– Могу я считать вас в деле?

Через несколько секунд он уже разливал виски, чтобы отпраздновать заключение сделки.

Второй фотостат с изображением японского «Зеро» прибыл с дневной почтой. Карелла как раз собирался уходить. Он задумчиво смотрел на картинку, в то время как Мейер прикалывал ее к доске, где уже висели ранее пришедшие пять снимков. Затем Мейер взял конверт, в котором пришел фотостат, и посмотрел на отпечатанный на машинке адрес.

– Это снова тебе, – сказал он.

– Да, я видел.

– И опять неправильно написано имя. Посмотри, здесь снова "ф" вместо "в".

– М-да, – сказал Карелла, осматривая ряд выставленных Мейером картинок. – Может, у меня есть двойники, как ты думаешь?

– Почему ты так решил?

– Потому что не нахожу другого объяснения. Он адресует это мне, понимаешь, мне лично. Может, дублируя фотостаты, он намекает, что у меня есть близнец?

– Ты как считаешь?

– Угу, – задумчиво произнес Карелла. – А ты как считаешь?

– Я думаю, что ты потихоньку сходишь с ума, – ответил Мейер.

Когда Карелла вошел в мастерскую с ордером на обыск, Сэндфорд Эллиот работал. Длинный деревянный стол, за которым он сидел, был завален бесформенными кусками воска. Справа стояла круглая коробка из-под печенья, почти наполовину заполненная расплавленным воском; сверху была прилажена электрическая лампочка, которая своим теплом поддерживала воск в мягком состоянии. Эллиот зачерпывал воск рукой или специальной лопаткой, добавляя, исправляя, равномерно размазывая его по маленькой скульптуре обнаженной девушки, стоявшей перед ним на столе. Он был так погружен в свою работу, что даже не взглянул на Кареллу, когда тот вошел в студию. Карелла не хотел пугать его раньше времени. Эллиот только подозревался в убийстве, но если он действительно совершил преступление, то в испуге он мог натворить черт знает чего. Карелла несколько минут постоял возле шторы, разделяющей студию, и затем громко кашлянул. Эллиот сразу поднял голову.

– Вы? – удивился он.

– Я, – ответил Карелла.

– Что же вас привело на этот раз?

– Вы всегда работаете с воском, мистер Эллиот?

– Только если собираюсь делать скульптуру в бронзе.

– И как же вы это делаете? – заинтересованно спросил Карелла.

– Я не даю уроков по ваянию, – нервно ответил Эллиот. – Что вам нужно?

– Вот, – сказал Карелла, подходя в Эллиоту и протягивая ему ордер на обыск.

В ордере значилось: "Во имя народа нашей страны офицеру полиции предоставляются следующие полномочия: исходя из письменных показаний детектива Стивена Льюиса Кареллы, имеем основания подозревать, что вещественные доказательства совершенного убийства или другие представляющие интерес для следствия улики имеются и могут быть обнаружены.

В связи с вышеизложенным приказываю: между 6.00 и 21.00 произвести обыск в помещениях первого этажа по Кингз Секл, 1211, где проживает Сэндфорд Эллиот. Произвести досмотр личных вещей Сэндфорда Эллиота или любого другого лица, которое может быть заподозрено во владении вещественными доказательствами, с целью обнаружения белой теннисной кроссовки двенадцатого размера на правую ногу. Если данное вещественное доказательство будет обнаружено, офицер полиции обязан доставить его в здание районного суда.

Данный ордер должен быть использован в течение десяти дней со дня выдачи".

Эллиот прочитал ордер, проверил наличие даты и подписи судьи и спросил:

– Какая еще кроссовка? Я не понимаю, о чем идет речь!

Карелла посмотрел на его ноги. Эллиот был обут в кожаную сандалию – кроссовка как будто испарилась.

– В прошлый раз у вас на правой ноге была кроссовка. Я сам это видел. Этот ордер дает мне право произвести у вас обыск.

– Вы с ума сошли, – сказал Эллиот.

– Неужели?

– Я никогда в жизни не носил кроссовки.

– Но я все-таки взгляну, если вы не возражаете.

