Какой же я был тогда глупый и наивный. Думал, что как только выберусь из того болота, что называется семьей, весь мир упадет к моим ногам. Я стану свободным и самостоятельным. Но с каждым годом становилось только хуже. Я увяз в новом болоте, которое оказалось намного больше и глубже, и ложь, что до сих пор витает вокруг меня, что пропитала каждый сантиметр моей кожи, топит меня все сильнее.

Мы думали, что сможем сбежать. Эдвард даже был согласен лечь на стол, чтобы вновь изменить внешность. Хотя это очень болезненная процедура, а ему в свое время пришлось пережить их не меньше тридцати. Его кости ломали, потом сращивали, загоняли алхимические настои под кожу, чтобы осветлить ее. Выбивали зубы и наращивали новые. Несколько лет боль была его постоянным спутником. Он до сих пор по ночам просыпается в холодном поту после снов, где его вновь режут, чтобы загнать только известные им рамки.

И мы почти все подготовили для побега. Смерть двух сотрудников тайной канцелярии не вызвало бы подозрений. Такое случается довольно часто. Многие товарищи не возвращаются с заданий. И пока сослуживцы оплакивали такую большую потерю как эксперимент под номером четыре, мы бы улизнули в соседнее королевство, сменили бы внешность и жили бы дальше как самые обычные люди. Я бы занялся артефактами. В свое время Вилсоны кое-чему меня научили и с помощью этих знаний я смогу заработать себе на жизнь. А мне по сути многого и не надо. Главное, чтобы была крыша над головой и похлебка, чтобы не помереть с голоду. А потом бы я нашел способ найти Лизи, а Эдвард, наконец, завел семью, о которой он грезит многие годы. Но Лизи вернулась, и я не смог бросить все и оставить ее одну разбираться с кучей проблем. Хоть несколько высокопоставленных лиц и были уверенны в ее невиновности, я не исключал такой возможности, что на нее спустят всех собак либо захотят использовать. В общем-то, я оказался прав. Только герцогу стало известно, что Лизи вернулась, так он тут же вспомнил и о наших с ней дружеских отношениях и о моей магической клятве.

Попался как мальчишка. Я тогда только пришел на службу. Мой первый день, когда я смог скинуть с себя балахон и больше не прятать лицо. Я пришел в управление, зная, что жизнь теперь заиграет новыми красками. И она заиграла на первом же задании в составе группы быстрого реагирования. До искр в глазах, до звона в ушах от взорвавшегося рядом со мной артефакта. Если бы не герцог, что в тот день руководил группой, я бы погиб.

Король же решил, что будет замечательно, если я женюсь на Вилсон и возьмусь управлять ее землями. В интересах короны, конечно же. Я был не против. Наоборот, всеми руками и ногами за. Но была маленькая загвоздка. Я не знал, что испытывает ко мне та, о которой я грезил столько лет. С чьим именем я засыпал на губах и просыпался каждое утро.

— В ваших же интересах эту черту не переступать, пока не закончено дело. Вот как только Эллизабет передаст тебе земли, тогда делайте, что хотите. Можете ее даже устранить.

Я весь напрягся. Об этом разговоров раньше не было и мне совсем не нравится, что главный обмолвился об этом. Стоит перестраховаться и подготовить для Лизи пути отступления, обезопасить ее со всех сторон. А лучше увезти под чужим именем в другое королевство. Оливера конечно с собой заберем. Лай уже работает над артефактом, который позволит сумеречным основателям отдаляться от дома.

— Род угаснет.

— Тоже верно. — Досадливо поморщился и вновь погладил свою бородку. — Тебе стоит держать ее под контролем.

— Разрешите поменяться местами с Эдвардом?

— Ха-ха-ха. Какой ты быстрый. — Погрозил мне пальцем.

— Она раскусит его в два счета. Вы прекрасно осведомлены о наших отношения. — Пусть думает, что знает обо мне все. Я никогда не упоминал о Лизи, как о ком-то большем, чем друг. Во всех досье Вилсоны были для меня как вторая семья. Пусть так и остается. Тогда у них не будет дополнительного рычага воздействия на меня. — Она слишком хорошо меня знает.

