— Это тебе.

Я непроизвольно беру розы, обнимаю из так бережно, словно хрупкую вазу. Потом опять смотрю на него.

— Это мне?

— Ты еще кого-то видишь? — ухмыляется он. — Войти то можно?

Я отхожу назад, он заходит, оглядывается и закрывает дверь. Я продолжаю стоять с цветами, боясь выронить их из рук.

— Где Олег?

Он как-то странно смотрит на меня. Сердце сжимает тревожное предчувствие.

— Он по делам поехал, я его к себе взял. Не бойся. Ничего криминального. Брат у тебя пацан толковый. А к тебе с веником, точнее с розами, приехал извиниться.

Я молчу, смотрю в его глаза, они такие жгучие, проницательные… В них что-то особенное, манящее. Твою мать, да что я себе накрутила вообще? Обычный он. Нет нихрена не обычный. Все Леся замолчи, хватит…

— Может в воду их поставишь и это… Где можно поссать? Извини, что не романтично.

Я едва не прыскаю от смеха, гопник-это не тот кто стоит у ларьков, он может быть и с деньгами, стиль жизни.

— Налево, — сухо отвечаю я и иду на кухню, отмечая, что меня всю трясет.

Асхан

У меня все, словно сносит крышу. Поссать… Я вообще дебил тупой. Закрываю дверь и достаю ствол, убираю его за ремень. Я не могу сказать ей про брата. Они так убого живут, такая обстановка. Твою же мать… Зачем я его только с собой взял? Нахрена? Как они останутся? Эти розы так смотрятся в их хате. Но это все ни о чем… Глаза ее. Она так смотрит. Опускаю вниз голову, у меня встает член. Какая Светка? Эта другая… Вроде простая, но такая язва и хочется ей обладать. Делаю свои дела, выхожу и иду на кухню. Там она, букет стоит в банке на полу. Оглядываю обстановку, ремонт кошмарный, они сильно нуждаются.

— Будешь чай? — неожиданно спрашивает она меня. — Олег скоро приедет?

Я не знаю на какой из вопросов отвечать. При мысли об Олеге внутри меня все напрягается, я сажусь на стул и смотрю на нее.

— Скоро.

Не могу сказать правду.

— А есть че выпить?

Она кивает и протягивает пол бутылки коньяка, хочу отхлебнуть прямо из горла, садится рядом, я ощущаю едва уловимый запах шампуня, она так приятно пахнет, не напыщенно, и не пафосно. Простая, уютная, но в то же время стервозина. Судорожно вздыхаю стараясь не смотреть на ее длинные стройные ноги. Она мне нахрен не нужна, не нужна-уверяю себя я. У нее другая жизнь, найдет себе подобного, вообще ничего не сложится. Да какого вообще я о ее жизни размышляю, мне то что до нее… Помогу ей и все забуду, как звали.

— А ты че всем 101 розу даришь? — вдруг спрашивает она.

— Посчитала? — прищуриваюсь я.

— Видно.

— Нет не всем, — как можно дружелюбнее отвечаю я.

— А мне зачем подарил?

Я считаю мысленно про себя до десяти, такое чувство что хочется убить ее на месте, но в тоже время зарыться в ее длинные волосы, прижать к себе и никуда не отпускать. Так Асхан спокойно. Это просто вопрос.

— Тебе че то не нравится?

Она пожимает худенькими плечами.

— Все нравится. Просто… Такие цветы, с чего такая честь?

Я хватаю коньяк, наливаю в стакан и отпиваю.

— Просто. Все, вопрос исчерпан?

Она усмехается.

— Что тебе нужно? Ты сразу скажи. Если ты думаешь…

От это уже выше моих сил, толи алкоголь, толи ее губы, такие нежные манящие, не такие, как сейчас модно закачанные силиконом, толи еще что-то. Просто хватаю ее и не дав ей даже опомниться, притягиваю к себе. Зарываюсь в ее волосы, она пытается вырваться, но я удерживаю. Впиваюсь в ее губы, с такой яростью, словно голодный зверь. Выше всех моих сил, что-то говорить, желание затмевает разум. Из глаз едва не сыплются искры, ее губы такие особенные, нежные на вкус. Эта девчонка, она… Она другая чем все остальные, со всеми своими загонами, своим нелепым хамством, она какая-то родная… Она моя… Я хочу не просто ее трахнуть, я хочу, чтобы она была моя, сейчас, потом, навсегда… Ее, только ее одну…

