Они препираются и подкалывают друг друга весь танец. А потом...

   - Вик, пойдем со мной!

   - Куда?

   - Пойдем, пойдем, - тянет его к выходу из зала, - Покажу кое-что.

   - Что покажешь? Соня!

   - Сюрприз! Пошли! Да что ж ты такой упрямый!

   _____________________

   - Жениха украли!

   Надя демонстративно закатывает глаза.

   - А ведь Баженов категорически заявлял, что во всех этих идиотских свадебных играх принимать участие не будет.

   - Ты недооценила своих сестер, - смеется Вера Владимировна.

   Виновницы переполоха стоят посреди зала, победоносно улыбаясь и зеркально упрев руки в пышные юбки одинаковых голубых платьев.

   - Ну что, сестричка, что ты готова выложить за возвращение своего красавчика? - переговоры начинает Люба.

   - Все, - отвечает с улыбкой Надя. А про себя думает, что, несмотря на шутливость ситуации, она действительно готова отдать все, что у нее есть, за него. - Но вопрос-то, насколько я понимаю, в другом: что хотите вы?

   - Как - что? - сестры демонстративно переглядываются. А, затем, хором: - Свадебный букет!

   Надя звонко смеется.

   - Зря мы, что ли, месяц тренировались ловить фрисби! - это уже Соня.

   - Хорошо, - соглашается Надя, отсмеявшись. Берет лежащий на столе букет, выходит вперед. - Стройтесь, что ли.

   За ее спиной начинается легкая суматоха.

   - Ну, готовы? - спрашивает невеста через плечо.

   - Нет, подожди!

   И, спустя пару минут:

   - Все!

   Надежда без предупреждения резко вскидывает вверх руку. Аккуратный букет бледно-розовых и палевых роз, несколько раз перевернувшись в воздухе, падает в толпу.

   Крики, смех, сумятица. Потом гости расступаются. А когда все видят, в чьих руках оказался букет невесты, зал ресторана оглашает дружный хохот.

   ___________________-

   - Ой, какой невкусный торт... ужасно невкусный... горький!

   - Да, горький!

   - ГОРЬКО! ГОРЬКО!

   - Как им еще не надоело? - вздыхает Надя.

   - Ну, - усмехается Вик, - к поцелуям на публику нам не привыкать.

   - Я не хочу на публику! Хочу только нас двоих. Дома.

   - Через полчаса тихо слиняем. Потерпи, зайка.

   ___________________

   - Устала?

   - Если честно - ужасно.

   - Повернись, помогу платье снять.

   - Давай, работай... паж.

   Вик улыбается ее словам, пока пальцы аккуратно расстегивают "молнию" на спине. Надя с наслаждением поводит плечами, позволяя платью упасть к ногам.

   - Хорошо кааак...

   - Бедняжка моя... - обнимает ее сзади, кладет руки на слегка округлившийся животик. - Как там наш маленький?

   - Что это маленький? - накрывает его руки своими. - Может быть, маленькая?

   - Мама сказала...

   - ЧТО?! - Надя оборачивается, смотрит на него потрясенно. - Откуда она знает?!

   - Наверное, от тети Даши, - пожимает плечами Вик.

   - Так! - Надя освобождается от его рук. - Нет, ну что это такое! Все знают, и только я...

   - Надь, поздно уже звонить...

   - Ничего не поздно! - и уже в трубку: - Мамочка, не спишь? А скажи-ка мне...

   - Ну? - Вик смотрит на свою новоиспеченную и крайне растерянную жену. Надя кладет телефон на тумбочку.

   - Ну... Похоже, действительно... мальчик. Хотя это не точно. И может оказаться не так...

   - Может! - Вик вдруг неожиданно усмехается. - Я вот... Мои родители дочку ждали, им так сказали... А родился я... Так что, если по факту маленький окажется девочкой - будет неудивительно. Ребенок в отца. Да ладно, там видно будет. Садись! - хлопает ладонью по кровати. - Башню твою рушить будем.

   - Давай, - садится на край постели, Вик встает сзади на коленях и начинает аккуратно разбирать сложную нарядную прическу.

   - Как же ты столько железа в голове таскала? - одну за другой он вынимает шпильки и заколки из волос, отпуская на волю шелковые пряди. Целует в макушку, запускает пальцы в волосы, тихонько массирует, она блаженно откидывается назад, упираясь затылком в его грудь.

