– Я понял, много веков, – сфинкс попытался остановить поток сознания Тота.

– Да! Через много веков знания из этой книги прочтёт тот самый смертный, который напишет эту же книгу, и я получу её в той нити событий.

– Хочешь сказать, что ты не видел этого… круга?

Бог сделал наигранно-невинное лицо.

– Видел, конечно. Просто меня бесконечно радует, когда такие петли мироздания замыкаются.

Сфинкс фыркнул почти по-кошачьи.

– В следующий раз, когда у тебя что-то замкнётся, смейся, пожалуйста, потише. Я пытаюсь притвориться камнем.

Однако Тот уже не слышал этих слов, полностью погрузившись в написание нового папируса.

Вторых врат, которые должны были пройти умершие души, Ифе, Шани и Одайон достигли на удивление быстро. Ещё на подходе к ним они скрылись в буйных зарослях у берега Хапи.

Врата были аркой, огромной, как и все строения богов в Дуате. Проход закрывали золотые двери, а всё вокруг было оплетено колосьями пшеницы, которые каким-то чудом росли даже из камня.

– Хорошо, что река не вернула нас к первым вратам, – прошептала Шани.

– Кажется, здесь страж – Непери[4]? – так же тихо ответила Ифе.

– Слабый бог, – усмехнулся Одайон и, поймав вопросительный взгляд аментет, пояснил: – Ему мы обязаны тем, что в Та-Кемет есть пиво. Правда, он излишне милостив. Вторые врата считаются самыми лёгкими. Даже если ты грешен или не знаешь молитв, можно просто надавить Непери на жалость, и он тебя пропустит.

– Часто говорил со жрецами? – пробормотала Шани.

– Нет. Но в силу ремесла разбойника я готовился к возможной смерти.

Маа-херу закатила глаза и вновь обратилась к Ифе:

– У каждых врат есть спуск к подземной Хапи. Я знаю приметы. Но лучше мне найти его самой, а уже потом позвать вас. Так будет тише.

Ифе схватила девушку за руку, не готовая отпустить в неизвестность.

– А если его уже раскрыли, как и тот? Если Страж Змей рассказал о нас Непери?

– Можем попытаться договориться, – неуверенно сказала Шани.

– Бог наверняка увидит, что ты уже пересекала врата. Да и я… – Ифе кивнула на свои крылья. – Это не сыграет нам на руку.

– А какой у нас выбор? Я всё же проверю тайный ход.

– Шани, постой…

Но маа-херу не стала дожидаться согласия. Она медленно, перебираясь от зарослей к зарослям, начала приближаться к вратам.

Ифе с ужасом следила за передвижениями девушки. Ей казалось, что страж может появиться в любое мгновение и уничтожить тех, кто нарушил баланс Дуата.

И он появился.

Исполинская фигура шагнула из арки, безошибочно находя взглядом Шани.

– Значит, предупреждение Змея было не напрасным, – произнёс бог.

Он был поистине огромен. Настолько, что ему пришлось пригнуться, выходя из вторых врат. Всё одеяние Непери состояло из колосьев пшеницы, как и его посох. Наверное, его смуглое пухлощёкое лицо могло называться добродушным, если бы не ярость, искривлявшая черты.

Буйные растения, что украшали врата, от гнева бога гнили на глазах. Где-то недалеко мелькнуло золотое сияние. Слуха аментет вновь коснулся зов, как в Долине Забытого, но Непери даже не повернул головы в сторону этой вспышки.

– Ты была оправдана, но покинула Поля. Теперь тебя ждёт небытие, – его голос звучал, как гром.

Шани замерла. Её рот был открыт в немом крике, который так и не прозвучал. Посох бога ринулся к ней.

– Тот, кто живёт после смерти!

Крик Ифе заставил Непери остановить удар. Одайон отшатнулся от неё – его лицо было искривлено злостью.

– И о тебе Змей предупреждал меня, грешная душа, – кивнул бог.

