— Мы не для того собирались, чтобы выслушивать всякие бредни старого араба! — взорвалась Джонс.

— И все-таки я предлагаю подождать генерального секретаря. Кто за это предложение?

Против оказались только США и Англия. Оглядываясь по сторонам, Кэтрин Джонс впервые за свою политическую жизнь почувствовала себя загнанной в угол крысой.

Постепенно усилиями аль-Гамани конфликт начал сходить на нет. Войска НАТО перестали бомбить Сербию, эскадра Сазонтьева покинула Северное море и направилась на свою базу в Мурманске. В Македонии начались переговоры югославских генералов и представителей НАТО при посредничестве ООН. Генерал Шлиман, командующий войсками альянса в Европе, в знак протеста подал в отставку. Она была принята. Больше того, воспользовавшись ею, главы европейских стран продвинули на этот пост своего представителя, германского генерала Андреаса Бюлова. Сильно обострились отношения не только между Америкой и Европой, но и внутри правительства США. Апдайк впервые дал понять, что недоволен действиями своего госсекретаря.

Сместить Джонс с ее поста у президента все-таки не хватило духа. Злая на весь белый свет «Стальная леди» уехала на Балканы, чтобы попытаться протащить на переговорах свою точку зрения. В рекламных целях она посетила один из палаточных городков албанских беженцев.

Госсекретарь США мирно беседовала с закутанными в платки молодыми мамашами, даже подержала на руках обделавшегося в ее объятиях толстощекого младенца. Неожиданно толпу вокруг Джонс растолкал высокий старик с обезумевшими глазами. Прежде чем его остановили, албанец успел ударить старинным кинжалом госсекретаря в спину. Как потом оказалось, у него при отступлении из Косова погибла вся семья. Это была очередная ошибка пилотов НАТО.

Джонс выжила, но сошла с арены мировой политики и до конца дней оказалась прикована к инвалидной коляске.

К подписанию соглашения Апдайка подтолкнула и необычно резкая реакция на кризис в собственной стране. Пока конфликт тлел на Европейском континенте, американцы чувствовали себя спокойно. Но с подачи российской агентуры в средства массовой информации была организована утечка данных об обложивших Америку русских подводных лодках. Сначала об этом сделала громадный репортаж Си-эн-эн, потом информация пошла и по остальным каналам. «Нью-Йорк Таймс», также не без помощи российской разведки, раскопала историю об изрядно поредевшем космическом щите страны. Тысячи американцев начали освобождать от хлама давно заброшенные бомбоубежища времен холодной войны и заполнять их продуктами и запасами воды. Республиканское большинство в сенате попыталось прощупать возможности импичмента президента, конгресс потребовал предотвратить любой ценой возможность нанесения ядерного удара по США. И президенту пришлось пойти на уступки европейцам.

Всего в дни всеобщей паники по миру погибло несколько сот человек. Примерно половина из них покончили жизнь самоубийством, остальные стали жертвами обезумевших маньяков, с удивительной периодичностью поднимавших стрельбу по согражданам в самых людных местах. Тринадцать человек погибли только в маленькой Бельгии, грабя оставленные хозяевами дома. Мародеры настолько обнаглели, что при виде полиции начинали отчаянно отстреливаться. Трое полицейских погибли, шестеро были ранены.

В Канаде совершила коллективное самоубийство секта огнепоклонников в составе пятидесяти шести человек. Кроме того врачи отметили резкий пик смертей от инфарктов, особенно среди пожилых людей.

В России также нашелся повод для траура. Не вернулась из похода подводная лодка под командованием капитана 1-го ранга Заманихина. «К-445» и преследующий ее «Чикаго» устроили рискованную игру на глубине. На скорости тридцать узлов и на глубине двухсот метров они двигались друг за другом с интервалом чуть больше мили.

— Включить глушитель акустики, отстрелить имитатор шумов, лево руля двадцать! — скомандовал капитан.

Гидроакустик американцев доложил:

— Они активно ставят помехи, цель раздвоилась.

— Похоже отстрелили имитатор, молодцы. Но это вряд ли им поможет...

Капитан «Чикаго» Джозеф Берри не успел закончить свою фразу. Все на американской лодке услышали приглушенный расстоянием взрыв, русский корабль сразу потерял ход.

— Что случилось?! — крикнул Заманихин.

— Взорвался охладительный контур! — отозвался из реакторного отсека Иванов. — Растет температура реактора!

— Заглушить его!

— Поздно, стержни опущены, но реакция продолжается.

— Перейти на охлаждение забортной водой!

— Не получается, поврежден механизм забора воды. Да это и бесполезно. Тут все уже светится!

— Продуть балластные цистерны! — приказал капитан. — Всем, кто может, собраться в спасательной капсуле!

После этого он наклонился к микрофону и спросил:

— Иванов, сколько до взрыва?

— Жду в любую секунду. Могут сдетонировать боеголовки, они уже на взводе.

— Я знаю.

В это время сверху, как раз над самой лодкой раздался мощный взрыв. Атомоход вздрогнул словно ударенная хлыстом лошадь, мигнул, но тут же снова зажегся свет. Смыслова бросило на панель управления с такой силой, что из носа потекла кровь.

— Эсминцы противника прямо над нами, — доложил акустик, мичман Андрейченко, не покинувший боевого поста.

— Это все, — сказал капитан.

Лодка медленно, слишком медленно поднималась вверх. В динамике раздался голос Семенова:

— Товарищ капитан, похоже взрывом повредило одну из балластных цистерн, у нас осталась половина плавучести.

Заманихин скрипнул зубами:

— Есть только один выход.

Он наклонился над микрофоном и скомандовал:

— Оставить переходные люки открытыми.

В рубке этажом выше старпом трамбовал в спасательную капсулу все прибывающих и прибывающих матросов.

— Плотней, плотней! Жить всем охота! Давай братки, давай!

— Старпом, кончай загрузку! — скомандовал капитан.

— Все, все ребята, — сказал старпом трем подбежавшим матросам.

Он помог задраить люк спасательной капсулы и спустился вниз, в командирскую рубку.