– Сэм, – сказала Эмма, – что ты тут делаешь? Тебе нельзя ходить сюда одному, особенно после всех этих событий, да еще и в такую погоду.

Она подняла его на ноги и взяла за руку. Сэм, несмотря на свою дружбу с Энди и благоговение перед Джо, временами казался среди них лишним. Привязанность к животным, к птицам была сильнее его чувств к человеческим собратьям. Может, из-за косоглазия, он иногда казался не таким, как все в семье; а может, таким его сделали подсознательные воспоминания о тех детских годах, когда его постоянно били.

Сэм ответил не сразу. Руки он не отдернул, не пытался вырваться. Глаза его, куда бы они ни были сейчас направлены, казалось, пронизывали насквозь.

– Я знаю, где Терри, – сказал он.

Эмма проглотила комок в горле. «Только бы не испугать его, – подумала она. – Я не должна ничего говорить второпях и не подумав. Надо помнить то, о чем всегда говорит Мад: Сэм очень чувствительный, нужно взвешивать каждое слово, иначе он замкнется в себе».

– Вот хорошо, – медленно произнесла Эмма. – Я искала его на пляже, но не нашла. Надеюсь, он надежно спрятался?

Сэм кивнул.

– Он сломал ногу, но скоро будет в полном порядке.

Нельзя его торопить, нельзя засыпать вопросами. Джо бы сюда, он знает, как с ним обращаться. Эмма помедлила, затем снова заговорила:

– Сломал ногу? Он может ходить?

– Нет, потому я и бегу домой. Хотел взять аспирин из аптечки Дотти, чтобы снять боль. Дотти не скажу, для чего он мне понадобился.

– Почему? Мы все так беспокоимся о Терри. Нужно сказать Мадам, что он сломал ногу.

– Да Мадам и Дотти-то ладно, я вот не хочу, чтобы солдаты узнали. Они могут прийти и забрать Терри. Или застрелить, как бедняжку Спрая.

«Что мне делать, – спросила сама себя Эмма, – попробовать его разговорить? Вдруг Терри лежит где-нибудь в скалах и у него не только нога сломана, но, может, он еще и болен, опасно болен».

– Слушай, Сэм, ты ухаживал за белкой, за голубем, за разными животными и знаешь, что они должны содержаться в тепле, нельзя их бросать под дождем со сломанной конечностью или крылом. Надо срочно зафиксировать перелом.

Сэм посмотрел на нее; скорее, поверх нее, куда-то в небо.

– Мистер Уиллис зафиксировал перелом, – ответил он. – Он знает, как оказывать первую помощь, хотя говорит, что подзабыл. И он тоже не хочет выдавать солдатам, где Терри. Он их ненавидит, так же как и я.

Мистер Уиллис… Мистер Уиллис?.. Эмма никогда не слышала о таком человеке.

– Ну, знаешь, – неожиданно нетерпеливо сказал Сэм, – бродяжка. Я сразу о нем подумал, только кончился наш разговор о Терри. Он мой друг. Я пошел все ему рассказать. А Терри там, у него в домике. Вчера вечером мистер Уиллис нашел его на берегу и принес к себе. Пойдем, сама увидишь.

Домик в лесу, построенный перед первой мировой войной, первоначально служил летней беседкой для бывшего помещика, жившего в Треванале и увлекавшегося наблюдением птиц. Во время войны с Гитлером войска местной обороны использовали его как наблюдательный пункт. Позже он был предан забвению, обшивка начала гнить, и все сооружение рухнуло бы, не появись бродяжка, незаконно в него вселившийся и превративший беседку в сравнительно уютный, сухой и теплый домик. Пока Сэм вел ее через лес, Эмма узнала, что он и Энди нередко заходили к бродяжке, но хранили это в тайне.

– Он не слишком любит людей, – признался Сэм, – говорит, они любопытные, и я с ним согласен. Чем он только не занимался за свою жизнь. Был плотником на корабле, работал на ферме, в зоопарке, в магазине электротоваров – у него есть радио, которое он сам смастерил!

Эмму не интересовала история жизни бродяжки, все, что она хотела узнать, – как Терри умудрился сломать ногу и сильно ли он сейчас страдает.

– Будь вежлива, – попросил Сэм, когда за деревьями показалась крыша домика. – Он не любит девушек и женщин, говорит, они еще любопытнее мужчин.

Эмма представляла себе темное полуразрушенное самодельное жилище, под нависшими ветвями деревьев. Она ошиблась. Бродяжка расчистил вокруг домика порядочно места и вскопал позади него грядку для овощей. Источником воды служил ручеек, бегущий по склону скалы; когда Эмма и Сэм приблизились, они увидели, что хозяин наполняет водой ведро. Обернувшись в их сторону, он узнал Сэма и облегченно вздохнул.