   - Баиньки, Надюш?

   - А что, первой брачной ночи не будет?

   - Будет, - Вик заваливается на спину, зевает, безуспешно пытаясь прикрыть рот ладонью. - Будет. Завтра утром. А сейчас - спать.

   - Нет, ну как так, - новобрачная капризно надувает губки. - Должна быть первая брачная ночь!

   Вик усмехается, притягивает ее к себе.

   - У тебя у самой глаза уже закрываются. Устала же.

   - Ничего не знаю! - устраиваясь под теплым родным боком. - Раз была свадьба - должна быть и первая брачная ночь. А меня ее лишили. Тебе не стыдно, Баженов?

   - Я приличный женатый человек, без пяти минут отец. Не вижу ни одной причины, по которой мне должно быть стыдно.

   Надя молчит. А потом:

   - Твоя правда.

   - Вот и славно, - обнимает ее со спины, переплетает свои пальцы с ее на выпуклом животике. - Тогда давай спать. Я люблю тебя, Надюш.

   - Какое совпадение. Я тоже люблю тебя, Вить.

   - Это не совпадение.

   - А что?

   - Не знаю. Наверное, судьба.

 Накануне 

- Ваня! Арина! А ну прекратите валяться в снегу! Пойдемте домой! – мужской голос из всех сил пытается звучать строго. Но получается наоборот – просительно. И поэтому парочка комбинезонов – синий с черным, он побольше, и красный с белым, он меньше, так вот эти комбинезоны, равно как и их содержимое – пятилетний мальчик и трехлетняя девочка, не демонстрируют никакого намерения вылезти из свеженагребенного с утра усилиями дворника огромного сугроба. 

- Дети… - совсем беспомощно. – Пойдемте. Мама ждет. 

Ответом ему очередная порция визгов и летящий во все стороны снег. 

Высокий стройный молодой мужчина поправляет висящую на плече сумку с ноутбуком, сдвигает на затылок ушанку – кожаную сверху, и щегольски черно-бурковую внутри. Поднимает голову, подставляя лицо падающим сверху редким крупным снежинкам. Погода сказочная – тепло, в районе минус пяти, тихо и безветренно, идет легкий снежок. Но все равно – хочется домой. 

- Ваня… Арина… Ну хватит уже… Пойдемте домой… - безо всякой надежды, обреченно. Проходящая мимо женщина улыбается тщетным усилиям молодого отца загнать своих чад домой. 

В кармане мужчины звонит телефон. Когда он достает его из кармана, на безымянном пальце правой руки в свете фонаря неожиданно ярко блестит обручальное кольцо. 

- Да? 

- Вик, ну вы где? Уже почти семь часов! 

- Мы идем. 

-  Пешком? Из садика?! 

- Пешком. Со стоянки. 

- А почему так долго? 

- Потому что… - он перекладывает телефон в другую руку, отряхивает  левую штанину прямых классических узких брюк от снайперского попадания снежком.  – Они нашли сугроб. И я не могу их оттуда вытащить. Уже полчаса. 

В трубке слышен смешок. 

- Ну, построжься на них. 

- Хм… Это как? 

В трубке уже откровенно смеются. 

- Ох, Витя, Витя… Ну, тогда жди, пока им надоест… Надеюсь, до девяти вы придете, - жена отключается, он со вздохом прячет телефон обратно в карман дубленки. Смотрит на увлеченно кувыркающихся в снегу детей. Может быть, они уже наигрались все-таки? 

- Это дети? Или медведи? Маленькие медвежата? – на этот голос оборачивается не только молодой отец двух карапузов. Сами карапузы, услышав знакомый и любимый голос, прекратили возню и повернули в сторону подошедшего еще одного мужчины слегка присыпанные снежком мордашки. И, опознав вновь пришедшего, с радостными воплями «Деда!!!!» выкатились из сугроба. 

Дедом высокого стройного мужчину расплывчатого возраста «около пятидесяти» язык назвать не поворачивался, но детям эти взрослые нюансы неизвестны. И поэтому они продолжают трещать свое как пара сорок, восседая у «деда» на руках. 

- Добрый вечер, Виктор. Извини, руку не подаю, видишь – заняты, - смеется Соловьев.