Она увлекла и его своим дикарским ритуалом, а когда задрожала в экстазе, эта дрожь передалась и Максу.

Всхлипнув, Каро откинула голову, и ее крик пронзил его душу. Уносимый штормом, Макс отчаянно цеплялся за нее, и его стоны вторили ее крикам, выражая смятение, владевшее телом и сердцем.

Наконец Каро устало обмякла на нем, окутав облаком своих волос. Макс лежал не шевелясь, ощущая судороги ее страсти и возбуждения и разрядки, смешанных с чем-то более глубоким. Страхом.

Пусть она не желает или не может признать это, но она боялась потерять его, возможно, так же сильно, как боялся он.

Придя наконец в себя, она крепче сжала руки и зарылась лицом в изгиб его шеи в безмолвной мольбе, ища утешения.

У Макса было тяжело на сердце от грустных предчувствий. Он мечтал лишь об одном: чтобы ночь продолжалась вечно. Чтобы рассвет никогда не наступил и они сумели избежать опасности, которую несет завтрашний день. И все же оба помнили о безжалостной обязанности, выполнить которую их призывали честь и долг.

В половине четвертого, когда вокруг царила тишина, Каро оставила Макса и вернулась на женскую половину. Они еще дважды насладились любовными играми, прежде чем немного отдохнуть. Оба не спали. Просто лежали в объятиях друг друга, телом к телу, дыханием к дыханию, накапливая силы.

Каро понимала, что с ее стороны более чем постыдно искать наслаждения в ласках Макса при таких обстоятельствах, но угрызения совести почему-то ее не мучили. Она нуждалась в его страсти, в той храбрости, которой преисполнялась, находясь рядом с ним. Так легче встретить то, что ждет впереди.

Проходя через темный дом, она заметила только одного стражника, что несколько ее ободрило. На женской половине вообще не было ни души: очевидно, все давно спали.

Все, кроме Изабеллы. Подруга уже ждала ее. Каро прокралась в комнату. Обе молча оделись в черные бурнусы, тюрбаны, перетянули талии поясами, на которых висели кинжалы, зарядили пистолеты и выскользнули в коридор, где стоял Макс. Каро заметила, что он нагнулся над телом стражника. Изабелла споткнулась, потрясенно глядя на Макса.

Тот усадил стражника, прислонив к стене так, чтобы со стороны он казался спящим.

– Сюда, дамы, – тихо велел он. Изабелла без особых колебаний последовала за ним по лабиринту коридоров в его покои. Каро держалась сзади, оберегая подругу.

Через комнату Макса они вышли во двор. Луна почти зашла, и бледный свет в холодной ночи освещал каменную стену задней части дома.

Макс повел их к абрикосовому дереву, которое росло у ограды, и первой подсадил на ветки Каро.

Она поползла по самой крепкой ветке, затем на секунду повисла на руках и мягко спрыгнула на землю. Оглядевшись, она поняла, что находится в узком переулке, повернулась и подняла руки, чтобы помочь Изабелле. Вскоре та уже стояла рядом с подругой. Когда вслед за Изабеллой появился Макс, Каро наконец перевела дыхание.

Макс показал направо, сделал женщинам знак идти туда и сам быстро двинулся по темному переулку. Его спутницы старались не отставать.

Добравшись до места общей встречи, он поднял руку, молчаливо приказывая подождать, а сам открыл дверь и исчез в конюшне. Прошло несколько напряженных секунд, прежде чем Макс разрешил им войти. Сердце Каро куда-то покатилось, когда перед ней возникла темная тень. Рука сама собой потянулась к кинжалу. Но это оказался Сантос Верра. Она вовремя поняла это, когда тусклый луч света упал на его фигуру.

Сантос, прижав палец к губам, кивнул в сторону ближайшего угла, где на тюфяках крепко спали берберские конюхи. Каро молча подняла брови. Верра кивнул, признавая, что это он опоил конюхов, и с широкой улыбкой сжал тонкие руки Изабеллы, с поклоном поднеся их к губам. Дама поблагодарила его величавой улыбкой и нежно прижала ладонь к его загорелой щеке, выражая свою искреннюю благодарность.

– Теперь остается только ждать, – едва слышно выдохнул Макс.

