– Я думаю, стоит побывать в доме, где нашли Холлис Темплтон. Энди сказал, что ты еще не ездила туда.

– Да, действительно.

– Тогда давай поедем втроем. С Квентином я уже договорился, он будет ждать нас на месте.

Его стремительный натиск несколько ошеломил Мэгги. Она уже несколько раз откладывала эту поездку, интуитивно опасаясь того, что могло ждать ее в этом старом доме. Джон поставил ее перед необходимостью сделать решительный шаг, а Мэгги даже не знала, будет ли ей легче, если она отправится туда не одна. Делиться с ним своими опасениями она не собиралась. Что ж, подумала она, наверное, пришло время познакомить Джона Гэррета с ее «волшебством». Конечно, он не уверует в паранормальное сразу, но, быть может, начнет что-то понимать.

– Скоро стемнеет, – сказала она деловым тоном. – Так что надо поторапливаться.

– Да, – кивнула Дженнифер. – Мы действительно кое-что откопали, но пусть меня уволят, если знаю, что все это означает.

– Скорее всего это просто совпадение, – пробормотал Скотт, который показался Энди неестественно бледным.

Он был напуган, но Энди не собирался над ним смеяться. Ему самому было очень не по себе. За полдня поисков в архиве полицейского участка Скотт и Дженнифер нашли еще три дела об убийствах, датированных одна тысяча девятьсот тридцать четвертым годом. Во всех случаях жертвами оказались молодые женщины не старше тридцати лет, которые были избиты, изнасилованы и брошены в глухих, безлюдных местах.

Все три преступления так и остались нераскрытыми.

В двух папках нашлись портреты жертв, выполненные полицейским художником. Один из рисунков оказался выполнен настолько неумело или небрежно, что полиции не удалось установить личность убитой. Несчастная молодая женщина так и осталась безымянной и была похоронена на городском кладбище в общей могиле вместе с нищими и бездомными бродягами.

Но второй портрет был хорош. Жертву опознал городской фотограф, который снимал ее незадолго до смерти. Он предоставил следствию негативы, и сделанные с них отпечатки неопровержимо свидетельствовали, что полицейский художник потрудился на славу.

Погибшая девушка была дочерью местного бизнесмена и пользовалась в городе безупречной репутацией. Судя по некоторым данным, она подверглась нападению не в глухом, темном переулке, а не более чем в двадцати ярдах от заднего крыльца родительского дома, стоявшего в весьма престижном и благополучном районе города. Звали ее Марианна Траск, и она была как две капли воды похожа на Холлис Темплтон.

– Сходство почти идеальное, – сказала Дженнифер, заметив, что Энди пристально всматривается в лицо на портрете. – А если почитать описания девушек из двух других папок, то они полностью совпадают с приметами Кристины Уолш и Эллен Рэндалл. Признаться, я не думала, что люди, не состоящие друг с другом в близком родстве, могут быть так похожи.

– Это спорный вопрос, действительно ли они так похожи, – рассудительно заметил Энди. – В конце концов, описание еще не фотография. Что касается почерка преступника, то он отличается от повадок Окулиста.

– Да. В тридцать четвертом все жертвы умерли в течение нескольких часов после нападения. – Дженнифер со вздохом кивнула и, вытащив из кармана ароматизированную зубочистку, принялась сосредоточенно ее жевать. Примерно месяц назад Дженнифер бросила курить и теперь на полном серьезе утверждала, что зубочистки помогают ей не страдать от этого. То, что никто из мужчин не позволил себе вслух пошутить по этому поводу, свидетельствовало об уважении, которым Дженнифер пользовалась среди коллег.

– И это еще не все, – сказал Энди. – В этих старых делах нет ни слова о том, что преступник пытался ослепить свои жертвы.

– Возможно, наш Окулист просто на этом свихнулся, – вмешался Скотт. – А может быть, он делает это из осторожности.

– Негодяю, который орудовал шестьдесят пять лет назад, не было нужды выкалывать жертвам глаза, – вставила Дженнифер. – Он был абсолютно уверен, что они не смогут свидетельствовать против него. Мертвые не говорят.