– Это Эмма, – сказал Сэм. – Мы встретились на поле. Она искала Терри, и мне пришлось ей рассказать. Доверять ей можно.

– Здравствуйте, – сказала Эмма.

До этого она видела бродяжку только издали. Из своего логова он пробирался на берег особым путем: по тропинке, вырубленной в скалах им самим; каждый раз, когда она с мальчишками замечала его на пляже, он, согнувшись в три погибели, собирал выброшенные на берег доски и водоросли. Зимой и летом он одевался одинаково: позеленевшая от времени куртка, фланелевые брюки, заправленные в сапоги, и кепи, надвинутое на изрезанный морщинами лоб. Как-то прошлым летом, когда все они были на пляже и вдали появился этот отшельник, Колин имел наглость заявить, что бродяжка похож на Мад.

– Понял, – восторженно заорал он тогда, – это брат Мадам, и она разрешила ему поселиться в лесной хижине под большим секретом.

Эта история периодически всплывала в их доме, развлекая Мад. Она называла это своей «тайной виной», но прошло лето, они все реже и реже ходили на пляж, незаконный поселенец, бродяжка, он же и скрывающийся брат, понемногу был всеми забыт, кроме, как сейчас обнаружилось, Энди и Сэма. То, что его зовут мистер Уиллис, выяснилось только теперь.

Без своего привычного кепи он выглядел не так внушительно. Мягкий взгляд сквозь очки. Копна седых волос – должно быть, ему за семьдесят. Он пристально посмотрел на Эмму и сказал:

– Вы хотите повидать мальчика?

– Да.

– Тогда входите.

Он повел их в хижину. Эмму поразил его голос. Он говорил напевно (наверное, он из Уэльса?). Эмма вошла в дом, быстро окинула взглядом комнату – чисто и сухо, поленья горят в камине, – и все ее внимание обратилось на Терри. Он лежал на походной койке у стены, рядом с камином. Эмма подбежала и склонилась к Терри. На его белом лице, казалось, остались только огромные глаза.

– Терри, дорогой, – сказала она, – что с тобой? Мы так волновались. Слава Богу, ты нашелся… – Она посмотрела на бродяжку, оставшегося стоять в дверях: – Мы боялись, что его арестовали американцы.

Терри попытался улыбнуться, но она видела, что он борется с болью. Счастливчик Терри – он никогда не болел – внезапно показался таким беззащитным, юным, намного младше ее и Джо.

– Я бы загнулся, если бы не мистер Уиллис, – сказал Терри. – Уж не знаю, как ему это удалось, но он притащил меня сюда на своем горбу, по крайней мере, он так говорит. Похоже, что я был без сознания почти все время.

– Ничего особенного, – вставил его спаситель. – Я нашивал грузы и потяжелей и еще потаскаю.

Да, это валлийский акцент. Характерная певучесть, подъем интонации к концу предложения. Эмма снова повернулась к Терри:

– Я виделась с Миртл. Только что была на ферме. Она рассказала мне, как ты дрался с капралом Вэггом. Об этом никто больше не знает. Там ты и сломал ногу?

– Нет, не там, – прошептал Терри. Из-за боли он говорил медленно. – Он погнался за мной, он и еще четверо, и я быстро, как только мог, побежал. Начинался прилив, это меня и спасло, потому что они стали спотыкаться в воде, а я ускользнул, забравшись на Адский утес, и там спрятался в расщелине, так что они меня потеряли и, наверное, ушли обратно на пляж Полдри. Тут я, как дурак, поскользнулся и пролетел футов двадцать к подножию утеса. Даже двинуться не мог, и такая боль, что я понял, что ногу сломал. Я пролежал там, как мне казалось, около часа. Потом появился мистер Уиллис.

Мистер Уиллис продолжил рассказ сам.

– Нет, парень, не час, минут тридцать, скорее всего. Я с обрыва наблюдал за неразберихой на пляже и увидел, как они за тобой погнались. Я уж решил сам спуститься вниз и разобраться с ними, но они повернули обратно. Тут я подумал, что ты смотался от них, и пошел домой. Я храню плавник у ущелья, поэтому и решил повернуть туда, и вдруг вижу: ты лежишь, а вода уже к тебе приливает. Не мог же я тебя бросить, правда? – Он приподнял одеяло и показал, что на левую ногу Терри наложены лубки. – В свое время я работал санитаром в военно-морском госпитале. Конечно, я сделал только самое необходимое, и мальчишку нужно доставить в больницу. Вопрос в том, как это сделать. Кругом на дорогах посты. Они опять передавали сообщение, полчаса не прошло. Задерживают молодых парней, говорят, до выяснения некоторых обстоятельств.