Испанец показал им свободное стойло в центре, где предстояло прятаться, пока не настанет время уходить. Каро без особого удивления удостоверилась, что конюшни Сафула были так же великолепны, как дом. Берберы высоко ценили своих коней и баловали куда больше, чем собственных детей.

Почти все кони тихо похрапывали, кроме четырех, уже оседланных и приготовленных к поспешному отъезду.

Каро устроилась на охапке соломы рядом с Изабеллой и взяла ее за руку, хотя нуждалась в утешении не меньше подруги. Храп коней и берберов почти заглушал биение ее сердца.

Пришлось ждать не менее часа, прежде чем Верра принялся взнуздывать лошадей, после чего обернул их копыта тряпками, чтобы заглушить топот, так что им удалось почти бесшумно выехать из конюшни. Пока что все было тихо, но Макс на всякий случай вынул саблю из ножен.

И Верра, и Каро также вооружились саблями, поскольку в такой тесноте холодное оружие было удобнее и в отличие от пистолетов или винтовок его не нужно было перезаряжать после каждого выстрела. Кроме того, сабли и кинжалы менее смертоносны, чем пистолет, а они не собирались убивать своих берберских хозяев, разве что их к этому вынудят.

Каро затаила дыхание, когда они проезжали по темным, тихим улицам. Но все было спокойно. Никто не поднимал тревогу, требуя преследовать похитителей. Когда Макс остановил коней в сотне ярдов от ворот, она не увидела часовых на стенах: возможно, о них уже позаботился Райдер. И огромное деревянное бревно-засов уже было снято, так что массивные ворота открылись от малейшего толчка.

Каро молча благословила Райдера за опытность и ловкость, и благословила еще раз, когда прогремел взрыв.

Испуганные громовым ударом, лошади заметались, и Изабелла с трудом удержала свою кобылку, которая явно собралась ринуться назад, в знакомое стойло. К счастью, Каро поймала поводья обезумевшего животного и сумела его остановить.

– Держитесь ближе, – велел Макс, въезжая в ворота. Каро пришпорила лошадь и потянула за собой кобылку Изабеллы. Макс поднял саблю над головой, на случай неожиданной встречи с врагом, и поскакал вперед. Каро, наскоро оглянувшись, заметила, что небо в южном направлении окрасилось в оранжевый цвет. На улицах тем временем поднялась суматоха.

Верра, замыкавший кавалькаду, повернулся, готовый обороняться, пока дамы не смогут уехать. К этому времени Изабелла уже успела усмирить кобылу, и женщины поскакали за Максом.

За стенами крепости в тени их ожидала группа вооруженных всадников. Торн, ведущий в поводу лишнюю лошадь, выехал вперед:

– Добро пожаловать, миледи Изабелла. Как всегда, очень рад видеть вас.

Судя по веселым ноткам в голосе, Торн был в своей стихии. Правда, он тут же обернулся к Максу, ожидая приказаний.

– Мы поедем вперед с леди Изабеллой, – подтвердил тот, – а вы пока подождете здесь Райдера.

– Прекрасно, – совершенно другим, серьезным тоном объявил Торн. – Постарайся благополучно вернуть леди Изабеллу друзьям.

Взгляды Макса и Каро скрестились. Он должен проводить Изабеллу в горы и при надобности защитить, если дело дойдет до настоящего боя. Но предпочел бы оборонять Каро до последней капли крови.

– Он так и сделает, – обронила Каро, однако он расслышал ее безмолвную мольбу так же ясно, как если бы она говорила вслух: «Я доверяю тебе жизнь Изабеллы. Поклянись честью доставить ее живой и здоровой, как доставил бы меня».

И Макс так же молча дал ей слово сделать все, что в его силах. Коротко кивнув, он подъехал к Изабелле. И в эту минуту из ворот вырвалась фигура в черном бурнусе и метнулась к неоседланной лошади. Только сейчас Макс сообразил, что перед ним Райдер. И что за ним гонятся.

Несколько берберов мчались за Райдером с поднятыми саблями, пытаясь его схватить. На них не было ни тюрбанов, ни сапог, но даже в ночных одеяниях они, похоже, были готовы сражаться не на жизнь, а на смерть.

В рассветном полумраке Максу показалось, что он узнал Сафула. Очевидно, военачальника не одурачила придуманная ими ловушка.