– Хотелось бы знать, почему не убивает Окулист? – спросил у нее Скотт. – Ведь гораздо проще перерезать жертве горло, сломать шею или задушить.

– Откуда я знаю? – Дженнифер перебросила зубочистку в другой угол рта. – Может быть, до сих пор он не был готов к убийствам психологически. Ведь что бы там ни говорили, пересечь эту черту совсем не просто. Одно дело бросить еще живую жертву где-нибудь в безлюдном месте, и совсем другое – прикончить ее своими руками. Впрочем, не знаю, я не эксперт… Жаль только, что нашему штатному психологу эта задачка не по зубам. Он хороший парень, но тут нужен специалист посильнее.

Энди фыркнул.

– Драммонд ни за что не обратится в ФБР, не надейтесь, – сказал он. – И мне не позволит. Вы все прекрасно знаете, как шеф относится к подобным вещам.

– Но почему? – удивилась Дженнифер. – Ведь если мы не сумеем раскрыть эти убийства, лейтенанту все равно придется просить помощи у федералов!

– Как бы не так, – проворчал Энди и скривился.

Дженнифер закатила глаза.

– Да ладно, просто я надеялась на лучшее.

Скотт издал губами непристойный звук, и Дженнифер повернулась к нему.

– И мне жаль, что я не ошиблась, – сказала она с легким упреком.

– Давайте к делу, – перебил Энди. – Итак, у вас тоже четыре жертвы. Вы уверены, что в тот год больше ничего похожего не происходило?

– Не совсем. – Дженнифер и Скотт переглянулись. – Нескольких папок просто нет.

– Что значит – нет? – удивился Энди.

– Четвертая девушка погибла в июле. Но в ящике нет ни одного досье, которое бы относилось ко второй половине тридцать четвертого года. То ли папки с ними были изъяты, то ли их там никогда не было – сейчас это уже невозможно определить. Ящик очень большой, и дела лежат как попало…

– Не могли же преступники уйти в отпуск до конца года! – воскликнул Энди. – Там должны быть другие дела.

Дженнифер снова пожала плечами.

– Возможно, когда-то они там были, но теперь их нет. Я подумала, что кто-то положил их в другой ящик, но мы ничего не нашли. Честно говоря, архив пребывает в полном беспорядке, и это не удивительно. Одному богу известно, сколько раз ящики и коробки перекладывали с места на место во время переездов и ремонтов. За эти шестьдесят пять лет город вырос в несколько раз – соответственно выросло и количество полицейских участков. Не исключено, что папки с делами за вторую половину тридцать четвертого года попали к соседям, в городской архив, в архив муниципалитета.

Скотт опустился в кресло для посетителей и разочарованно застонал.

– Она права, Энди! Я об этом даже не подумал. В каждом полицейском участке в подвале наверняка есть несколько огромных пыльных комнат, куда сваливают старые, ненужные досье.

– Досье, которых нет в центральном компьютере! – подхватила Дженнифер. – Нам не хватает людей, чтобы вводить в базы данных текущие дела, что же говорить об архивах семидесятилетней давности?! Пройдет, наверное, еще очень много лет, прежде чем все архивные материалы будут приведены в относительный порядок.

Энди откинулся на спинку стула и еще раз посмотрел на два наброска, прислоненные к настольной лампе.

– Итак, что мы имеем? – проговорил он задумчиво. – Мы имеем два случая почти идеального сходства и два словесных портрета, которые соответствуют описаниям двух жертв Окулиста. Четыре изнасилованных и убитых девушки в тридцать четвертом и четыре девушки, подвергшихся нападению в две тысячи первом. Честно говоря, мне бы очень хотелось взглянуть на пропавшие дела тридцать четвертого года, а заодно и тридцать пятого.

Дженнифер первой догадалась, что Энди имеет в виду.

– Ты считаешь, были и другие похожие случаи? То есть если шестьдесят пять лет назад жертв было больше, чем четыре, то и у нас их будет больше… Неужели ты всерьез думаешь, что на основе этих старых дел можно попытаться найти женщин, на которых Окулист только собирается напасть?