— Нет, я просто хочу, чтобы ты согрелась, — ответил Анголос, включив печку в машине на полную мощность.

  — Наверно, мне не следовало садиться в машину к незнакомцу, — произнесла девушка с отсутствующим видом, когда Анголос накинул ей на плечи свой пиджак.

  — Ты и не садилась. Я принес тебя сюда.

  — Ну да. Мне уже теплее. — Она откинулась на сиденье и вздохнула. — Знаешь, мне до сих пор кажется, что я немного не в себе.

   — Я тоже. Ты ведь чуть не утонула.

   Глаза девушки распахнулись. Она с минуту молча смотрела па Анголоса.

   — Ты поцеловал меня, — произнесла она, проведя рукой по пересохшим губам. — Мне поправилось.

   Сейчас, сидя рядом с ней, Анголос боялся пошевелиться. Он не мог произнести ни слова. Желание снова вспыхнуло в нем.

   — Я заметил, — выдохнул он с трудом.

  Джорджи пробежала кончиками пальцев по его щеке.

  — Не хочешь сделать это снова?

  — Ты не понимаешь, что говоришь. Это просто шок.

  — Нет, это совсем другое. Ты спас мне жизнь. Как я могу отблагодарить тебя?

  — Прекрати так делать, — ответил он, убирая ее руку от своего лица.

  Джорджи закусила губу и закрыла лицо руками.

  — Я... прости меня... — прошептала она смущенно. — Я, правда, не знаю, что это на меня нашло.

  — Ну, я тоже вел себя не как ангел. Где ты живешь? Я отвезу тебя домой.

  У него никогда еще не было девственниц.

   — Эй, мистер, не подадите ли нам мяч?

   Эта просьба вернула Анголоса к реальности.

  Он не хотел предаваться воспоминаниям о том времени, когда его обманула и унизила собственная жена. Это послужило ему хорошим уроком.

  Интересно, Джорджетт забавляло, что она так ловко все обставила? Может, она даже смеялась вместе со своим любовником, когда они решили выдать их ребенка за сына Анголоса?..

  Он находился менее чем в ста метрах от дома Кемпов. Он сразу узнал этот милый деревянный коттедж с черепичной крышей. Наклонившись, Анголос поднял мяч и бросил его семье, которая играла в волейбол.

  А вот и ворота, ведущие в сад. Когда Анголос открывал их, раздался скрип. Краска на воротах совсем облупилась, и Анголос невольно скривил губы. Когда-то он считал эту ветхость чем-то вроде особого шика. Сейчас дом Кемпов казался ему... просто захудалым.

  Анголосу никогда особо не нравилась семья Джорджи, да и они испытывали к нему те же чувства.

  Он окинул участок Кемпов критическим взглядом. Коттедж и сад выглядели так же, как и несколько лет назад. Единственное, чего здесь тогда не было, — это разбросанные повсюду детские игрушки. Вот трехколесный велосипед, игрушечные машинки, ведерко с ракушками, которые, очевидно, принесли с пляжа...

  Он посмотрел на дверь. Нет смысла и дальше тянуть с этим делом.

  Дверь открылась прежде, чем Анголос успел оповестить о своем приходе. Его рука, протянутая, чтобы постучать, медленно опустилась, когда он увидел женщину, появившуюся в дверном проеме. Ее тронутые сединой темные волосы были пострижены по последней моде. А голубые глаза делали лицо привлекательным.

   Анголос не был знаком с этой женщиной.

  — Здравствуйте, я... — Анголос не успел договорить.

  — Боже милостивый, вы отец Никки! — воскликнула женщина.

  — Нет, ничей я не отец, — возразил Анголос сухо, удивленный, почему женщина сделала такой вывод.

  — Чепуха, конечно же, это вы, — произнесла она, с любопытством разглядывая Анголоса.

  — Я не собираюсь с вами спорить.

  Женщина с минуту изучала его лицо, а потом рассмеялась очень искренне.

  Анголосу это понравилось.

  Слишком многие вели себя с ним неестественно и говорили ему только то, что он хотел услышать. Так было с тех пор, когда он вступил в права наследника после смерти отца. Анголосу было тогда двадцать два года, и он ценил тех, кто мог посмотреть ему в глаза и сказать: «Вы неправы».

  — Это было бы бессмысленно.

  — Правда?

