— Насколько это возможно. Надеюсь, заградитель не прослушивает все наши частоты.

— Посмотрим, какие варианты для прыжков предложит навикомпьютер, — пробормотала Джула. — Присоединюсь к тебе через минуту.

Она отошла от Старстоун и остальных, задержав взгляд на уменьшающемся с каждой секундой полумесяце солнечной стороны Кашиика. Не в силах сдержать слёз, льющихся по щекам, она прошептала в пустоту: — Я люблю тебя, Роан. И хвала Силе, что она подарила нам возможность ещё хоть какое-то время побыть вместе. Я снова буду скучать по тебе — и даже сильнее, чем прежде.

В обычных обстоятельствах Уган, капитан крейсера-заградителя, зависшего над Качиро, требовал, чтобы его не беспокоили, когда он находится на мостике. Но лейтенант Нуллип был до того настойчив, выспрашивая аудиенции у капитана, что тот в конце концов позволил юному технарю подняться на командную палубу.

Уган, смуглый мужчина с грубоватыми чертами лица, не поднялся с кресла, чтобы поприветствовать юношу; взгляд его тёмных глаз то и дело перескакивал с голографической диспозиции вторжения на Кашиик на панораму самой планеты, проплывающей за иллюминатором.

— Будь краток, — предупредил он Нуллипа.

— Так точно, сэр, — пообещал лейтенант. — Дело в том, что мы зарегистрировали кое-какие необычные показания, которые выдаёт один из сепаратистских кораблей, брошенных здесь на орбите. Конкретно — лёгкий эсминец класса «диссидент», принадлежащий Гильдии коммерции. Я пытался убедить когонибудь из тактического штаба довести это до вашего сведения, сэр, но…

Уган оборвал его.

— Что в этих ваших показаниях такого «необычного», лейтенант?

— Мы регистрируем запуск всех бортовых систем, сэр. — В ответ на слегка озадаченный взгляд капитана Нуллип продолжил: — Я знаю, сэр. Я тоже терялся в догадках. Вот почему я решил сам проверить показания сканнеров. К моему огромному удивлению, сэр, я выяснил, что центральный управляющий компьютер эсминца был дистанционно активирован, после чего провёл диагностику и запустил некоторые бортовые системы.

Когда выражение лица Угана стало ещё более недоумённым, Нуллип активировал небольшую голопластину, которую разместил на правой ладони. Устройство высветило зернистую голозапись.

— Вот здесь видно, как в носовой ангар эсминца проникают два небольших корабля. — Нуллип прокрутил запись вперёд. — А здесь они уже покидают эсминец. Мы всё ещё пытаемся выяснить их пункт назначения.

Уган перевёл взгляд с голозаписи на подчинённого.

— Мародёры?

— Я тоже сперва так подумал, сэр. Но в тот момент, когда корабли покинули ангар эсминца, он уже находился в движении.

Уган уставился на него.

— В движении? И каким курсом?

— Об этом-то и речь, сэр. Эсминец взял курс прямо на нас. — Повернув голову к передним иллюминаторам, Нуллип указал на тёмный силуэт, едва различимый в не менее тёмном космосе. — Вон он, вы видите?

Уган повернулся в кресле к офицеру из тактического штаба.

— Корабль сепаратистов приближается с левого борта. Просканируйте его немедленно! — Вскочив с кресла, он подошёл к иллюминатору; Нуллип не отставал ни на шаг.

— Капитан, — доложил офицер по тактике, — этот корабль — управляемый дроидами лёгкий эсминец Конфедерации…

— Это я и без вас знаю! — рявкнул Уган, поворачиваясь кругом. — Он представляет для нас опасность?

— Проверяю, сэр.

Несколько мгновений офицер провёл в молчании, изучая скопление тактических дисплеев. Когда он вновь повернулся к капитану, лицо офицера было мертвенно-бледным.

— Капитан, реактор эсминца работает в критическом режиме. Этот корабль — гигантская бомба!

Шрайн растянулся на полу, наполовину высунувшись из отверстия в стволе врошира, и пытался осмыслить всё то, что он только что услышал; ветер трепал его одежду, с губ стекала струйка крови.

Вейдер возвышался над ним скалой, его правая рука покоилась на рукоятке светового меча, пусть и не было больше необходимости использовать это оружие. Чтобы навсегда оборвать жизнь джедая, хватило бы и порыва ветра.

