Но Дженнифер не хотелось идти ни на какой ритуал.

– Я даже не знаю, Рэчел. У меня другие планы после работы.

– Дженнифер, это самый важный ритуал, и мне позарез необходимо твое участие. Когда ты освободишься?

– В два, но сначала мне нужно заехать домой и переодеться.

– Не стоит. Приходи как есть – это очень, очень важно.

– Но я...

– Прошу тебя, Дженни. Это займет всего пять минут.

Дженнифер никогда не слышала в голосе Рэчел такой алмазной твердости. Может, действительно что-то важное?

– Ладно. Наверное, сумею вырваться. Кому-нибудь еще нужно позвонить?

– Нет, я сама. Приезжай к пещерам, как только освободишься.

– Хорошо.

– И вот еще что, Дженни... – Голос Рэчел понизился на целую октаву. – Никому не говори, куда едешь. – Она повесила трубку.

Дженнифер быстро набрала свой домашний номер и напоролась на автоответчик.

– Трэвис, если ты там, сними трубку. – Она подождала. Наверное, еще спит. – Я немного задержусь. Вернусь чуть позже. – Она чуть не ляпнула “Я люблю тебя”, но решила, что лучше не стоит. Эту мысль она вообще постаралась выкинуть из головы. – Пока, – сказала Дженни и повесила трубку.

Теперь главное – держаться подальше от Роберта, пока она не придумает способ, как понадежнее расправиться с его мечтами о воссоединении. Вернувшись в зал, Дженни вдруг поняла, что вся ее радость бесследно испарилась. И теперь она чувствовала одну лишь усталость.

Август Рассол, Трэвис и Джан Ген Джан втроем втиснулись на переднее сиденье пикапа. Подъезжая к дому Эффрома и Аманды, они заметили на дорожке бежевый “додж”.

– Вы не знаете, на какой машине они ездят? – спросил Трэвис.

Рассол сбросил скорость.

– Кажется, на старом “форде”.

– Не тормозите. Поехали дальше, – сказал Трэвис.

– Чего ради?

– Готов спорить на что угодно, “додж” – полицейский. Видите, сзади торчит антенна?

– И что? Ты же не совершил ничего противозаконного. – Рассолу хотелось поскорее покончить со всем этим и хорошенько выспаться.

– Едем дальше. Мне не хочется отвечать на бесконечные вопросы. Мы не знаем, чем тут занимался Цап. Вернемся позже, когда полиция уедет.

– Он дело говорит, Август Рассол, – подал голос джинн.

– Ладно. – Рассол нажал на газ, и грузовичок промчался мимо дома.

Через несколько минут они сидели у Дженни на кухне и слушали записи на автоответчике. В дом они вошли через заднюю дверь, чтобы не вляпаться в горелую муку во дворе.

– Так, – сказал Трэвис, перематывая кассету. – По крайней мере, у нас есть немного времени перед тем, как объяснить все это Дженни.

– Ты думаешь, Цап вернется сюда? – спросил Рассол.

– Надеюсь.

– А ты можешь напрячь всю свою силу воли и вернуть его сюда – пока мы не выясним, действительно ли подсвечники до сих пор у Аманды.

– Я пробовал. Но я не больше вашего понимаю, как это действует.

– Ладно, мне нужно выпить, – сказал Рассол. – В доме что-нибудь найдется?

– Сомневаюсь. Дженни говорила, что не держит ничего из-за мужа. А все вино она выпила вчера вечером.

– Даже кулинарный шерри сгодится. – Рассол чувствовал себя опустившимся пьянчугой.

Трэвис полез в буфет.

– Если изыщешь небольшое количество соли, буду тебе очень признателен, – сказал джинн.

Трэвис отыскал пакет с солью среди специй и протянул джинну. И тут зазвонил телефон.

Все замерли, прислушиваясь к записанному приветствию Дженни. После гудка наступила пауза, потом женский голос произнес:

– Трэвис, сними трубку. – Это была не Дженни.

Трэвис посмотрел на Рассола:

– Никто не знает, что я здесь.

– Теперь знают. Ответь.

Трэвис снял трубку, и автоответчик щелкнул.

– Трэвис слушает.

Рассол заметил, как от лица демоновода отливает краска.

– С ней все в порядке? – спросил Трэвис. – Дайте мне с ней поговорить. Кто вы? Вы вообще знаете, во что ввязались?

Рассол даже представить себе не мог, о чем идет речь.

