Через минуту Къельту надоело созерцать затылок Эрсиль, он потеснил ее и присел рядом.

– Что там за история с Глией? Выкладывай.

И Эрсиль выложила – дурное ремесло нехитрое. Къельт слушал ее невозмутимо, с толикой любопытства, но под конец нахмурился.

– …Нтай все подтвердит, – для надежности присовокупила Эрсиль и, догадавшись, что Къельт погрузился в себя, громко кашлянула.

– Эрти, ты забываешь, Глия была спросонья, ее поведение вовсе не удивляет, – очнулся Къельт. – А вчера она показывала мне договор, скрепленный печатью Тайной Канцелярии. Глия обязана разобраться с переполохом в деревне Круксвик: к северу от нее творится что‑то странное. Нам до этой деревни миль сто по тракту.

– Выгораживай Глию на здоровье! – снова распалилась Эрсиль. – Внушай себе, что она не нам капкан готовит в Вирдхоле! Но простых совпадений не бывает, исключительно закономерные! В этом я убедилась давным‑давно.

– И что тут кроется? – осведомился Къельт.

– Кому‑то ты крупно насолил. Послали наемника‑уэля. Мы его, – Эрсиль передернуло, – обезвредили. Послали другого, и не одного, еще и Глию твою завербовали. Вы, по сути, близкие… мм… товарищи?

– Я немного потренировал ее, когда она присоединилась к Охотникам. Мы выполнили вместе четыре задания, а потом…

– Да? – навострила уши Эрсиль.

– Не сошлись характерами, – небрежно отмахнулся Къельт.

– И в чем же?

– Я что, на допросе?

Эрсиль вежливо кивнула:

– Могу устроить пристрастие.

– Нет, спасибо. Подозреваю, Нтай все уже разболтал…

Эрсиль замотала головой, изображая дремучую непросвещенность.

– Ну, воля твоя. Глиэна… как бы выразиться помягче? Любит общество мужчин и…

– И‑и? – Сердце Эрсиль забилось учащенно.

– …и самих мужчин. – В голосе Къельта не было ни брезгливости, ни порицания, а они не помешали бы, по мнению Эрсиль.

– То есть причина в неверности, – заметила она, внутренне сжимаясь от собственной прямоты.

– А, ты об этом, – бросил Къельт. – Для того чтобы вести речь о неверности, мне требуется основание, право на Глиэну. А я постыдно сбежал от нее – до крайности предприимчивой и, соответственно, докучливой.

– Вон оно что, – суховато откликнулась Эрсиль, но с души у нее точно камень свалился.

– Ладно, мы отвлеклись. – Къельт усмехнулся. – Если твоя жажда познания удовлетворена, как поступим с Глией?

– Зарубим ее, пока сопит в две дырочки!

И в самом‑то деле, сколько терпеть назойливость и спесь Глиэны? Эрсиль устала от компании. Нтая она тоже спровадила бы: спору нет, он славный малый, но уж очень… лихой, что ли. Эрсиль так хотелось возвратиться в Эльсул, на ту полянку в еловом лесу, к костру и тишине, к одиночеству. После принятия важнейшего в своей жизни (либо смерти) решения ей не хватало одиночества – привычного, вязкого, трясиной затягивающего на дно и дарящего чувство неповторимости. А не того одиночества, от которого изнываешь среди людей. В нем нет неповторимости, только понимание – ты лишняя.

– Сама зарубишь? – поинтересовался Къельт. – Или тебе вдруг станет ее жалко и ты перепоручишь это мне?

Эрсиль ощутила укол совести. Воистину, безвременно почившие кролики подрядились донимать ее вечно! Опять они вынырнули из небытия всей гурьбой и заскулили: «Пожале‑е‑ей!»

– Твои идеи, господин Милосердие, – обреченно произнесла Эрсиль. – Как нам разоблачить Глиэну? И что, по‑твоему, происходит?

– Нечто на первый взгляд несуразное, но, по‑видимому, таковым не являющееся, – рассудил Къельт. – Я не говорил тебе прежде, но тот уэль, что налетел на меня в гостинице, слонялся неподалеку от нас – на протяжении всего пути в Дунум. Восемь из десяти, что он учуял меня, да и тебя, когда мы прятались в зарослях. Я попробовал выследить его – безуспешно. Нет, отпечатки сапог я обнаружил, но уэль бродил кругами, не иначе. До нашей с тобой встречи в «Клюке» он мелькнул передо мной пару раз и мигом исчезал. А его проникновение в «Колпак Нёрха»? Это совсем уж глупость. Почему он не атаковал меня раньше, а загнал себя в тесноту? Он же потерял часть преимуществ. Чем ему не понравились вересковые холмы, к примеру? На просторах я был бы легкой мишенью для него.