«Довольно и того, что я позволил ему умереть с мыслью, что Орден предал один из братьев по оружию».

Что важнее, Вейдер утолил наконец свою жажду крови; она сменилась неким подобием самообладания, какое ему ещё никогда не доводилось испытывать. Он будто бы перешёл наконец какой-то невидимый порог на пути в новый мир. Он чувствовал, как мощь тёмной стороны струится в нём, словно ледяной поток. Он ощущал себя так, будто стал неуязвимым, — и это не имело ни малейшего отношения к дюрастиловым протезам, доспехам и прочим примочкам костюма, который казался ему теперь не более чем экипировкой. И чтобы перейти этот порог, ему хватило убийства джедая — ещё одного джедая.

Вейдер смотрел сверху вниз на Шрайна, на символ поверженного Ордена джедаев — на символ, каким должен был стать Оби-Ван. Он припомнил, как Дуку точно так же смотрел на него на Джеонозисе — и как он сам похожим образом смотрел на Дуку в генеральских покоях на борту «Незримой длани» — перед тем, как убить его.

Однажды он похожим образом будет смотреть на Сидиуса. Впрочем, сперва он, вероятно, возьмёт себе ученика — кого-нибудь с таким же, как у Шрайна, бунтарским духом.

Шрайн слабо кашлянул.

— Чего ты ждёшь, Скайуокер? Убей меня. Это ведь твоё любимое дело — убивать джедаев.

Вейдер опустил руки на бёдра.

— Значит, ты признаёшь правду.

— Я признаю, что вы с Палпатином составили отличную пару… — заговорил Шрайн, но в следующую секунду западная сторона неба озарилась яркой вспышкой; затмив звёзды, над Кашииком расцвёл гигантский огненный шар. Он всё расширялся и расширялся, пока холод космоса не поглотил его.

Когда Вейдер вновь устремил взгляд на Шрайна, джедай ухмылялся во весь рот.

— Это ведь один из твоих кораблей, не так ли? Вероятно, крейсерзаградитель? — Он кашлянул кровью и хохотнул. — Они снова ускользнули от тебя!

— Если даже так, их снова выследят и уничтожат.

Самодовольство на лице Шрайна внезапно сменилось восторгом.

— Я видел это, — пробормотал он, в большей степени самому себе. — Я предвидел…

Вейдер подался чуть ближе, чтобы лучше слышать умирающего противника.

— Свою смерть, ты хочешь сказать?

— Взрыв, яркий, как сияние звёзд, — пояснил Шрайн. — Лесной мир, бесстрашные защитники, спасающиеся бегством корабли и ты… каким-то образом оказавшийся посреди всего этого. — Его окровавленные губы сложились в горделивой ухмылке, а из правого глаза выкатилась слеза. — Найдёшь ты их или нет, Скайуокер, — это не имеет значения. И не важно, преуспеешь ли ты в том, чтобы убить каждого джедая, пережившего Приказ 66. Теперь я понимаю… Сила не умрёт никогда.

Вейдер всё ещё не сводил глаз с бездвижного тела Шрайна, когда из чудаковатого вукийского турболифта вышли несколько штурмовиков и поспешили к нему.

— Лорд Вейдер, — проговорил тот, кто был старше по званию. — Заградитель, размещённый над Качиро, уничтожен. Сотни кораблей с беженцами скрылись в гиперпространстве.

Вейдер кивнул.

— Передайте командному составу мой приказ не снижать интенсивности орбитальных бомбардировок, -распорядился он гневным голосом. — Я хочу, чтобы всех до единого вуки выкурили из нор, даже если для этого потребуется спалить этот лес дотла!

ЭПИЛОГ ДВОЕ ИХ ДОЛЖНО БЫТЬ; НЕ БОЛЬШЕ И НЕ МЕНЬШЕ.

ОДИН ДЕРЖИТ ВЛАСТЬ В СВОИХ РУКАХ; ВТОРОЙ К НЕЙ ОТЧАЯННО СТРЕМИТСЯ.

— ДАРТ БЭЙН

Голографическое изображение Уилхаффа Таркина в полроста светилось над одним из множества конусообразных голопроекторов, что усеивали полированный пол тронного зала.

— Планета понесла значительно более серьёзный ущерб, чем я предполагал, — говорил мофф, — особенно учитывая масштабы тех военных ресурсов, что я вверил в руки лорда Вейдера. С другой стороны, неуступчивость народа вуки ни для кого и никогда не являлась секретом.