Целую все яростнее, мой язык проникает ей в рот, и я понимаю, что она не сопротивляется, руки ложатся на мои плечи, хватаю ее и сажаю на себя, продолжаю зарываться в эти длинные волосы, целовать ее сладкие губы. Твою же мать, я никогда такого не испытывал, хоть и были лучше, меня всего трясет от прикосновения к ее коже. Тащу вниз лямку ее топика и резко замираю. Нет, не стоит, не надо, нет… Не хочу ломать ей жизнь, надо остановиться, сейчас, лучше сразу…

Леся

Словно какая-то волна накрывает меня. Его прикосновения, его движения. У меня никогда такого не было, мужчин то толком в моей жизни не было, а тут и подавно. Он другой, совсем ни на кого не похож. Сильный, волевой, мужественный. Его губы… Я ведь даже целоваться не умею, а что его язык вытворяет в моем рту. На меня нападает чувство неизведанного страха. Леся-ты что творишь, он же, ему же одно надо. Мысли путаются, но это выше моих сил, хватаюсь за его сильные плечи. Сносит крышу моментально, я не могу, не могу, не должна… Он хватает меня и сажает к себе на колени, продолжает страстно целовать, я вся дрожу. Остановись, остановись… Ощущаю, как его достоинство встало, как руки сильнее оттягивают волосы, словно забываюсь, словно нет ничего, только я и он.

Внезапно, Асхан резко отталкивает меня, я во все глаза смотрю на него. Взгляд жесткий, но в то же время такой потерянный. Он хватается за коньяк и в два глотка осушает, морщится и смотрит на меня, я вижу, что он нервничает.

— Прости. Прости. Я приехал сказать, что твоего брата больше нет. Я знаю, я урод, но… Я никогда тебя не брошу, помогу…

Далее я не слышу, я просто пошатываюсь, прижимаюсь к стене и просто сползаю по ней. Нет, нет, этого не может быть…

Асхан

Мне рвет крышу, становится тяжело дышать. Я очень жестокий и хорошо это знаю, но сейчас смотря на ее жалобный вид, словно теряю над собой контроль. Встаю и хватаю ее за тонкие запястья, широко раскрытые от ужаса глаза смотрят на меня, губы дрожат. Какого хрена я так жестко то…

— Это, Леся послушай.

Она скатывается по стене, сотрясается в беззвучных рыданиях, а я поднимаю ее с пола и прижимаю к себе. Вот дебил, зачем я так резко это сказал? Не подготовил. Ни хрена я не умею с бабами обращаться. Она ревет, даже не вырывается, а я прижимаю ее к себе крепче.

— Это ты виноват. Ты ублюдок.

Леся вырывается и с ненавистью смотрит на меня.

— Это ты виноват мразь. Чтоб ты сдох.

Оглушительная пощечина, я хватаюсь за лицо, вот же сука, на меня никто никогда не поднимал руку. Но сейчас я об этом не думаю, больше о ней. Она начинает кричать, топать ногами, я хватаю ее и прижимаю к стене. Резко встряхиваю.

— Замолчи. Успокойся, приди в себя тряпка. Да я ублюдок, я виноват, но я обещал ему, что не брошу тебя. Поэтому успокойся. Он был сильным.

— Леся что случилось?

Резко оборачиваюсь, на пороге кухни стоит худенькая девчонка и смотрит на меня большими глазами. Леся отталкивает меня.

— Все хорошо Полин, иди к себе.

— Почему ты плачешь? — недоумевает девчонка и смотрит на меня.

— Все хорошо Полин, с парнем поссорилась. Иди спать.

Полина кивает, продолжает с интересом смотреть на меня и развернувшись идет к себе. Леся прижимается к стенке, ее плечи вздрагивают.

— Леся, — я касаюсь рукой ее волос. — Завтра ты отсюда уезжаешь. Будешь жить в другом месте, я не брошу.

Она разворачивается и смотрит на меня, в глазах столько ненависти и злобы, что меня внутри передергивает.

— Зачем ты вообще появился в нашей жизни? — шепчет одними губами она. — Я никуда не поеду и помощь мне твоя не нужна. Убирайся.

Я молчу, не знаю, что сейчас на моем лице, но внутри у меня целый ураган. Никто так никогда со мной не разговаривал, я знаю, что виноват, телефон разрывается в кармане, это отец, он небось уже в курсе. В том, что случилось полностью виноват я, но видеть такое презрение к себе, я не намерен.

— Мне плевать, что ты говоришь, — жестко произношу я. — Так хотел Олег, он спас мне жизнь и просил позаботиться о вас, так что приходи в себя и завтра ты уезжаешь, хочешь ты этого или нет. Поняла?