  — Определенно, — ответила женщина. — Вы хотите увидеть Никки? Ну, конечно, вы, наверное, за этим сюда и приехали, — добавила она, прежде чем он смог что-нибудь возразить.

  Анголос только хмыкнул в ответ. Женщина улыбнулась.

  — Вы поставили меня в неловкое положение, — произнесла она. — Я ведь не знаю, о чем вы договаривались с Джорджи. Кажется, вы еще ни разу не видели сына. — Она испытующе взглянула на Анголоса. — Я вижу, у вас нет никакого желания обсуждать свои дела с назойливой пожилой женщиной.

  — Могу вас заверить, что я приехал не затем, чтобы похитить ребенка.

  — Рада это слышать, но все-таки вам лучше приехать, когда Джорджи будет дома.

  — Но ведь мальчик сейчас здесь? – осторожно спросил Анголос, Он заметил, что женщина насторожилась. — Дело в том, миссис...

  — Меня зовут Рут Симмонс. Мисс.

  — Мисс Симмонс, у меня очень мало времени.

  Женщина посмотрела на него с выражением крайнего неодобрения.

  — После стольких лет?

  Для Анголоса такой вопрос не был неожиданностью. Очевидно, Джорджетт выставила себя невинной жертвой, а его — безответственным отцом.

  Неужели она забивает ребенку голову подобной ерундой? Бедный малыш...

  — Когда должна вернуться Джорджетт?

  Рут Симмонс неуверенно посмотрела на Анголоса.

  — Я не могу точно сказать.

  — Не можете или не хотите?.. Впрочем, не важно. — Анголос посмотрел на часы. — Я вернусь в более подходящее время.

  Улыбка, застывшая на лице мужчины, не отразилась в его темных глазах. Рут подумала, что в нем есть какой-то особенный шарм.

  «Если бы я была лет на двадцать моложе...» — пронеслось у нее в голове. Улыбка исчезла с ее лица, как только она услышала громкий хлопок и еще более громкий вопль, раздавшиеся из гостиной.

  — Что случилось? — закричала она и помчалась в дом.

  Анголос последовал за ней.

  Несколько минут спустя Рут с плачущим ребенком па руках осматривала разрушения. Что ж, могло быть и хуже. Но все-таки жаль, что бюст в викторианском стиле лежал сейчас на полу, разбитый вдребезги. Около осколков валялся перевернутый стул.

  — Ты упал, Никки? — Рут говорила таким мягким, спокойным тоном, что мальчик сразу перестал шмыгать носом. — Бедняжка, — произнесла она, прикладывая платок к ранке на лбу ребенка. — Ты не ударился еще где-нибудь, милый?

  Никки отрицательно покачал головой.

  — Бабушка будет сердиться...

  — Нет, думаю, не будет.

  — Нет, будет, — упрямо заявил малыш. На его глазах снова блеснули слезы. — Кто ты? — спросил он, указывая крошечным пальчиком на незнакомца.

  — Боже мой! — воскликнула Рут, заметив, что Анголос не ушел, а проследовал за ней в комнату. Он стоял посреди гостиной как вкопанный и не сводил глаз с ребенка, которого Рут держала на руках.

  Не ответив, Анголос продолжал судорожно вдыхать воздух, как человек, который внезапно разучился дышать. На лице его застыло удивление. Рут заметила, что его золотистая кожа приобрела странный серый оттенок. Гость беззвучно шевелил губами.

  — Господи! — снова воскликнула женщина.

  Сходство между отцом и сыном было настолько поразительным, что она не смогла сдержаться. Никки опять заплакал.

  — Никки... тебя зовут Никки? — прошептал Анголос.

  Плачущий малыш кивнул в ответ.

  Джорджи вошла в открытую дверь с пакетами в руках. Машина сделала бы ее жизнь намного легче, но у нее не было денег, чтобы позволить себе подобную роскошь.

  — Большие мальчики не плачут, Никки.

  Побледнев, Джорджи застыла на месте. Этот голос она никогда не забудет...

  Этот голос она каждый день слышит в своих мечтах и ночных кошмарах.

  Она стояла в прихожей, не обращая внимания на то, что разбила все яйца, когда уронила пакеты на пол.

  Этого не может быть!

  Первым желанием Джорджи было быстро убежать, как можно дальше. Но она не может убежать и бросить Никки.