– Можно подумать, что я могу вам помешать, – сказал с нескрываемым сарказмом Эллиот и снова углубился в работу.

– Значит, вы не хотите мне рассказывать, как работаете с воском, – задумчиво констатировал Карелла и медленно двинулся вдоль стены.

Он обходил студию в поисках шкафа или комода, где по логике вещей могли храниться обувь и одежда. Рядом с дверью, ведущей в помещение магазина, висела еще одна штора, и Карелле показалось, что она прикрывает шкаф. Но он ошибся. За шторой находились небольшая мойка, стол и холодильник. Он присел на корточки и открыл холодильник. Внутри было полно рук, ног, голов и бюстов. Все это было сделано из воска, но у Кареллы все равно осталось неприятное впечатление, словно он наткнулся на останки массового захоронения лилипутов.

– Что это? – спросил Карелла.

– Части тела, – ответил Эллиот.

Он не только не собирался помогать Карелле, но даже стал откровенно наглым и грубым. Кареллу это абсолютно не удивило: кого же обрадует присутствие человека, который явился с бумажкой, дающей ему право перерыть в доме все сверху донизу.

– Вы их плавите?

– Да, – ответил Эллиот.

– Вы храните их в холодильнике, чтобы они не деформировались?

– Гениально! Как вы догадались?

– А зачем вы их храните?

– Я их использую как образцы, – сказал Эллиот. – Это образцы, с помощью которых я придаю скульптуре нужную позу.

Карелла понимающе кивнул головой, закрыл холодильник и снова принялся ходить по студии. В углу он обнаружил упаковочный ящик, но, открыв его, Карелла увидел, что Эллиот хранит в нем свои вещи. Карелла стал перебирать одежду, по возможности стараясь не нарушить порядок, в котором были сложены джинсы, свитера, рубашки, носки, белье и куртки. На дне он нашел еще одну сандалию, парную той, которая была на Эллиоте. Там же лежали две пары кожаных мокасин, но кроссовки не было. Карелла закрыл крышку ящика.

– А почему вы работаете с воском, ведь он такой нестойкий? – спросил он.

– Я уже говорил вам, что использую его только тогда, когда собираюсь отлить скульптуру в бронзе, – ответил Эллиот, положив инструмент на стол.

Затем он обернулся и с едва сдерживаемой злобой подчеркнуто медленно разъяснил:

– Это называется – «метод потерянного воска». С помощью воска делается форма, а когда дело доходит до литья, воск растапливается и в форму заливается расплавленная бронза.

– Ага, значит, именно таким образом первоначальный воск и «теряется», правильно?

– Удивительно, как это вы догадались, – снова ехидно произнес Эллиот и взял со стола специальный нож.

– А что вы делаете потом, когда вынимаете из формы застывшую бронзу?

– Снимаю заусеницы, заделываю дыры, крашу, полирую ее и устанавливаю на мраморное основание.

– А что здесь? – спросил Карелла, указав на закрытую дверь.

– Склад.

– Склад чего?

– Я храню там крупные части. В основном гипсовые.

– Вы не будете возражать, если я взгляну?

– Вы умеете достать человека, – покачал головой Эллиот. – Вам мало того, что вы пришли с ордером на обыск, так вы еще задаете дурацкие вопросы...

– Не надо лезть в бутылку, – спокойно напомнил Карелла.

– А почему бы и нет? – возмутился Эллиот. – Я вообще-то думал, что вы расследуете убийство!

– Мне кажется, вы до конца это не осознали, мистер Эллиот.

– Я прекрасно все понимаю! И я вам уже говорил, что понятия не имею, кто этот убитый.

– Да, вы мне это уже говорили. Вот только беда в том, что я вам не поверил.

– Ну так и не притворяйтесь таким приторно вежливым, – сказал Эллиот. – Если я подозреваюсь в убийстве, то мне не нужны ваши великосветские манеры.

Карелла молча вошел в помещение склада. Как и говорил Эллиот, там находились несколько больших работ и отдельных гипсовых кусков, тоже, без сомнения, слепленных с Мэри Раин. В конце комнаты Карелла увидел еще одну дверь.

– Куда ведет эта дверь? – спросил он.

– Что? – переспросил Эллиот.