Так ли это?..

По спине у Ральфа пошли мурашки. Он стоял, придерживая волосы обеими руками, а перед ним, почти в самое лицо, ухмылялся череп. Скалились зубы, пустые глазницы без малейшего усилия властно притягивали к себе взгляд Ральфа.

Что же это?

Череп смотрел так, как те, кто знает ответы на все вопросы, но не желает говорить. Тошнотворный страх и ярость обуяли Ральфа. В бешенстве он ударил эту мерзость — череп, как игрушка, отклонился и, спружинив, вернулся на место; с возгласом отвращения он с размаху ударил еще раз. Облизывая костяшки пальцев, Ральф смотрел на голую палку, а расколотый пополам череп лежал на траве, растянув свою ухмылку на шесть футов в ширину. Ральф выдернул из расщелины еще дрожащую палку, выставил ее перед собой и стал отступать от белых обломков, пятясь, не спуская глаз с ухмылявшегося небу черепа.

Когда над горизонтом погасло зеленое зарево и наступила ночь, Ральф снова подошел к зарослям возле Скального Замка. Вглядываясь сквозь листву, Ральф видел, что там наверху кто-то есть, и, кем бы этот часовой ни был, копье свое он держал наготове.

Ральф стоял на коленях в черной тени, с горечью осознавая свое одиночество. Они дикари — это верно, но они все же люди, а тут впереди целая ночь, полная притаившихся страхов.

У Ральфа вырвался слабый стон. Как ни устал, он не может забыться, провалиться, как в колодец, в глубокий сон: нужно быть начеку. А что, если пойти к ним, прямо в их крепость, сказать «чур-чура», рассмеяться и лечь спать вместе с остальными? Будто они все те же школьники, в форменных шапочках, с их привычным «простите, сэр», «да, сэр»… День, может, и сказал бы ему «да», но ночь и ужас смерти ответили «нет». Ральф лежал в темноте, сознавая, что он отверженный.

— Потому что у меня было хоть немного здравого смысла.

Он потерся щекой о плечо, и в нос ударил едкий запах соли, пота и застарелой грязи. Где-то там, слева от него, океанские волны вздыхали, отсасывались вниз и снова закипали над плоской, как стол, квадратной скалой.

Из Скального Замка послышались какие-то звуки.

— Убей зверя! Перережь глотку! Выпусти кровь!

Дикари плясали. Где-то по другую сторону этой каменной стены — темный круг, яркий огонь и мясо. Они едят в свое удовольствие, и ничто им там не грозит.

Приближавшийся шум бросил Ральфа в дрожь. Кто-то лез на самую вершину Скального Замка, и он слышал голоса. Он подобрался еще на несколько ярдов и увидел, что темный силуэт на вершине стал шире. Только двое на острове могли так жестикулировать и говорить.

Ральф уронил голову на руки: это было хуже раны. Сэм-и-Эрик стали теперь членами племени Джека. Они охраняли Скальный Замок, охраняли от него. Исчезла надежда вызволить их и создать племя отверженных на другом конце острова. Сэм-и-Эрик сделались дикарями, как и все остальные; Хрюшка погиб, а морской рог разлетелся на мелкие кусочки.

Наконец, смененный часовой сошел вниз. Близнецы сливались с черными выступами скалы. Позади них замерцала звезда и тут же пропала, заслоненная спинами.

Ральф пополз, ощупывая, как слепой, неровности камня. Справа простирался сплошной мрак лагуны, а слева, под рукой, беспокойно колыхался океан, страшный, как бездонный карьер. Вода размеренно и шумно вздыхала вокруг проклятой квадратной плиты и вскипала на ней белым. Ральф полз, пока рука его не нащупала выступ, по которому дикари проходили в Замок..

— Сэм-и-Эрик… — тихо-тихо окликнул Ральф.

Ответа не было. Ральфу нужно было крикнуть громче, но это могло поднять на ноги его раскрашенных врагов, пирующих у костра. Стиснув зубы, он стал карабкаться выше. Палка из-под свиного черепа мешала ему, но он не мог расстаться со своим единственным оружием. Ральф забрался почти на самый верх и только тогда снова подал голос:

— Сэм-и-Эрик…

Растерянный возглас. Близнецы, стуча зубами, уцепились друг за друга.

— Это я, Ральф.

