Он хотел выкрикнуть и все остальное, сказать библиотекарям, которые прогуливались по тускло освещенным коридорам Хранилища Всех Известных Знаний, что Великая Библиотека подверглась нападению. Он хотел сообщить им, что Жуткие Всадники, огнебыки и гриммлинги проникли внутрь здания, что жизнь Великого магистра под угрозой, а Краф с трудом выдерживает натиск ужасных пришельцев.

Но ему катастрофически не хватало воздуха. И времени.

Библиотекари-двеллеры по природе своей соображали быстро и так же быстро оценивали ситуацию. Хотя никто из них никогда не видел гриммлингов, по крайней мере несколько из них опознали смертоносных маленьких тварей.

— Гриммлинги!

— Гриммлинги!

Отчаянные вопли разнеслись по длинному коридору, вдоль которого сейчас бежал двеллер — он наконец сориентировался и вспомнил, где находится большой колокол.

Шестеро библиотекарей впереди Джага подхватили крик, на мгновение замерли, после чего припустили бежать в другом направлении.

Да, подумал он, если уж библиотекарь увидел грим-млинга, он точно будет знать, что ему делать. Двеллер попытался вздохнуть глубже — и не смог, потом попробовал крикнуть, что Великому магистру нужна помощь, и тоже не смог. В отчаянии он попытался поднимать при беге колени повыше, чтобы сделать шаг длиннее, или работать ногами попроворнее, но и это у него не получилось.

Гриммлинги все еще держались за ним. Их жужжащий вой неутомимо преследовал свою жертву.

Хотя библиотекари и быстро оценили ситуацию, бегали они медленнее Джага. Он догнал их и обогнал, а через секунду ощутил угрызения совести, потому что в этот момент его товарищей нагнали гриммлинги.

Джаг заставил себя пропустить мимо ушей их жалобные вопли. Он не мог сейчас останавливаться. Если он упадет, то в колокол никто не прозвонит и гномы не узнают, что в Библиотеку пробралась смерть. В шахтах ему прихолилось отрубать ногу двеллера, испустившего дух от переутомления или голода. Цепи сковывали их вместе, но если до конца смены таскать за собой мертвеца, это слишком истощало остальную команду.

За долгие годы, проведенные в гоблинских шахтах, Джагу приходилось это делать трижды. И каждый раз требовалось приносить с собой обратно ногу погибшего товарища, чтобы доказать надсмотрщикам, что отсутствующий двеллер не сбежал. Гоблины особым умом не отличались, но даже они знали, что у двеллеров было по две ноги.

За спиной у Джага мольбы о помощи сменились стонами агонии. Он бежал, оставляя их позади, но никак не мог оторваться от упорного стука огромных хитиновых ступней по каменному полу коридора у себя за спиной. Наконец он не выдержал и обернулся.

Свет фонаря бросил блики на кристаллические ножи двух гриммлингов, продолжавших погоню.

Двеллер снова помчался вперед, дрожа от страха. Грудь ему будто стиснули железные обручи, и он уже чувствовал, что усталость заставляет его замедлять движения, когда, чудом не упав, вылетел на площадку каменной лестницы. Проблема была только в том, что ему не успеть было снизить скорость, а если он понесется по ступенькам в таком темпе, то непременно споткнется и потеряет равновесие, если вообще не сломает себе при падении шею.

И тогда некому будет прозвонить в колокол.

Доверяя своей двеллерской ловкости, Джаг вспрыгнул на перила, шедшие по правой стороне лестницы, и только в этот момент понял, что находится в той части подземных помещений, которую обычно называли Ямой.

Древние маги создали остров в темные годы Переворота, когда ни одна из рас не была уверена, что их воины смогут выстоять против лорда Харриона и его гоблинских полчищ. Землю для постройки острова они доставали со дна моря, так что, несмотря на все магические приемы, в центре гор Костяшек осталась глубокая узкая яма.

Она имела тридцать футов в поперечнике и по крайней мере в том месте, где находился двеллер, в глубину была около сотни футов.