— Людям свойственно меняться с годами. И не всегда в лучшую сторону. — Философски заметил начальник. — Я ценю твое рвение. Рад, что мои сотрудники переживают за исход задания всей душой. Твой напарник такой же профессионал, как и ты. Тем более мы прикрепили к нему несколько маячков и, если он будет отступать от плана или будет раскрыт, мы сразу поменяем вас местами. А пока разберемся вот с этим. — Он пододвинул внушительную стопку документов, с которой придется разбираться не один час. — Появилась зацепка по потрошителям.

Я встрепенулся. Потрошители — так мы прозвали тех, кто практически истребил сумеречные семьи. Надеюсь, Лизи поймет меня и простит. Я готов на коленях ползать, если потребуется только бы она меня простила. Но пока что мне нужно работать.

Эллизабет Вилсон

С огромным трудом я все же добралась до ближайшего поселения. А все потому, что мои физические навыки давно ушли в минус, и двухчасовая пешая прогулка вытянула из меня все силы. По прибытию в Гранд-Столл мне уже не хотелось идти по магазинам. Хотелось упасть на землю, раскинув руки и ноги в форме звезды, и наблюдать за низко проплывающими облаками. От мысли, что мне еще идти обратно, хотелось тихонечко взвыть и снять комнату в ближайшей таверне. И только нервозное состояние Оливера останавливало меня. Я и так с огромным трудом покинула поместье — Оливер никак не желал отпускать меня одну. Переживает, что со мной может что-то случится. Да что со мной ужасного может произойти? По-моему, самое страшное я уже пережила.

За годы моего отсутствия Гранд-Столл ни капельки не изменился. Двухэтажные домики из красного кирпича все также стояли на своих местах. Их не снесли, как я ожидала, чтобы отстроить дома на несколько этажей выше. Новых построек не появилось. И даже лавки остались прежними. Кроме одной, в которую я и зашла в первую очередь.

Вот это да. Столько артефактов. И даже Око Сиральда есть в продаже. Самая любимая вещица грабителей. Если с помощью заклинания поисковой сети можно найти тайник, то с помощью ока Сиральда можно узнать, что в этом тайнике лежит. Потрясная вещица и очень дорогая.

Сама по себе лавка была не большой. Примерно как комната в общаге, где я жила. Освещение было весьма скудным — всего четыре артефакта. Этого не достаточно, чтобы в полной мере насладиться этетической стороной работы. Возможно, на это и был расчет. Чтобы впарить как можно больше некачественных или ужасных в исполнении артефактов.

— Вам что-то подсказать? — Тучный рыжий мужчина с неестественными серыми глазами взирал на меня подобно коршуну. Его голос был грубым и весьма неприятным.

— Эти артефакты. — Я указала на конусовидные кулоны, висящие на стене. — Для чего они?

— Иллюзия. — Сказал, как отрезал и вновь погрузился в чтение газетенки, где на первой полосе пестрел заголовок «Единственная выжившая сумеречная».

Я потянулась, чтобы снять с гвоздика один экземпляр и внимательно рассмотреть его.

— Вам они не по карману. Как и око Сиральда, который вы смотрели.

Продавец прошелся по моему телу взглядом и вновь потерял ко мне интерес. Хотела было возмутиться, но вспомнила, что Эрик подсунул мне личину пухлого мужика с двумя подбородками из низшего класса. Проще говоря — бедняка.

— Это спорный вопрос. Кто их изготавливает?

— Я. — Не отрываясь от «Магического Вестника», ответил, по-видимому, хозяин лавки.

Странное у него отношение к покупателям. Уверенна в груде всех этих вещей можно найти что-то более подходящее для такого мага как я. Я имею в виду иллюзию. Но он предпочитает почитать новости столицы, чем заработать несколько серебряных.

— И все же я посмотрю.

Указала пальцем на кулон черного цвета.

— Вам он не по карману. — Продавец устало посмотрел на меня. В его карих глазах так читалось «Проваливай уже».

— Я посредник. Моему господину многое по карману.

— И кто же ваш господин? — В его глазах зажглись огоньки интереса, и он будто сразу помолодел лет на десять.