

— Когда ты состаришься, Фрэнсис, из тебя выйдет ужасный сноб, — пошутила леди Люси. — Мне придется возить тебя в кресле-каталке по Променад-дез-Англэ [9]и следить, чтобы с твоих коленей не сползал плед, а ты будешь брюзжать, что на Ривьере полно выскочек, а в Канне — нуворишей.

Пауэрскорт рассмеялся и сжал локоть жены.

— Я жду этого с нетерпением, честное слово.

Дом леди Розалинды Пембридж стоял на правой стороне Сент-Джеймс-сквер. Их уже отделяло от него лишь несколько шагов, но вдруг Пауэрскорт остановился как вкопанный.

— Люси! Ты не обидишься, если я приду чуть позже? Я должен кое-что сделать.

В устремленном на мужа взгляде леди Люси читалось возмущение, смешанное с нежностью.

— Надеюсь, ты не задержишься надолго? — с беспокойством спросила она. В ее памяти были еще свежи рассказы о том, как несколько лет тому назад Фрэнсис сбежал через кухню с торжественного ужина в Министерстве иностранных дел. Она отлично помнила, как он исчез из Ламбетского дворца, где устраивал прием архиепископ Кентерберийский, — тогда ей пришлось вести светскую беседу с супругой архиепископа, покуда Пауэрскорт не появился снова спустя несколько часов, когда прием давно уже кончился. Дела, загадочно объяснил он. Она в отчаянии огляделась вокруг. Может, Фрэнсис заметил здесь, на Сент-Джеймс-сквер, какого-нибудь старого армейского приятеля? Вдруг его ближайший товарищ Джонни Фицджеральд, недавно уехавший на отдых в Испанию, вернулся и теперь прячется вон за теми деревьями?

Когда ее муж зашагал на противоположную сторону площади, ее осенило. Вон он, ответ, — на углу! Библиотека! Может быть, Фрэнсису пора возвращать какие-то книги? Но он ведь не взял их с собой. Потом она вспомнила, как он рассказывал ей о встрече с близким другом покойного Кристофера Монтегю, Томасом Дженкинсом. Тот передал ему слова Монтегю о том, что его излюбленный уголок в Лондоне — читальня библиотеки на Сент-Джеймс-сквер.

Леди Люси провели в просторную гостиную на втором этаже. Розалинда, леди Пембридж, приветствовала ее с бьющей через край энергией.

— Люси, дорогая, я страшно рада тебя видеть! Как ваши детки? — Не успела леди Люси открыть рот, чтобы ответить, как в разговор вмешались, почти одновременно, две другие сестры ее мужа.

— А где Фрэнсис? — спросили Мэри Берк и Элеонора, самая младшая из сестер, вышедшая замуж за капитана флота родом откуда-то с запада.

— Фрэнсис? Он обещал догнать меня буквально через минуту, — сказала леди Люси, которая прекрасно знала: сестер Пауэрскорта хлебом не корми, дай только на него пожаловаться.

— Он опять исчез. Нет, вы подумайте! — выпалила Розалинда.

— Мне казалось, он уже вышел из детского возраста, — заметила Мэри, глядя на леди Люси так, словно после семи лет жизни в браке та могла бы обучить мужа лучшим манерам.

— Какой эгоизм! Это вполне в духе Фрэнсиса — взять и расстроить замечательный семейный обед, — сказала Элеонора.

— У него, должно быть, новое дело, — сказал Уильям Берк, который гораздо лучше сестер понимал, насколько трудной бывает порой работа Пауэрскорта. — Правильно, Люси?

— Да, — ответила леди Люси, благодарно улыбаясь Уильяму. — У него действительно новое дело. И пока он блуждает в кромешной тьме.

— Обед ждать не может, — повелительно заявила Розалинда. — Суп еще подождал бы, но не телятина. Как ты думаешь, Люси, Фрэнсис поспеет к супу?

— Уверена, что поспеет, — отважно заявила Люси. Однако в душе ее грызли сомнения.

Тем временем ее муж приблизился к стойке, которая окружала половину вестибюля Лондонской библиотеки. На стенах висели портреты Карлейля и Диккенса, ее основателей, а в больших деревянных шкафах хранились бесчисленные карточки с запечатленными на них сведениями о содержимом внутренних залов. Пауэрскорт спросил дежурного, нельзя ли ему поговорить с заведующим. Он уверил юношу, что он, лорд Фрэнсис Пауэрскорт, пользуется услугами библиотеки уже много лет. А с заведующим ему нужно обсудить один вопрос весьма деликатного свойства. Дежурный ответил, что Майкл Сток, заведующий, выйдет к нему через несколько минут. Пауэрскорт с тревогой глянул на часы: стол, должно быть, уже накрыли.

— Что я могу для вас сделать, лорд Пауэрскорт? — Сток оказался худощавым мужчиной средних лет с озабоченным выражением лица и в очень сильных очках. Время от времени он пощипывал свои небольшие усики.

— Я занимаюсь расследованием преступлений, мистер Сток, — начал Пауэрскорт. — В настоящее время я расследую обстоятельства смерти молодого человека по имени Кристофер Монтегю — он часто бывал в вашей библиотеке. Так вот, его убили. Наверное, вы читали об этом в газетах. Один его друг сказал мне, что он называл ваш читальный зал на втором этаже своим любимым местом в Лондоне.

— Я страшно расстроился, когда прочел о его смерти, — сказал Сток. — Мы послали на похороны венок от библиотеки. Мистера Монтегю очень любили все наши служащие.

— Причина моего визита состоит в следующем, — продолжал Пауэрскорт, украдкой бросив взгляд на часы. Черт! Должно быть, они уже приступили к обеду. — Не могли бы вы выяснить, какие книги он недавно брал у вас на руки? После убийства некоторые книги и все бумаги Кристофера пропали из его квартиры. Если бы я знал, над чем он работал перед смертью, мне было бы легче найти преступника. В настоящее время, — добавил он с виноватой улыбкой, — я, можно сказать, брожу во мраке.

— Надеюсь, — с ударением сказал Сток, — что среди книг, пропавших из квартиры Монтегю, не было наших. Срок пользования литературой составляет один месяц.

Пауэрскорт подумал, что в Лондонской библиотеке вряд ли предусмотрена система штрафов для пользователей, которые умерли, не успев вернуть книги.

— Вообще-то у нас не принято раскрывать, какие книги выданы на руки отдельным клиентам. — Пауэрскорту вдруг стало любопытно, не хранятся ли в подвалах библиотеки груды эротических изданий. — Однако, — поспешно добавил Сток, сообразив, что его предыдущие замечания не слишком уместны, — я уверен, что в этом случае можно сделать исключение. Если вы дадите мне несколько минут, я наверняка сумею вам помочь.

Сток торопливо вышел. Пауэрскорту было слышно, как он раздает указания своим подчиненным.

На противоположной стороне площади слуги уже собирали тарелки из-под супа.

— С одним блюдом покончено, — сказала Розалинда Пембридж, — осталось еще три. Ну что, Люси, ты по-прежнему считаешь, что Фрэнсис вот-вот появится?