Смертельно боясь, что они с испугу поднимут тревогу, он поднялся повыше, и его голова и плечи показались над краем утеса. У себя под локтем он увидел, как далеко внизу неровным сиянием засветились края квадратной плиты.

— Это же я, Ральф.

Они подались вперед, всматриваясь в его лицо.

— Мы думали, что это…

— …мы не знали, что это…

— …мы думали…

И тут они вспомнили о своей недавней, постыдной присяге на верность. Эрик молчал, но Сэм попытался исполнить свой долг.

— Ты должен уйти, Ральф. Уходи сейчас же…. — Распаляя себя, он угрожающе взмахнул копьем. — Убирайся, пока жив, понял?

Эрик поддержал его кивком и ткнул копьем в воздух. Ральф лег грудью на руки.

— Я пришел к вам обоим, — сказал он сдавленным голосом. В горле словно горела рана. — Я пришел к вам…

Слова были бессильны выразить его боль. Он замолчал, по всему небу, лучась, заплясали яркие звезды. Сэм неловко переступал с ноги на ногу.

— Честно, Ральф, тебе лучше уйти.

Ральф снова поднял глаза.

— Вы оба не раскрасились. Как же вы можете… Если бы сейчас было светло…

Если бы было светло, они бы сгорели от стыда. Но сейчас была темная ночь. И снова зазвучала двуголосая речь близнецов.

— Тебе нужно уйти, а то худо будет…

— …нас заставили. Пытали…

— Кто? Джек?

— Нет… — Они совсем нагнулись к нему и зашептали:

— Беги отсюда, Ральф…

— Эти дикари…

— Нас они заставили…

— Мы ничего не могли поделать…

Когда Ральф снова заговорил, голос его прозвучал еще тише и сдавленнее:

— А что я сделал такого? Он мне нравился… и я хотел, чтобы нас спасли…

И снова звезды на небе расплылись. Эрик грустно покачал головой.

— Послушай, Ральф. Не ищи ты смысла. Со всем этим покончено…

— И забудь, что ты вождь…

— …тебе же хуже будет, уходи…

— Вождь и Роджер…

— …да, и Роджер…

— …Они ненавидят тебя, Ральф… Хотят разделаться с тобой.

— Завтра они устроят на тебя охоту.

— Да за что?

— Не знаю. И вот что, Ральф: Джек — Вождь — сказал, что охота эта будет опасная…

— …и что мы должны остерегаться…

— …и бросать копья, как в свинью…

— Мы растянемся цепью поперек всего острова.

— …и пойдем отсюда…

— … пока не найдем тебя.

— И будем подавать друг другу сигналы. Вот так.

Эрик запрокинул голову и, слегка ударяя себя ладонью по губам, тихонько заулюлюкал. Но тут же, вздрогнув, оглянулся.

— Вот как…

— …только, конечно, громче.

— Но ведь я ничего такого не сделал, — страстно прошептал Ральф. — Я только хотел, чтобы горел костер.

Он помолчал, тоскливо думая о завтрашнем дне. Нужно было выяснить самое важное.

— А что вы…

Ему было трудно спросить об этом, но страх и одиночество подтолкнули его:

— Что они сделают со мной, когда найдут?

Близнецы молчали. Внизу под ним снова расцвела белым скала смерти.

— Так что же они… О господи! Есть хочется…

Ему показалось, что утес под ним покачнулся.

— Ну… так что…

Близнецы не стали прямо отвечать на его вопрос.

— Уходи, Ральф. Скорее уходи.

— Тебе же лучше будет…

— Держись отсюда подальше. Как можно дальше.

— А вы не пойдете со мной? Втроем… мы могли бы отбиться.

После минутного молчания Сэм ответил сдавленным голосом:

— Ты не знаешь Роджера. Он страшный…

— …и Вождь… оба они…

— страшные…

— …но Роджер еще…

Близнецы вдруг замерли. К ним на вершину кто-то поднимался.

— Он идет проверить пост. Быстро, Ральф!

Готовый ринуться вниз, Ральф в последний раз попытался получить хоть какую-то помощь.

— Я залягу здесь рядом, вон в тех кустах, — прошептал он. — А вы уведите их подальше. Они ни за что не догадаются, что я так близко…

Шаги были еще далеко.

— Сэм, со мной ничего не случится, а?

Близнецы по-прежнему молчали.