— Я это не сам выдумал. Это цитата из…

— «Существование магии в естественном мире, или По какой причине появляются призраки» Легорна, — прервал его волшебник. — Сей трактат мне прекрасно известен. Я просто удивился, что ты знаком с этим трудом, подмастерье, и даже сумел в него вникнуть.

— Я прочитал его по совету Великого магистра, — объяснил Джаг.

— Все равно удивительно, что ты так много запомнил. Легорн писал на эскетарине, эльфийском языке, забытом еще до того, как лорд Харрион объединил под своей рукой гоблинов. Мало кто может прочесть эту книгу даже среди магов. И среди библиотекарей, как я подозреваю, тоже.

— Существуют переводы, — выпалил, не подумав, двеллер.

— Я о них не знал, — удивился Краф.

— Их Джаг делал, — вставил Великий магистр Фонарщик. — На три разных языка.

— Джаг перевел магическую книгу? — с сомнением произнес волшебник.

— Книгу о магии, — поправил его Джаг. Между магической книгой и книгой о магии существовала значительная разница.

— И не только ее, — с гордостью заметил Великий магистр. — Как я уже не раз тебе говорил, Джаг очень талантливый библиотекарь.

— И все-таки он решил покинуть Хранилище, — напомнил Краф, покачав головой. — Его сердце не принадлежит Библиотеке так, как твое, Вик. Никто никогда не любил ее так, как ты.

— Но…

— Никто, — отрезал волшебник. — Я за свою жизнь часто здесь бывал и знавал не одного Великого магистра. Поэтому знаю, о чем говорю. И винить его бесполезно. Джаг не так уж отличается от других библиотекарей, которых ты учил, вел и воспитывал. Он просто разностороннее образован, чем остальные.

Великий магистр ничего не сказал, но в глазах его заплескалась грусть — он знал, что так оно и было. Невероятно, но после всего произошедшего за последний час он еще мог испытывать грусть по этому поводу; подобное показывало, насколько глубоко Великого магистра Фонарщика задело решение Джага уехать.

Двеллеру внезапно захотелось очутиться наверху, рядом с гномами сражаться с Жуткими Всадниками и гримм-лингами, таща при этом столько книг, сколько в состоянии сдвинуть с места. Это сейчас казалось ему легче, чем идти по глубочайшим подвалам Библиотеки рядом с ее Великим магистром и хитрым старым волшебником. Джа-гу не нравилось чувствовать себя виноватым за свой выбор. Это Великий магистр мечтал жить в Библиотеке и служить всю жизнь ее делу, а вовсе не он.

Краф продолжал шагать впереди. Джаг глядел на двери комнат, мимо которых они проходили, и вспоминал, как иногда бывал здесь, когда стал работать в качестве библиотекаря первого уровня. Он думал о рядах полок с книгами в каждом из этих помещений и жалел, что у него было так мало времени на знакомство с ними.

Возможно, сказал себе двеллер со слабой надеждой, такая возможность ему еще представится. Не может вся Библиотека быть уничтожена.

Они прошли еще чуть дальше, и Джаг наконец увидел, что же Краф искал в столь удаленном уголке Библиотеки. Зайдя в четвертое по порядку помещение, они увидели, что внутри него, сжимаясь и растягиваясь, пропуская свой бесконечный на вид поток сил через потолок, стены и пол, раскинулась пульсирующая сеть темно-пурпурной магической энергии.

Джаг старался держаться за спиной Крафа; он опасался, что в этой тьме притаились Жуткие Всадники и гриммлинги, но там, похоже, шевелились только тени. Паутина магии дрожала и мерцала, пульсируя подобно сердцу и издавая стук, который тоже напоминал сердцебиение, но неестественно торопливое. Со всех сторон от двеллера отдавалось эхо этого стука.

— Что это? — спросил Великий магистр Фонарщик.

— Корень их магии. — Краф протянул посох к пульсирующей паутине. Из мерцающего узора посыпались пурпурные искры, стремясь загасить магический огонь на посохе волшебника. — Именно эта сила держит распахнутыми врата на всех уровнях.

Из паутины вылетела еще одна искра и стрелой помчалась прямо на волшебника.

