— Понимаю. Извините. Наверное, вам действительно неприятно было это слышать именно в такой ситуации. Знаете, я вижу, как вам тяжело даётся этот разговор, так давайте его закончим. Я не говорю вам "Да", но и не отказываю. Мне нужно подумать. Проводите меня в дом.

Возвращались молча. В голове была сплошная чехарда, мысли категорически отказывались собираться в связные предложения. Ничего нет хуже "непоняток". Но всё-таки на душе полегчало. Я сказал то, что хотел. Дальше от меня ничего не зависит.

— Спасибо вам за прогулку и беседу, Вадим Фёдорович, — произнесла девушка у дверей, — поверьте, мне очень лестно услышать ваше предложение.

Я приложился к протянутой ручке, и Настя стала подниматься по лестнице. Потом вдруг остановилась, обернулась и весело посмотрела на меня.

— А знаете, пожалуй, всё-таки "Да"! — засмеялась и упорхнула, оставив вашего покорного слугу в совершенно обалдевшем состоянии.

Всё же первым делом надо выпить или я вообще с ума сдурею от такой карусели событий.

Но планам моим осуществиться не пришлось – из-за угла дома вынесло оживлённо беседующих подполковника и доктора.

— А! Вадим Фёдорович! Очень кстати, — пожалуй, с вином они слегка переусердствовали, не то чтобы слишком, но лёгкое подшофе имелось, — вы где пропали?

— Немного погулял с Анастасией Сергеевной.

— И правильно, — приветливо заулыбался Бородкин. — Молодо-зелено, погулять велено. Не с нами же, старыми грибами, разговоры разговаривать, когда такая девушка скучает.

Да, пожалуй, это не "лёгкое подшофе", когда успели-то?

Что характерно, Соков тоже улыбнулся и на лице его никакого неудовольствия не отразилось. Да и выглядел он потрезвее эскулапа. Но тому простительно на радостях слегка "накидаться".

— Счастливой дороги, Филипп Степанович, стал прощаться хозяин усадьбы, — через несколько дней ждите попутчиков.

— С нетерпением, Сергей Васильевич. Вадим Фёдорович! — протянул мне руку доктор. — Жду!

Не без труда погрузившись в экипаж, гость отбыл "до хаты".

— Сергей Васильевич, — осмелел я, когда коляска доктора скрылась за пригорком, — очень прошу вас уделить мне часть вашего времени для важной беседы.

— Слушаю вас, — нет, этот-то вполне себе адекватен, вполне можно разговаривать.

— Мне очень трудно начать подобный разговор, вы столько для меня сделали… Очень бы не хотелось, чтобы это выглядело как-то, что я злоупотребил вашим гостеприимством. Но сказать я должен…

— Ну, говорите, говорите.

Я поднял глаза на собеседника и с удивлением обнаружил, что тот смотрит понимающе и ободряюще что ли…

— Сергей Васильевич, я осмелился полюбить вашу дочь. Я понимаю, что это выглядит дерзко и, может быть неблагодарно с моей стороны, но это случилось. Я испытываю к вам огромные уважение и благодарность, поэтому не смею скрывать от вас мои чувства по отношению к Анастасии Сергеевне, — я замялся…

— Уважаемый Вадим Фёдорович, я ценю вашу откровенность, — совсем уже весело заговорил подполковник, — но, по моему, о вашей взаимной с Настей симпатии, во всей усадьбе не догадывались до сих пор только двое: вы и она. Все эти ваши с ней взгляды и румянец на щеках при каждой встрече… В общем, я, как отец, понял всё давно. Сначала это меня порядком встревожило. Нет-нет, вы во всех отношениях очень достойный человек… Но вот ваша дворянская грамота…

— Я понимаю… — казалось бы, физически ощущалось, как моё сердце ухнуло если не в пятку, то уж в низ живота точно.

— Ни черта вы не понимаете, — в голосе Сокова почувствовалось лёгкое раздражение, — я люблю свою дочь, а она любит вас и, как я понял, взаимно. Вы хоть объяснились с Анастасией?