Замирая от страха, Джаг побежал по перилам, убеждая себя, что не упадет. Он знал, что стоит сделать один неверный шаг, и его песенка спета — после долгого полета на дно ямы он врезался бы в скалы. Даже если бы он смог выжить после такого падения, сумел бы в полной тьме отыскать небольшое отверстие, ведущее обратно в сердце гор, и если бы уровень воды был достаточно высок, чтобы он смог добраться до этого отверстия, все равно вовремя прозвонить в колокол он бы не успел.

Несмотря на уверенность, которую демонстрировал Великий магистр, двеллер сомневался, смогут ли воины-гномы удержать тварей, ворвавшихся в Библиотеку через магические врата. Но он все равно мчался со всех ног мимо пятен тусклого света иногда встречавшихся ему фонарей. Сюда полагалось приходить со своими фонарями, и те библиотекари, которых он обогнал по пути сюда, так и поступили.

Добравшись до места, где кончались перила, он спрыгнул на пол, и тут же один из двух преследовавших его гриммлингов прыгнул ему на плечи. Похоже, тварь прошла тем же путем, что и он, пока другой гриммлинг тем временем сломя голову прыгал вниз по ступенькам.

Острые зубы впились в правое плечо Джага, и по его боку под рубашкой потекла теплая густая кровь. Вскрикнув от страха и потеряв равновесие, двеллер тяжело рухнул направо, врезавшись в перила у Ямы, но сумел при этом правой рукой схватить гриммлинга за подбородок.

От удара он согнулся пополам, но, как бы ему ни было больно, гриммлингу падение обошлось куда дороже. Он рывком слетел с Джага, оставив следы на его уже покрытом синяками теле в виде порванной одежды и длин-ных глубоких царапин, и полетел во тьму Ямы. Последним, что увидел двеллер перед тем, как он исчез из виду, был злобный блеск черных глаз отвратительной твари.

Тут на площадку колобком скатился второй гриммлинг.

Задыхаясь, чувствуя, что сердце у него вот-вот разорвется на миллион кусочков, Джаг наблюдал за тем, как тот раскинул руки и ноги в стороны словно паук, а потом поднял голову и угрожающе взвизгнул, сверкнув зубами.

Преодолев страх, двеллер наконец оттолкнулся от перил и пробежал остававшееся расстояние до двери к колоколу тревоги. Доступ к спиральной лестнице, ведущей в колокольную башню, был на каждом этаже. К счастью, гриммлинг сообразил последовать за ним, только когда Джаг уже схватил фонарь со стены у дверного проема и бросился вверх по ступеням.

За ним раздался странный жужжащий вой гриммлинга.

На лестничной клетке двеллер на секунду задержался, ища засов, чтобы запереть дверь, однако тут же сообразил, что находится в Библиотеке, где никто дверей за собой не запирает.

Он повернулся и поспешил вверх по лестнице. Колени у него немедленно заныли; голова кружилась, и он все еще никак не мог начать дышать нормально, да и воздух тут имел привкус нагретой смолы.

Но Джаг все же заставил себя бежать. Он провел много лет в гоблинских шахтах, и этот опыт не сломил его, но сделал сильнее духом и плотью, сильнее, чем он мог предположить до сих пор.

Прыгая через две-три ступеньки сразу, он поднимался наверх, снова и снова заворачивая по лестнице направо с такой скоростью, что у него кружилась голова. Фонарь в руке двеллера подскакивал, и вокруг него кружились пятна света. Он думал, что его наверняка сейчас стошнит, но заставлял себя двигаться дальше, несясь во тьму впереди со смертоносной тенью по пятам.

Наконец, когда мышцы его ног уже стонали от боли и он был уверен, что не сможет больше сделать ни шага, Джаг увидел впереди свет. Тяжело и отрывисто дыша, чувствуя, как перед глазами у него кружатся черные вихри, он дрожащей рукой поднял фонарь повыше.

За следующим поворотом он увидел прекрасный витраж, изображавший храброго Энлоха на мосту Лоронал. Это был один из эпизодов решающей битвы против лорда Харриона в год Возрожденной Надежды. Если бы Энлох и его отряд не удержали мост, пока большая часть союзных армий не отошла для перегруппировки, то год этот получил название года Надежды Потерянной. Энлох в том бою погиб, но на следующий день состоялось второе сражение, которое помогло переломить хребет армии лорда Харриона.