– Да, но как это оправдывает Глию? – напомнила Эрсиль.

– Никак. Во всяком случае, уэлю нужен я, опасность грозит мне, а не вам.

– Серьезно? – восхитилась Эрсиль. – Если тебя убьют, я тоже свои кости на покой сложу.

Къельт ссутулился, потер виски подушечками пальцев.

– Нам надо достичь юго‑западной границы Вирдхоля с Шетэ́льном. Там усадьба моего друга, магистра. Начнем вилять, и дорога отнимет две‑три недели. Для нас это долго: и так сотню миль поплетемся по дебрям между городом О́кли и древней столицей, А́рвелло, где и проселка‑то нет – звериная тропка разве что…

– А чуть менее подробно нельзя? – взмолилась Эрсиль. Что проку от описаний Къельта? Ведь ее карты Онсельвальта в сумке.

– Мы поедем с Глией до Кру́ксвика. Будем настороже. Надеюсь, ты ошиблась на ее счет.

– Надейся.

Условившись таким образом, Къельт и Эрсиль вознамерились растолкать на дежурство Нтая, но линия горизонта уже серебрилась на востоке.

– Я покараулю. До побудки всего ничего. – Къельт прислонился к сосне, чью кору успели пошлифовать спинами все члены отряда, кроме ветряка. – А ты иди, поспи немного.

– Угу, – буркнула Эрсиль, поднимаясь с камня. – Еще скажи, что у меня мешки под глазами.

– Погоди минутку, внимательно тебя изучу и скажу, – пообещал Къельт, всматриваясь в Эрсиль, как маститый доктор в нежданно‑негаданно излечившегося больного, то есть въедливо и с неодобрением.

– Да ну тебя, шут балаганный! – насупилась Эрсиль и полезла в узкую щель, что размыкала утес, но тут же высунулась: – Я не желаю твоей гибели, Къельт. Честно.

– Украденный стилет вернешь?

– Да пожалуйста! – Эрсиль нащупала кинжал в потайном кармане с изнанки плаща.

Къельт улыбнулся:

– Храни у себя. Пригодится.

Тем же утром перевал закончился, для Эрсиль – чересчур быстро. На прощание тракт вполз по гребнистому отрогу, и внизу распростерлось графство Вирдхоль. Дождливой осенью здесь и не пахло. С гор спускались величественные хвойные леса, темными клиньями они рассекали море золотистых крон лиственных деревьев. Эльсул со своей мокрядью остался позади. Чистый воздух подрагивал в преддверии солнечного дня.

Впрочем, насладиться красотами Эрсиль не давали тяжкие думы. Самая увесистая из них была о том, что вот‑вот прозвучит команда посылать лошадей рысью. Скалистая местность и ухабы теперь не послужат Эрсиль защитой от этого испытания. Вдобавок компания очутилась в пределах графства Вирдхоль, а значит, Глия способна выкинуть трюк с засадой. Къельт предупредил Нтая о вероятном покушении, вызвав у того бурю чувств, заключенную в одно‑единственное восклицание: «Ядрёный втрикандибобель!» У ветряка и мысли не возникало, что дело примет такой скверный оборот.

– Поэтому она не сдрейфила… – покачал головой Нтай. – А я грешил на то, что наш морок ее не обманул.

Встревожились все, особенно Эрсиль. И через полтора часа это обстоятельство к лучшему не изменилось…

– Ну же, Эрти, – снова поторопил Къельт. – Ничего трудного…

Они задержались в светлом, пронизанном косыми лучами бору, который был чудо как хорош: медовых оттенков хвоя толстым ковром, узорчатые папоротники в овражках, зеленые ершики хвоща на опушке… Погулять бы по нему пешком – но нет!

– Не бойся, при худшем раскладе – упадешь.

– И сломаю себе хребет, – подхватила Эрсиль.

– Всякая благовоспитанная девица должна уметь скакать верхом, – пропела Глия, вздернув подбородок.

«Без твоих напутствий, Живоглотница, нипочем не справляюсь! Тоже мне, благовоспитанная нашлась!» – невольно разгорячилась Эрсиль и пырнула каблуками неповинного, в общем‑то, Тенька. Он, позвякивая колечками в уголках рта, отрешенно жевал удила, но от резкого обращения вздыбился и сорвался в галоп, вынуждая Эрсиль лихорадочно уцепиться за холку. Из‑за Глиэны Эрсиль пребывала в гадостном настроении – иначе говоря, больше злилась, чем грустила, а посему махом приструнила коня, натянув узду.