Рамбан Раши спешил на выручку многим туристам, выяснившим вдруг, что у них не хватает израильских денег, чтобы оплатить счет. Раши оказывал им неоценимые услуги и снабжал столь желанными дензнаками, но с трехсотпроцентной прибылью для себя.

Арзу Рамбан Раши уже принимал и дорожные чеки «Америкен экспресс», а это значило серьезную финансовую активность на местном черном рынке.

Арзу Рамбан Раши с огромным удовольствием наблюдал за неудовольствием Римо. Мальчишка засунул руку в карман и извлек оттуда пригоршню серебряных жетонов, какими пользуются в метро.

— Симмоним, — сказал мальчишка. — Жетоны для телефона, — пояснил он глупому туристу.

— Не «шамма»? — осведомился Римо, а Арзу, отступив на шаг, чтобы не рисковать своими сокровищами, повторил с улыбкой:

— Симмоним.

Римо поглядел на жетоны. Они были маленькие, с отверстиями посредине.

— Говоришь, жетоны, — пробормотал он, вытаскивая пятидолларовую бумажку.

Но Арзу покачал головой самым неистовым образом и сжал кулачок, в котором были жетоны.

Римо приятно улыбнулся и извлек из кармана брюк купюру в десять долларов. Арзу покачал головой, глядя на монеты так, словно это колода игральных карт с похабными картинками.

Тогда Римо вынул бумажку в пятьдесят долларов и помахал ею. Арзу Рамбан Раши подлетел к нему и с быстротой профессионала выхватил купюру, бросил на землю три жетона и пустился наутек.

Пробежал он три ярда.

Затем ноги его взмыли к небесам, голова оказалась внизу, и он повис вверх ногами в футе от тротуара.

Его смех перешел в испуганный вопль, сменившийся серией ругательств на разных языках. Поток непристойностей, вылетавших изо рта Рамбана Раши, продолжался, в то время как из карманов на землю хлынул поток монет — фунтов, долларов, йен, франков, монет разных размеров и форм, а также открывалок, часов, вееров и прочей мелочи.

Не успел Рамбан Раши позвать полицию, как снова был поставлен на ноги Римо успел собрать все жетоны, а оказавшиеся тут как тут дети забрали все остальное.

— Это называется добрая американская встряска, сообщил мальчишке Римо. — В твоем возрасте я обрабатывал только пьяных, а к трезвым не совался.

Он отсалютовал Рамбану и повернулся к автомату. Мальчик протиснулся сквозь детвору и попытался заехать Римо на прощание ногой по колену.

Но вместо этого он вдруг почувствовал, что летит над головами детей головой вперед. Он вполне насладился прелестями полета и достопримечательностями, например, фонарными столбами, забором и джипом, двигавшимся под управлением брюнетки-красавицы ему навстречу. Затем на пути Арзу попался пышный куст терновника, и полет завершился, после чего он наконец понял, на каком свете находится. Дружба с Римо не состоялась, и мальчишка понимал, что пройдет немало времени, прежде чем он соберется с силами снова выйти «на помощь» какому-нибудь туристу.

Римо принялся скармливать автомату жетоны, пока не заполнил ими до отказа наклонную трубку. Затем он набрал "О". Прошло несколько секунд. Никакого эффекта. Римо выждал еще немного, потом еще и еще.

Наконец в трубке раздался женский голос, который осведомился на иврите, чем может быть полезен абоненту.

— Что-что? — не понял Римо.

Телефонистка ответила ему в тон:

— Ма?

Именно в этот момент к телефонной будке подъехала в джипе Зава Фифер.

— Я вас искала, — сказала она Римо. — А подъезжая сюда, увидела, как мимо меня по воздуху пролетел арабский мальчик. Вы его в чем-то заподозрили?

— Это все ерунда, — отмахнулся Римо. — Вы говорите на местном наречии?

— Да.

— Отлично, — сказал Римо, передавая ей трубку. — В таком случае поговорите, а то телефонистка, кажется, считает, что я ее мамочка.

По просьбе Римо Зава Фифер попросила телефонистку международной телефонной связи, потом передала трубку обратно Римо, сообщив ему, что «ма» означает «что».

