Айрах-сэрой, старший следопыт приграничья, разослал больше десяти отрядов. И теперь невидимые глаза и уши эльфов собирали информацию по всем южным степным землям. Несколько групп успели продвинуться еще дальше на север, отмечая все необычное. Теперь настала пора возвращаться домой с добытыми сведениями. Повелителям темных эльфов жизненно необходимо знать истинное положение дел на границах. Сколько жизней удалось спасти благодаря их умению предвидеть возможное развитие событий. Надо дать им крупицы собранных разговоров, описание прошедших в степи отрядов и возникших на новых местах стоянок. Тогда из этих разрозненных кусочков мудрецы соберут играющую красками мозаику, определятся с направлением смертельного удара и отправят воинов в победоносный поход. Так было две тысячи лет тому назад. Так будет и сейчас.

Сладкий дым трогал мягкими лапами стены юрты и с трудом находил узкий выход наружу, пробираясь сквозь зарешеченное окно на потолке. Вокруг еле тлеющих углей собралось семь шаманов. Говорящие с богами степенно цедили кумыс из покрытых золотом чаш и обсуждали совет, на котором только что помогали вождям с решением нежданно возникшей проблемы.

Младший шаман посмотрел на старейшего камлателя, дождался его кивка и начал говорить, чуть подавшись вперед:

– Вожди хотят странного. Проще всего убить врага, завалив его телами воинов. Куда сложнее поймать и заставить работать на тебя.

Некоторые шаманы достали трубки и потянулись к большой коробке с табачным листом, теснящейся среди других угощений. Остальные молча продолжали смаковать напиток, давая возможность выступающему развить свою мысль.

– Мне кажется, мы смогли бы договориться с этой странной парой, оставляющей после себя смерть. Изучили бы их колдовство и использовали себе на пользу. Только представьте, отправить отряд в империю и оставить после себя лишь мертвые города! Стоит легион, и лишь кости в поле виднеются после прохода орды. А мы не потеряли ни одного воина! Хорошо.

– Хорошо, – раздались несколько голосов. Старейший шаман тем временем молча слушал, не навязывая никому своего мнения.

– Поэтому я бы сегодня обратился к сидящим во тьме. Рассказал про эту парочку. Выслушал подсказку, как их можно остановить. И избежал бы ненужного кровопролития.

– Ты поедешь? – нехотя прогнал набежавший из курительницы дым старый шаман, обвешанный украшениями в несколько слоев.

– Куда? – не понял его молодой камлатель.

– Туда. Навстречу мертвым… Что молчишь? Не хочешь голову потерять? Тогда зачем советуешь нам, что надлежит делать? И с сидящими во тьме тоже ты будешь разговаривать? Или стариков пошлешь?

Шаман поворочался, устраиваясь поудобнее. Бесчисленные золотые монеты и подвески тихо зазвенели.

– Окин-па сказал хорошую мысль. Интересную. Но ему так хочется понравиться чужим вождям, что он бежит впереди чужих желаний. Зачем?

Старик плеснул себе еще кумыса и продолжил:

– Вожди хотят уничтожить врага, своим дыханием убившего целое стойбище. Хорошее желание. Успокоить людей, показать свою силу. Зачем нам мешать вождям?.. Сидящие во тьме попросили собрать информацию. Мы собрали. Расскажем. Но я не помню, чтобы от нас требовали спасать незнакомцев, оставляющих за собой мертвый след. Значит, и не будем их спасать. Если они сильны, отобьются сами. Слабы – кому тогда эти несчастные могут быть интересны?..

– А вожди?

– Что – вожди? Как бы они ни поступили, мы выиграем. Уничтожат врагов – мы выпотрошим убитых и узнаем что-нибудь полезное для себя. Потеряют людей при атаке – напомним про свои предупреждения. Главное, не мешаться под ногами у желающих добыть воинскую славу. Пусть добывают. Тем временем лично я чуть-чуть прихворну, чтобы не погнали вместе с молодыми идиотами дергать смерть за усы.