— Да, только что, — я не знал, куда прятать глаза от стыда. — Анастасия Сергеевна не ответила утвердительно, но… Обнадёжила, что ли…

— Понятно, — старый вояка с некоторым одобрением отнёсся к услышанному. — Вадим, согласись, что в данный момент о свадьбе думать нечего…

Обана! Сразу и на "ты", и просто по имени. Я что ли в сказку попал?

— Наталья! — загрохотал по коридорам голос ХОЗЯИНА. — Предупреди барышню, что я к ней сейчас зайду.

Пробегавшая мимо Наташа быстро пискнула что-то навроде: "Не извольте беспокоиться", и по-быстрому сквозанула к Настиной комнате.

— Пойдём, — приобнял подполковник моё плечо практически по-родственному, — сейчас всё поставим на свои места.

Настя, предупреждённая служанкой, приняла нас с относительно спокойным выражением лица, но некоторое волнение всё-таки чувствовалось.

— Значит так, стрекоза, — совершенно в неромантическом ключе начал разговор Сергей Васильевич. — Вадим Фёдорович только что просил твоей руки, что скажешь?

— Ты же знаешь мой ответ, отец. Дело за тобой, — Настя была смелее меня, но, чёрт побери, она не находилась в такой дурацкой ситуации. Хотя это оправдание слабое. Недостойное мужчины.

— Да конечно знаю, но хотел бы услышать твой ответ.

— Согласна я. А ты сомневался?

Чертовски хотелось вмешаться, но я, в очередной раз, находился в ситуации, когда моё мнение не сильно на неё влияло. Вот согласитесь: не одёргивать же мне потенциального тестя, когда речь идёт о том, что по большому счёту, зависит от его решения.

Не урезонивать же мне Настю, чтобы она была повежливее с отцом…

Я уже конкретно съезжал с катушек и, к удивлению своему, очень хотел вызвать кого-нибудь на дуэль. Ну, хоть кого-нибудь. Чтобы сбросить адреналин, что ли…

Вот долбаная эпоха – проникся-таки. М-м-мать! Точно дурдом по мне плачет. Горючими слезами.

Сами представьте: оказаться между человеком, которому обязан практически всем, и его дочерью, в которую влюблён по уши. Да ещё в момент, когда они "выясняют отношения". И эти отношения касаются меня… Блин!

— В общем, так, — пошёл ставить гранитные точки над всевозможными буквами подполковник. — Сейчас о свадьбе думать нечего. Пусть время пройдёт. Но в принципе у меня возражений нет. Если Вадим Фёдорович после визита в Петербург не передумает, и ты тоже не изменишь своего решения, то моё родительское благословение вам обеспечено. Такое решение вас обоих устроит?

Я молча поклонился. Настя повисла на шее у отца.

— Но сейчас, Вадим, я попросил бы тебя оставить нас с дочерью наедине. Других ведь вопросов нет?

— Есть, но они подождут до завтра. Честь имею!

Следующим утром мы встретились с подполковником, как ни в чём не бывало. То есть я-то конечно до жути хотел узнать, о чём он там разговаривал с Настей, но раз уж меня не считают необходимым ставить в известность – переживём. Начинать общение с "выспрашивания" по этому поводу – себя не уважать. Захочет – сам скажет.

— Сергей Васильевич, — начал я разговор при нашей встрече, — а ваши умельцы смогут изготовить ещё пару таких пуль за пару часов.

— Ещё бы, — Соков посмотрел на меня с удивлением, явно он ждал другого вопроса. — А зачем это вам?

— Да возникла у меня мысль провести эксперимент, который покажет разницу в дальнобойности между новыми пулями и старыми.

— Через час всё будет готово, можете не беспокоиться, я только отдам распоряжения.

— Подождите, ещё нужно будет…

А ведь точно: через час все мои пожелания были выполнены: и "лафет" для ружья приготовлен, и мишень. И пули сделаны.

Всего лишь два выстрела…

Я измерил высоту попаданий в мишень и пошёл считать.

Мать-перемать! Тяжело жить без калькулятора. Всё бы ничего, но квадратные корни брать…

Благо, что из двух: "Я Таня, я дура, но я вот нашла корень из двух". То есть: один, четыре, один… А большей точности мне и не требовалось – количество букв в данном предложении про Таню, соответствует цифре, если кто не понял.

В общем, получилось, что "моя" пуля бьёт почти вдвое дальше.