— Ясно, — сказал Римо, рассматривая Заву в ожидании, когда ему ответят. На ней опять были мини-юбка и рубашка хаки, но на сей раз они еще теснее облегали тело, а юбка была еще короче, если такое, конечно, было возможно. Загорелые руки и ноги были выставлены на всеобщее обозрение, равно как и ложбинка между полных грудей. Римо был рад, что в отличие от Чиуна не был склонен видеть в ней лишь представителя противоположного пола. Это была ЖЕНЩИНА! Черт побери! Ее волосы ниспадали на плечи и сверкали так, словно только что были вымыты. Губы были розовые, без каких-либо признаков помады. Несмотря на жару, от нее так и веяло свежестью.

Римо решил прогуляться с ней до «Шаммы» и заодно выяснить, где, черт возьми, была эта самая «Шамма».

— Международная телефонная станция, чем могу вам помочь? — услышал он голос телефонистки в трубке и сообщил ей номер Смита, тот, который функционировал на этой неделе.

Телефонистка пообещала соединить, и он стал снова разглядывать Заву, которая стояла, прислонившись к телефонной будке. Она стояла, прижавшись к стеклу левой грудью так, что цвет хаки рубашки, коричневый — руки и зеленый глаз создавали неповторимый пейзаж.

— Зава, — спросил Римо. — Где находится Шамма?

Зава некоторое время с удивлением смотрела на Римо, потом сказала:

— Там.

— Где?

— Там, — повторила Зава.

— Вы никуда не показываете, — сказал Римо. — Что значит «там»?

— Шамма! — отозвалась Зава.

— Алло! — послышался в трубке далекий голос. Несмотря на то, что звучал он тихо, он мог повергнуть в трепет половину планеты. Римо был, впрочем, рад его слышать, это позволяло отвлечься от той путаницы с Шаммой, в которую он угодил.

— Привет, доктор Смит, директор суперсекретной организации КЮРЕ!

Установилось глубокое и зловещее молчание. Когда последовал ответ, телефон успел проглотить целых два жетона.

— Я не могу в это поверить, — сообщил голос, в котором удачно сочетались потрясение, гнев, неудовольствие, досада и так далее, и тому подобное.

— Не волнуйтесь, Смитти, даже если кто-то нас и слушает, во что я не верю, потому как это обычный телефон-автомат, то кто в это поверит?

— Любой, кто смотрит телевизор, — последовал ответ. — Ну, что вы для меня припасли?

— Язву желудка, приглашение в Шамму, которая находится там, а также имена трех чудаков, которые попытались нас убить, как только мы появились в Тель-Авиве.

— О Господи! — устало вздохнул Смит. — Ну, как же их зовут?

— Минуточку, — сказал Римо и, когда автомат съел еще три жетона, обратился к Заве: — Как там звали этих типов, ну тех, что из ОПО?

— Из ООП! — поправила Зава и назвала все три имени, которые Римо повторил за ней в трубку.

— Кто там говорит? — поинтересовался Смит. — На голос Чиуна непохоже.

— Конечно, непохоже, потому как это вовсе не Чиун. Это представительница местных спецслужб. Она знала, где меня найти в Тель-Авиве, откуда я и как меня зовут. Она хочет также знать, какое задание я должен выполнить. Могу ли я посвятить ее в мои планы?

Смит ответил так, словно уперся носом в свой письменный стол:

— Римо, прошу вас, держите себя в руках.

— Никаких проблем. Я рассказываю об этом только своим самым близким друзьям. А у вас что-нибудь для меня имеется?

Прежде чем ответить, Смит несколько раз вдохнул и выдохнул.

— Да. Специальные устройства, о которых мы говорили, можно обнаружить в пустыне Негев, возле Содома — около завода по обработке сульфатов. На это стоит взглянуть. А я пока наведу справки насчет этой троицы.

Когда последний жетон был проглочен, Смит прекратил разговор с видимым облегчением. Римо улыбнулся Заве и вышел из будки.

— Это правда? — нерешительно спросила Зава. То, о чем вы говорили по телефону?

— Ну да, — жизнерадостно отозвался Римо. — Я суперсекретный агент, а Чиун — самый великий в мире убийца-ассасин. Он научил меня всему, чему только мог, и вдвоем мы составляем такую силу, перед которой атомная бомба покажется бенгальским огнем.

Джип несся по барханам пустыни Негев в юго-восточном направлении, к Мертвому морю. Зава подпрыгивала на сиденье и настолько была озабочена задачей не выпасть из машины, что не обратила внимания, что Римо и Чиун сидели абсолютно ровно, словно джип вовсе не трясло.