Диана Халперн (D. Halpern, 1997) предложила психобиологическую модель, объясняющую, как природа и воспитание оказывают совместное влияние на половую идентификацию. Согласно этой модели, мужские и женские половые гормоны влияют в пренатальный период на развитие головного мозга таким образом, что мальчики становятся более восприимчивыми к действиям, связанным с ориентацией в пространстве, а девочки более склонными к спокойному обмену вербальными сообщениями. Такая повышенная чувствительность в сочетании с убеждениями других людей по поводу адекватного полу поведения приводит к тому, что мальчики потенциально готовы и ведут себя именно так, чтобы получать больше переживаний, связанных с ориентацией в пространстве, а девочки чаще вовлекаются в игры, требующие проявления вербальных способностей (Bernstein et al., 1999).

Согласно Халперн, «мальчики, получающие в отличие от девочек более ранний опыт ориентации в пространстве, могут отличаться большим количеством нервных проводящих путей в области правого полушария головного мозга, выполняющего функции, связанные с ориентацией в пространстве, которые, в свою очередь, могут делать мальчиков еще более восприимчивыми к развитию пространственных способностей и приобретению умений ориентироваться в пространстве. У девочек же может развиваться больше нервных проводящих путей в области левого полушария головного мозга, выполняющего вербальные функции, и, как следствие, девочки становятся еще более восприимчивыми к осуществлению вербальной активности и приобретению вербальных умений. «Биологические факторы и окружающая среда неотделимы друг от друга, как сросшиеся близнецы, делящие одно сердце на двоих» (Halpern, 1997).

Таким образом, половая идентичность – это фенотип, сплав врожденного и приобретенного. Данное положение отражено на схеме Петерсона и Мейлора (см.: Кон И. С., 1989, с. 57), в которой показаны факторы и механизмы формирования половой идентичности (рис. 6.2).

За врожденные различия в реакциях и поведении мальчиков и девочек свидетельствуют следующие факты. Имеются данные, что в возрасте 12 недель, когда влияние среды еще едва заметно, у девочек гораздо выше интерес к фотографиям и изображениям лица человека, чем у мальчиков. В возрасте 24 недель у девочек эта тенденция сохраняется, а мальчики проявляют больше интереса к рисункам с геометрическими формами, чем к лицу человека. В возрасте 3–4 лет мальчики проявляют большую любознательность и самоуверенность в поведении (Little B., 1968; Hutt C., 1970), в то время как девочки в большей степени проявляют интерес к внешности, одежде, более опрятны (Ehrhard A. A., 1974).

В то же время нельзя не отметить, что окончательно вопрос о механизмах половой идентификации еще не решен. Хотя большинство фактов указывают на роль социализации, нельзя сбрасывать со счетов и значение врожденной предрасположенности к выбору видов деятельности, игр, игрушек (c учетом хотя бы большей агрессивности лиц мужского пола, которая определяется не только воспитанием, но и связью с генетически предопределенной концентрацией в организме мужских половых гормонов). Уникальная возможность получения доказательств в пользу последней точки зрения имеется при изучении детей с таким генетическим нарушением, как врожденная гиперплазия надпочечников (ВГН). Из-за ферментативного дефекта у индивидов с ВГН обнаруживается высокий уровень андрогенов в надпочечниках начиная с утробного периода. Вследствие этого у девочек с ВГН наблюдается поведение, характерное для мальчиков: интенсивный расход энергии, склонность к шумным уличным играм и традиционно маскулинным игрушкам и занятиям (Ehrhard, Baker, 1974; Ehrhard, Epstein, Money, 1968; Berenbaum, Hines, 1992). Они лучше ориентируются в пространстве (что характерно для мальчиков), чем девочки без ВГН (Resnick et al., 1986).

На биологическую основу различий в играх мальчиков и девочек указывают и наблюдения над юными макаками резус: самцы играют в борьбу, а самки ухаживают за маленькими собратьями. Вряд ли эти различия можно приписать социальному фактору или подражанию родителям. Скорее борьба юных самцов отражает их большую склонность к проявлению агрессии, обусловленную большой концентрацией мужского полового гормона.

Споры о роли биологического или социального в развитии и поведении человека вообще беспредметны, если касаются человека в целом, а не отдельных его характеристик. Ясно, что играет роль и то и другое, и человек, будучи социальным животным, прислушивается как к голосу своей природной основы, так и к голосу социума, в котором живет; вопрос, однако, в каком конкретном проявлении и на каком этапе развития человека роль того или иного фактора больше или решающая? Некоторые ученые пытаются создать интегративную теорию половой идентификации (табл. 6.5).

Значение социальных факторов и, в частности, культурных традиций в разных этнических группах для полоролевых различий показано М. Мид (Mead M., 1964). Она опровергла мнение о том, что у всех народов имеется такая же ролевая дифференциация пола, как и в западной культуре. Так, в ходе исследований на острове Ману в Новой Гвинее было выявлено, что дети не знают, что такое куклы. Однако когда им впервые дали несколько деревянных статуэток, то в качестве кукол их приняли мальчики, а не девочки. Мальчики стали напевать статуэткам колыбельные песенки, проявлять по отношению к ним типичное родительское поведение. Это соответствовало модели поведения взрослых на этом острове. Мужчины, располагая большим свободным временем в промежутках между охотой и ловлей рыбы, уделяют больше внимания детям и играют с ними.