Едва не теряя сознание от страха, Ифе повторила:

– Тот, кто живёт после смерти. Твои прикосновения дарят жизнь. Твои руки кормят тех, кто измучен голодом…

– Лестью не искупишь грех.

Бог простёр руку в сторону Ифе, и девушку притянуло вперёд. Она рухнула на колени рядом с Шани, прямо под остриём посоха Непери.

– Г-грех можно искупить стремлением. Невзгодами. Подобно корню, что пробивается через неподатливую землю.

– То нужно было делать при жизни. Первой жизни, грешная аментет.

Предпринимая последнюю попытку, Ифе уже не скрывала рыданий.

– Если суждено, пусть мы падём в небытие. Но не от рук Того, кто живёт после смерти. Ибо они дарят жизнь.

Девушка закрыла глаза. Она слышала подле себя тихие всхлипы Шани. Одайона же бог, казалось, так и не заметил, хоть тот и был рядом с Ифе, когда к ней обратился взор Непери.

Сквозь сомкнутые веки аментет показалось, что она увидела новую золотую вспышку. Уже ближе. Зов повторился вновь.

– Царственный гость пожаловал. Милосердный. Быть может, это знак, – слова бога были странными.

Ифе не открывала глаза, готовясь принять судьбу. Но миг шёл за мигом, и ничего не происходило. Лишь земля дрожала, как будто Непери уходил прочь.

– Ушёл, – сдавленный шёпот Шани всё же заставил аментет распахнуть глаза.

Она сразу увидела удаляющуюся фигуру стража вторых врат, которая двигалась к золотому свету.

– Он нас отпустил?.. – прохрипела Ифе, пытаясь справиться с дрожью, бившей всё тело.

Шани лишь качнула головой – она тоже не понимала, что произошло на самом деле. С трудом поднявшись на ноги, девушка бросилась к опоре арки. Ифе поспешила за ней.

– Нужно коснуться здесь, – маа-херу указала на неприметный камень, который, в отличие от остальных, едва заметно расплывался перед глазами.

Не медля, аментет протянула к нему руку. Перед тем, как всё окутала тьма, она увидела Одайона, вновь оказавшегося рядом. Ей показалось, что он шагнул из вихря алого песка.

– Вы готовы? – голос Анубиса был спокойным.

Атсу и Кейфл стояли в центре зала, каждый из них сжимал в кулаке по пять ядовитых бобов, и им спокойствие в тот миг было неведомо.

– Если решите сразу отправить наши души в небытие, я найду способ выбраться, – дерзость принца была вынужденной.

Каратель ухмыльнулся. Ему почти нравилось то, что предстояло сделать этому смертному. «Смертному, сказавшему, что грешная аментет ему дорога», – нахмурившись, бог попытался избавиться от эмоций.

И просто сказал:

– Договорились, хекау.

– Я пообещать выбраться из небытия не смогу. Поэтому давайте обойдёмся без него, – пробормотал Атсу.

Сет спокойно вошёл в зал, не обращая внимания на полные ненависти взгляды смертных.

– Я буду рядом. Если что, попробую помочь.

Ему никто не ответил.

Анубис развёл руки, призывая потоки холодной силы Дуата. Он произнёс лишь одно слово.

– Умирайте.

Кейфл и Атсу переглянулись, кладя в рот первые три ядовитых боба. Сомневаться и бояться было уже поздно.

Каждый из них под одеждой, у сердца, прятал по одной пряди волос Ифе, напитанной силой ритуала Анубиса.

Вор вспомнил подробные объяснения принца о признаках судорог и начал отсчитывать мгновения. Холод Дуата, казалось, уже касался его затылка.

Кейфл тоже мысленно считал, прислушиваясь к своим ощущениям. «Атсу, скорее всего, понадобится съесть ещё. Он выше и больше. А я… – юноша скривился, чувствуя онемение в ногах – первый признак судорог. – Мне и этого хватило…»