Но угроза, нависшая над семьей, требовала от Пола действий. Как он сможет жить с мыслью, что отвернулся от близких в трудную минуту? Может быть, опасность и не угрожает, а может быть, и угрожает. Он не имеет права рисковать. Он мог бы защитить их здесь, но они не поедут в Кларкс-Риволд. А так он сделает все необходимое, не показываясь им на глаза, и вернется в горы. Они даже не узнают, что он куда-то уезжал. Он будет настаивать, чтобы им ничего не сообщали о его временном возвращении к цивилизации. Он любит их, но ему не вынести еще одну встречу с ними. Сама мысль об этом отзывалась сердечной болью.

Пол смотрел на свое отражение и пытался вспомнить, как выглядело это лицо раньше, до ранения. Он так привык к своему теперешнему виду, что гладкое, без шрамов лицо прежнего Пола Мастерсона казалось теперь ненастоящим. Оно принадлежало человеку из другой жизни. Оно напоминало о Мартине Флетчере. Пол только теперь осознал, что на самом деле мысль о Флетчере не оставляла его никогда.

Он познакомился с Флетчером, когда пришел в управление из департамента юстиции. Флетчер считался экспертом по терроризму и проводил занятия с элитным подразделением УБН. Дюжий бывший десантник, получивший специальную подготовку, он достался управлению в подарок от ЦРУ. Флетчеру доставляло удовольствие причинять людям боль. Он как-то заметил в разговоре с Полом, что допросы третьей степени редко проводят в целях получения информации. «Чаще всего клиента обрабатывают не ради того, чтобы что-то узнать, – объяснил он, – а для того, чтобы он мог поделиться своими впечатлениями с сообщниками. Отделаешь его как следует и отпускаешь – пусть посмотрят, на что ты способен».

Пол никогда не любил Мартина Флетчера. Не то чтобы Флетчер не умел бывать обаятельным, когда того хотел. Просто его личности чего-то недоставало, и это с самого начала настораживало Пола. В первую очередь Флетчеру недоставало сострадания. Кроме того, у него начисто отсутствовало чувство локтя. Но самое главное – Мартин был эмоционально ущербным. Он не испытывал настоящих чувств, он их имитировал, играл. И еще глаза... Тусклые, безжизненные...

Флетчер вошел в состав группы Пола и добился этого, используя какие-то свои рычаги. Пола это назначение не обрадовало, но ему объяснили, что группе нужен объективный наблюдатель, человек, который хорошо ориентируется в обстановке и уже имел дело с латиноамериканскими наркобизнесменами. Флетчер честно выполнял свою часть работы, за ним не замечали ничего подозрительного. Но стали происходить странные вещи. Глубоко законспирированные агенты начали исчезать. Большинство из них вплотную приблизилось к двум основным синдикатам, базировавшимся в Колумбии. Двое работали в Мексике, выявляя коррумпированных правительственных чиновников.

Мартин Флетчер каким-то образом добывал секретную информацию. Пол был уверен, что Флетчер покупает ее или, возможно, получает посредством шантажа. Пол изложил свою версию в докладе и поделился ею с начальством. Начальники знали, что у наркосиндикатов есть свой человек в УБН, но надежных доказательств получить не могли. Пол не сомневался, что это Флетчер. Нутром чуял. Но доказательства так и не всплыли. Тогда сверху пришло указание ликвидировать утечку. И Пол ликвидировал ее, сфабриковав против Флетчера улики. Мартина арестовали и осудили. Пол почему-то решил, что этим все кончится. В большинстве случаев так оно и выходило.

Мартин Флетчер возненавидел Мастерсона. Пол был лично виновен в его аресте. Из-за Пола Мартин впал в немилость. Смерти Флетчер не придавал большого значения, потому что в мире, где он обитал, смерть была на каждом шагу. Она всегда была результатом выбора, или просчета, или нехватки нескольких секунд. Флетчер был хищником, для него существовал один закон – пожирай сам или сожрут тебя. Жизнь в его мире зависела от знаний, от быстроты рефлексов, отсутствия совести, безошибочной интуиции и умения все рассчитать. Если бы Пол приказал убить его, с точки зрения Мартина это было бы понятно и даже простительно. Но Пол сокрушил его и унизил.