Неожиданно Трэвис завопил в трубку:

– Он не Дух Земли – это демон! Господи, ну почему вы такая дура?

Потом послушал еще минуту, взглянул на Августа Рассола и прикрыл трубку рукой:

– Вы знаете какие-нибудь пещеры к северу от города?

– Да. Старая грибная ферма.

Трэвис сказал в трубку:

– Да, я смогу их найти. Буду там в четыре. – Потом тяжело опустился на табурет и уронил трубку на аппарат.

– Что случилось? – спросил Рассол.

Трэвис качал головой.

– Какая-то женщина взяла в заложники Дженнифер и Аманду с мужем. С ними Цап, подсвечники тоже у них. И вы были правы – там три заклинания.

– Не понимаю, – ответил Рассол. – Чего она хочет?

– Она считает, что Цап – некий добрый Дух Земли. И хочет завладеть его силой.

– Люди так невежественны, – вздохнул джинн.

– Но чего она хочет от тебя? Ведь и подсвечники, и заклинания уже у нее.

– Заклинания написаны по-гречески. И они с Цапом хотят, чтобы я перевел их на английский. Иначе они убьют Дженни.

– Пускай, – сказал джинн. – Быть может, тебе удастся вернуть власть над демоном, как только женщина умрет.

– Да они уже это предусмотрели, глупый гоблин! – взорвался Трэвис. – Если я не появлюсь там в четыре, они убьют Дженни и уничтожат заклинание. И тогда никто и никогда не сможет отправить Цапа в ад.

Август Рассол посмотрел на часы:

– На разработку плана у нас есть ровно полтора часа.

– Давайте же удалимся в салун и рассмотрим все варианты, – предложил джинн.

Август Рассол вошел в “Пену дна” первым, Трэвис – за ним. Сзади шаркал Джан Ген Джан. Салун был почти пуст, только у стойки сидел Роберт, да за столиком в темном дальнем углу кто-то еще. За стойкой царила Мэвис. Они вошли, и Роберт обернулся, увидел Трэвиса, соскочил с табурета и, сжав кулаки ринулся навстречу.

– Ах ты похотливый урод!

Роберт успел сделать лишь четыре шага. Август Рассол выбросил вперед огромную ручищу и попал ему точно в лоб. В воздухе мелькнули теннисные тапочки – Роберт на собственной шкуре испытал, что такое третий закон Ньютона. В следующий миг он он бездыханно распростерся на полу.

– Кто это? – удивился Трэвис.

– Муж Дженни, – ответил Рассол, склоняясь над Робертом, чтобы проверить, не торчат ли у бедняги из шеи переломанные позвонки. – С ним все нормально.

– Может, пойдем куда-нибудь в другое место?

– Нет времени, – отмахнулся Рассол. – Кроме того, он может нам пригодиться.

Мэвис Сэнд, взгромоздившись на пластиковый ящик из-под молока, перегнулась через стойку.

– Хороший удар, Асбест, – сказала она. – Ох, и нравятся мне мужчины, умеющие себя вести.

Рассол проигнорировал комплимент.

– У тебя соль ароматическая есть?

Мэвис сползла с ящика, пошарила под стойкой и извлекла галлонный пузырь нашатыря.

– Хватит? – Она повернулась к Трэвису и джинну: – Вам чего-нибудь налить, мальчики?

Джинн шагнул к стойке:

– Не мог бы я обеспокоить вас, испросив небольшое количество...

– “Соленого пса” и разливного, пожалуйста, – перебил его Трэвис.

Рассол подхватил Роберта под мышки и подтащил к столику. Усадив тело на стул, он взял со стойки бутыль нашатыря и помахал горлышком у Роберта перед носом. Фотограф пришел в себя, и его чуть не вырвало.

– Принеси мальчонке пива, Мэвис, – распорядился Рассол.

– Он у нас сегодня не пьет. Я ему с самого полудня только “кока-колу” наливаю.

– Тогда “кока-колу”.

Трэвис с джинном взяли стаканы и подсели к столику. Роберт озирался так, точно столкнулся с реальностью впервые в жизни. На лбу его наливалась огромная шишка. Он потер ее и поморщился.

– Чем это в меня попало?

– Мной, – ответил Рассол. – Роберт, я знаю, что ты сердишься на Трэвиса, но злость сейчас надо придержать. У Дженни неприятности.

Роберт хотел было возмутиться, но Рассол поднял руку, и он умолк.