Кто же он? Блинков-младший только догадывался, что неизвестный был каким-то начальником на таможне. Найти и обезвредить Таможенника — значило найти и обезвредить весь Синдикат!

В расследовании каждого четырнадцатилетнего сыщика настает момент, когда пора сдавать дела профессионалам. Преступник известен, но его не возьмешь на мушку и не наденешь на него наручники. Ведь твой служебный пистолет еще не сделан, даже сталь для него не сварена и лежит где-то в земле железной рудой.

Блинков-младший рассказал о Трохдроване и его подручных маме, подполковнику контрразведки. Схему Синдиката он вычертил только на следующий день, после уроков, и пошел советоваться к отставному таможеннику Владимиру Владимировичу. Между прочим он показал и снятую тайком фотокарточку Трохдрована.

Переделанная фамилия не спасла преступника. После разговора с Митькой Владимир Владимирович вспомнил наркокурьера Прохора, которого сам задержал десять лет назад с польским паспортом. У отставного таможенника не осталось сомнений: Прохор и Трохдрован — один человек.

Кто же взял старого контрабандиста на работу со служебными собаками?! Владимир Владимирович стал выяснять это у знакомых таможенников. На следующий день Блинков-младший нашел его чуть живого, с проломленной головой. Не тому человеку задал свой опасный вопрос Владимир Владимирович. Судя по всему, один из его знакомых оказался Таможенником из Митькиной схемы! Именно по его приказу наемный убийца наркомафии Равиль Султанов по кличке Султан пытался убить Владимира Владимировича.

Контрразведка уже следила за преступниками, но из-за неосторожности Владимира Владимировича вся операция полетела кувырком. Трохдрован-Прохор и Султан бежали из Москвы.

Взять их удалось не сразу. Прохор успел уничтожить улики: хранившийся у него в клинике кокаин и записную книжку. Он еще не знал, что книжка побывала у Блинкова-младшего и сыщик переписал из нее часть шифровок.

Когда контрразведчики нагнали машину преступников, Прохор еще надеялся вывернуться. Он даже выбил пистолет у пытавшегося отстреливаться Султана и с улыбкой поднял руки. Следователю он признался только в том, что сбывал обезьян торговцам с Птичьего рынка. А как они попадали в Москву из-за границы, он, мол, и сам не знал: просто скупал зверье у разных людей. Тогда Трохдровану и предъявили шифровки, которые Блинков-младший скопировал из его записной книжки.

Там было многое: и клички наркокурьеров, и номера авиарейсов, которыми они прибывали из Перу и Эквадора, из Боливии, Венесуэлы и Колумбии. Блинков-младший выступал в суде и рассказывал, как эти записи попали ему в руки. Но Прохор на все отвечал: «Ничего не знаю. Наркотиков у меня не нашли, а мальчика следователь подучил»!

В конце концов его и Султана осудили за захват заложника. (Похоже, этим заложником был сам Блинков-младший. Но воспитателю Пете он сказал об этом вскользь.) Султану еще добавили за то, что он чуть не убил Владимира Владимировича. Блинков-младший считал, что добавили мало. Султан сумел прикинуться квартирным грабителем: дескать, дал старичку по голове, чтобы не мешал, а убивать не собирался…

А загадочный Таможенник и вовсе ушел от наказания. Опытные уголовники Султан и Прохор не стали его выдавать. Ведь если бы Таможенник попался контрразведке, он мог бы еще многое рассказать об их преступлениях.

Блинков-младший закончил свой рассказ. Из Петиной комнаты доносилось звяканье двух ложечек в стаканах.

— Подлить горячего? — спросил воспитатель-диверсант. Митек что-то невнятно пробурчал с набитым ртом.

У Аксакала бешено стучало сердце. Вот это парень! Такие дела расследует! Побывал в лапах преступников и говорит об этом между прочим. А завтра, может быть, вступит в схватку с убийцей Султаном, которого даже Петя считает опасным противником.

— Не пойму, — сказал Петя, — а почему записная книжка осталась у тебя? И как об этом узнал Султан?