Пол всегда знал, что, если слухи о смерти Флетчера ложны, Мартин рано или поздно явится за ним. В голову вдруг пришло, что и убийства, совершенные Флетчером, и его признание имели целью выманить его, Пола, и заставить вступить в игру. Ведь Мартин за последние годы мог убить его не раз. Вероятно, ублюдок рассчитывает убить родных Мастерсона на глазах у самого Пола. Это вполне в его духе. Если убийца действительно Флетчер, Полу с ним не справиться. Его можно одолеть только командой, и то если правильно подобрать людей.

Пол закрыл глаза и попытался вызвать в памяти облик Флетчера. В воображении Мартин превратился в существо из фантастического романа – десяти футов ростом, с рефлексами кугуара и силой гидравлического механизма. «Был ли хоть один день за эти шесть лет, чтобы Флетчер не мелькнул у меня в мыслях, не отравил мне самое приятное воспоминание?» Пол боялся его, боялся всем нутром. Может быть, страх был первой в ряду причин, заставивших его прятаться в глуши. Мастерсону казалось, что Мартин Флетчер перерезает одну за другой нити, что привязывали его, Мастерсона, к жизни.

Пол Мастерсон в последний раз посмотрел на бороду, прижал ножницы к подбородку и свел вместе концы. «Первый рубец – самый большой», – подумал он, глядя, как здоровый, с птичье гнездо, клок волос падает в ванну.

Солнце только-только зажгло ярко-багровую полосу у горизонта, а Аарон уже оделся и пришел на кухню варить кофе. Он возился с алюминиевой электрокофеваркой, когда что-то мелькнуло за окном. Аарон шагнул к двери и столкнулся на пороге с Полом Мастерсоном. Волосы племянника были зачесаны назад, а от растительности на лице остались только длинные, подкрученные вверх усы. Аарон открыл пошире дверь, и Пол вошел в кухню.

– А, Пол! Черт возьми, сынок, я видал и более счастливые физиономии – в проктологическом отделении.

– Как хорошо пахнет кофе!

– Полагаю, ты желаешь его отведать? – Старик нахмурился. – Ты никогда не приходишь просто так. Держу пари, ты хочешь вылакать верхушки с пенкой.

– Дай мне пригорелой жижи со дна, как ты всегда делаешь.

– А где твои приятели? Наверняка дрыхнут. Они похожи на настоящих профессионалов по части потребления виски. Да ты и сам, видать, немало принял. – Старик налил две чашки кофе, поставил кофейник на плиту и сел. – Осторожно, горячий!

– Ну и хорошо. Может, у меня с языка слезет верхний слой и пропадет этот дурацкий привкус, – сказал Пол, сделав осторожный глоток. – Джо Маклин здорово накачался. А Торн пить не умеет. Алкоголь плохо на него действует.

Дядя и племянник принялись за кофе и надолго замолчали.

– Никогда не перестаю удивляться, как тебе удается так замечательно управляться с кофейными бобами.

– Да еще бесплатно, да? Если не нравится, можешь в любое время суток получить за двадцать пять центов кружку помоев в любой уличной лавке.

– Далеко идти.

– Так когда ты отчаливаешь? – Старик скосил глаза не племянника и нахмурился.

– Ты решил, что я уезжаю, потому что я состриг бороду и побрился?

– А что, разве не уезжаешь?

– Через пару часов.

– Я сразу понял, что эти парни приехали с дурными вестями. Наверняка в связи с тем типом. Помнишь, ты предупреждал меня? Что, где-нибудь выплыл?

Пол отхлебнул кофе и кивнул:

– Убил восемь человек женщин и детей. Ребята, что ко мне приехали... это их родные. Последние – двое детей и жена Рейни Ли.

– И они думают, что ты сумеешь его поймать? Что ж, может, они и правы.

– Жаль только, я так не думаю. Но должен попытаться. Он собирается взяться за Лауру и ребят.

– Ясно. Тогда не о чем говорить.

– Я хотел...

– Слушай, Полли. Не надо заливать тут все слезами, как, бывало, делала моя сестрица, а твоя мать. Я присмотрю за домом. Поезжай, занимайся своим делом и ни о чем не беспокойся. Хотя нельзя сказать, чтобы ты когда-нибудь обо мне беспокоился. Подумаешь, старик, которому не на кого оставить свое дело! Отправляйся. Но я хочу взять с тебя слово, что, когда этот крысиный выродок околеет, ты вернешься и привезешь погостить детей. Может, кто-нибудь из них захочет удрать сюда навсегда. Никогда ничего нельзя знать наперед.