Вокруг стола поднялся шум. Одни неодобрительно ворчали и посмеивались над слишком осторожным стариком, другие соглашались и обсуждали, как, не ссорясь с вождями, отказаться от предстоящей схватки. Старейший шаман прокашлялся, дождался настороженной тишины и подвел итог обсуждению:

– Каждый волен решать сам. Но я согласен с желанием нашего друга пересидеть опасный момент у домашних костров. Слишком странные гости к нам пожаловали. И я не уверен, что наши друзья из Усыпальницы рассказали всю правду. А совать голову ради них под удар неизвестной магии… Я не помню, чтобы кто-нибудь из нас спешил на погребальный костер…

Грязный палец уперся в младшего шамана:

– Ты хочешь показать вождям, что можешь быть полезен? Хорошо. Езжай. Потом расскажешь, что и как. Даже если тебя не отправят в битву, своими глазами все увидишь с ближайшего холма. А мы подождем. Посмотрим. Разве не могут старики поболеть пару дней?..

Гости одобрительно закивали. Хорошее решение. И вожди будут довольны, и наиболее осмотрительные подождут за чужими спинами. Никто потом не мешает выйти к людям и сказать, что шаманы трудились не покладая рук над общей победой. Дома. В тепле. Разговаривая с богами.

По выветренному склону холма посыпались мелкие камни, и на верхушку поднялись двое, оседлавшие страшных созданий из мира мертвых. Осунувшийся Глэд лицом походил на череп своего коня: такой же бледный и с той же мрачной тьмой в пустых глазницах. Спутница безглазого мужчины выглядела ненамного лучше: с черными кругами под глазами и обветренными растрескавшимися губами.

Большую часть пути после мертвого стойбища они не разговаривали. Изредка перебрасывались словом-двумя и снова молчали. Поздно ночью останавливались на ночлег, забывались тяжелым сном. Чтобы при первых проблесках зари перекусить куском, не лезущим в горло, и мчаться без остановок дальше на юг.

Застыв на самой вершине высокого холма, Глэд огляделся вокруг и показал пальцем на темное пятно впереди:

– Так и знал. Они все же решили проверить нас на прочность.

Энна-эной тут же завертела головой, отмечая хорошо видных вдали редких всадников:

– Черт, их полно вокруг! Похоже, сюда собрали не меньше десяти кланов.

– Загонщики нам не опасны. А вот что будем делать с толпой, я пока не знаю.

Тем временем почти тысяча всадников неровным строем двинулась к холму, на вершине которого в утренних лучах отчетливо выделялись две фигуры. На таком расстоянии не было слышно, как кричат набирающие скорость степняки. Но Глэд ощутил, как на груди заворочался холодный комок, потянув тонкие щупальца в сторону огромной массы людей. А следом несчастный слепец неведомым образом обрел второе зрение, в дополнение к уже максимально обострившемуся первому магическому внутреннему взору. И в черно-белых тонах вобрал в себя всю картину разом: от усеянного умирающей травой холма до вождей, пропадающих черными точками в мареве горячего воздуха. В уши ударил топот копыт, нестерпимо громкий рев сотен глоток, свист рассекаемого саблями воздуха и хрип мчащих коней. Но громче всего в ушах отдавался стук человеческих сердец, и Глэд мог поклясться, что слышит и различает каждое в отдельности, каждый удар, гулким гонгом отдающийся в голове.

Где-то в другой реальности Энна-эной пыталась его растормошить и беззвучно кричала что-то ему в лицо. Потом заглянула в переполненные мраком и болью глазницы и испуганно отпрянула. В другой реальности часть загонщиков двинулась к холму, не устояв на месте. Где-то в другом мире от сотрясения почвы рассыпались в мелкую пыль все травинки, выросшие на этом холме и убитые мертвым дыханием незваных гостей. И где-то там, за непреодолимой невидимой преградой, сияло жаркое солнце, согревая своими лучами вольную степь.

А здесь, в пустынном безмолвии, царил всепожирающий холод, с голодным урчанием выбросивший щупальца навстречу накатывающим сотням. Навстречу добыче, мчащейся на свидание со своей судьбой.

Первые всадники еще не успели приблизиться к холму на расстояние прицельного выстрела, когда им в лицо ударил тугой ветер, пронизывая насквозь и проникая под доспехи и одежду. За мгновение, что лошадь успевала сделать пару шагов, невидимые тонкие нити выпивали жизнь из сильных тел, превращая здоровых мужчин и их скакунов в труху. Сожрав первые ряды атакующих, холодные порывы магического ветра набросились на следующих, не останавливаясь ни на мгновение.