Блинков-младший похрустел сухарем и ответил:

— Записной книжки до вчерашнего дня вообще не было. Шифровки из книжки Трохдрована я списал на листки, какие оказались под рукой. Я их отдал контрразведчикам. А вчера мама приносит листки, приносит чистую книжку и говорит: «Переписывай». Скорее всего, в этой книжке радиомаячок, потому что мне сказали: «Можешь ее ронять, можешь по ней ходить, но смотри, чтобы не намокла». Султан украдет книжку, и контрразведчики проследят, куда он с ней пойдет.

— Почему же украдет? — не понимал Петя. — Откуда ему знать, что книжка у тебя?

— Так я ему письмо написал, с обратным адресом: «Детский оздоровительный лагерь «Выстрел», Блинков Дима, второй отряд».

— Султану?!

— Да нет, конечно, маме. Оно лежит у нас в почтовом ящике, и мама его не вынимает. Я в этом письме дурак-дурак такой: «Мамуля, не сердись, я списал шифровки к себе в книжку, а тебе не говорил, потому что хотел сам их расшифровать». И даю ключ к шифру, чтобы Султан голову не ломал. «Ну как, мама, годится твой сынок в контрразведчики?»… Когда письмо исчезнет из ящика, мне передадут на пейджер: «Не простудись». После этого я…

— …Не отходишь от меня ни на шаг, — подхватил Петя. — На этот счет меня проинструктировали.

— Да, а книжку ношу открыто, чтобы все видели. А потом как будто нечаянно «забуду» ее на видном месте. Султан, а скорее посланный им человек украдет книжку. И мы можем отдыхать.

Блинков-младший опять захрустел сухарем. Молчание длилось долго. Аксакал хлюпнул насморочным носом и, свесившись с кровати, прислонился ухом к двери — может, шепчутся?

— Наша часть операции мне понятна, — заговорил Петя. — Но как Султан сообразит заглянуть к вам в почтовый ящик?

— Может, и не сообразит. — Блинков-младший томительно долго жевал свой сухарь. Когда Аксакал уже решил, что сказать ему больше нечего, он добавил: — Но вообще должен догадаться. Султану сейчас нужно много денег, чтобы уйти за границу. Значит, он будет добираться до тайника Прохора. А где записано, как найти тайник? В книжке!

— Но ведь он думает, что записи в контрразведке, — возразил Петя.

— Так в этом и фишка! Султан прекрасно знает, что шифровки не просто в контрразведке, а в сейфе у моей мамы. Она же расследовала уголовное дело Султана и Прохора. А я был свидетелем и рассказывал, как Султан увез меня в машине и хотел убить. Он еще в суде орал из-за решетки: «Не в последний раз видимся, пацан!»

— Ну и гад! — вставил Петя.

Прихлебывая чай, Блинков-младший неторопливо продолжал:

— Султану и думать не о чем. Координаты тайника у мамы — раз. Меня он знает и в лицо, и по фамилии — два. Чей я сын, он тоже знает. И захват заложника для него не новое дело. Так неужели Султан такой тупой, что не сложит два и два?

— Да, тут особого ума не надо, — согласился Петя. — Сцапать тебя и подбросить матери записку: «Гони шифровку, а то не увидишь своего сына».

— Ага. Султан начнет меня выслеживать. Сунется во двор, сунется в подъезд, а в почтовом ящике — мое письмо. Из письма он узнает про книжку, и получится, что дело-то совсем простое: у пацана книжку отнять. Султан клюнет, — уверенно заключил Блинков-младший. — На этой неделе у него другие дела: добраться до Москвы, найти, где жить, достать липовый паспорт. А потом он станет искать меня и доберется до лагеря. Через недельку, через десять дней…

Голос у Блинкова-младшего был довольный. Аксакал зарылся лицом в подушку и почувствовал, что она мокрая от слез. Он трус. Так записано в его медицинской карточке. А рядом, за тонкой дверью, буднично попивают чай отважные люди, которым не нужно лечиться от страха. Оказаться бы рядом с ними и слушать, а не подслушивать! Но разве они примут к себе труса?!

Аксакал отдал бы полжизни за единственный шаг в комнату воспитателя-диверсанта. Никто другой в лагере не понял бы Блинкова-младшего и Петю лучше, чем он! Контрабандисты и торговцы наркотиками, Латинская Америка, «золотой треугольник»… Это же зеркальное повторение истории с афганским героином! Из-за наркотиков обстреливали заставу, где служил отец Аксакала. Из-за наркотиков погиб повар с гитарой, а убили его такие же гады, как Султан и Таможенник.