Краф преградил ей путь своим посохом. Искра рассыпалась на тысячу сверкающих кусочков, которые разлетелись в разные стороны.

— Если я смогу уничтожить ее, магические врата на всех верхних этажах закроются.

— А как насчет тварей, которые уже проникли сквозь них? — осведомился Великий магистр.

— Некоторые, скорее всего, исчезнут, но часть, опасаюсь, останется здесь. Все зависит от того, насколько жадное это заклятие. Если в достаточной степени, то, когда я его уничтожу, оно может втянуть этих тварей обратно в мир, из которого они явились. Я, разумеется, постараюсь ему в этом поспособствовать. — Старый волшебник поплотнее нахлобучил на голову остроконечную шляпу и шагнул в комнату. — Тех, кто останется, нам придется выследить и убить. Но я пока не представляю, сколько тварей можно будет отправить обратно.

— А почему здесь никого нет? — прошептал Джаг и понадеялся, что не сглазит, упомянув отсутствие врагов, посланных их уничтожить.

— Здесь не делали врат. — Краф указал на энергетическую сеть. — Это корень всего заклятия; здесь оно овладело Библиотекой, просочилось в защитную магию этого места и использовало ранее наложенные чары в своих целях. Поэтому его важно было не тревожить и не нарушать узор вратами или чем-нибудь еще. — Волшебник мрачно взглянул на магическую паутину. — В этом его сила и его слабость. — Он подошел поближе. — И я должен найти способ разрушить это заклятие.

Внезапно в комнате поднялся ветер, колючий и холодный. Он драл одеяние и бороду Крафа, пока тот не разразился потоком резких горловых звуков. После этого ветер стал словно бы проходить через него насквозь, не причиняя более особых неудобств.

Но Джагу от его порывов скрыться было некуда, а с ветром пришел и холод, насквозь пронизавший легко одетого двеллера и моментально превративший его пальцы в ломкие палочки. Все вокруг замерзало с невиданной быстротой. Прищурившись от ветра и смаргивая с ресниц застывшие слезы, Джаг зачарованно наблюдал, как Краф подходит к магической паутине, плотно завесившей стены комнаты.

Старый волшебник выкрикнул слова заклятия, и ветер изменился, наполнившись жгучим жаром пустыни. Мгновенно вспотев, двеллер распахнул свое одеяние и тяжело задышал, стараясь набирать побольше воздуха в легкие.

В свободной руке Крафа появился шар вращающегося зеленого света. Он поднял шар, посмотрел на него, будто взвешивая его или проверяя его форму, как выбирал бы дыню на рынке, после чего швырнул в паутину.

Взрыв потряс Библиотеку, доходя, наверное, до глубины скал в самом сердце гор.

Двеллер почувствовал, как пол у него под ногами задрожал, и с изумлением увидел, как по нему пробежали трещины. Огромные куски пола начали вздыматься, ударяясь друг о друга будто льдины и наполняя комнату ужасным треском. Джаг упал, ему удалось снова подняться на ноги, но тут участок пола, на котором он стоял, поднялся в воздух, принимая позицию, почти перпендикулярную той, которую занимал до этого, так что двеллер с трудом удержал равновесие.

Глянув направо, он увидел, что Великий магистр держался на ногах с неменьшим трудом. Кусок пола, на котором он стоял, внезапно перевернулся и подбросил его в воздух. Не удержавшись, Великий магистр полетел к щели в полу, которая уже начинала снова сходиться. На лице его в пурпурном и зеленом свете, испускаемом двумя столкнувшимися энергиями, был виден страх; Джаг знал, что если Великий магистр застрянет в этой щели, то неминуемо окажется раздавленным.

Джаг не задумываясь бросился к Великому магистру. Несмотря на часто провозглашаемое им отсутствие у себя храбрости, тот неоднократно спасал Джагу жизнь, зачастую ставя безопасность своего юного протеже выше своей собственной. Двеллер не мог сидеть сложа руки, спокойно наблюдая, как Великий магистр падает навстречу своей гибели.

Выбросив руки вперед, Джаг толкнул Великого магистра, и они оба пролетели мимо щели как раз в тот момент, когда та снова с оглушительным треском сомкнулась. В падении они прокатились дальше, остановившись у стены справа от двери.