Проникшись наивным, бесхитростным взором Лэна, в чьих глазах светился искренний восторг от окружившего эльфа незапланированного внимания, мужчина, воровато оглядываясь, начал потихоньку отводить подальше «ничего не подозревающую девушку», только того и желавшую. Краем глаза эльфенок постоянно следил, не появился ли на горизонте старший брат, который бы вполне сподобился обломить младшенькому всю малину. Если уж представилась возможность устроить маскарад, Лаэлэн желал получить максимум веселья.
Коварный тип человеческого происхождения, проникшийся милым обликом младшего эльфа, настойчиво подталкивал мальчика в сторону крыла, где располагались комнаты для гостей, что говорило об однозначности намерений подлой личности, на которой вознамерился отыграться Лэн. Эльф представил реакцию старшего брата на свои действия, вздрогнул, но решил, что такое развлечение ему еще вряд ли представится и упускать свой шанс нельзя.
Килайю весьма чувствительно подбросило на софе. Сперва демонесса решила, что это ей только приснилось, но, когда толчок повторился, она поняла, что все-таки все происходит наяву.
– Райвэн, это твои штучки?! – сквозь пелену ускользающего сна возмущенно спросила она, резонно рассудив, что только у колдуна могло хватить наглости тревожить вооруженную и чрезвычайно опасную лесную демонессу в неурочное время.
Ответа не последовало, зато очередной толчок опрокинул софу, и девушка с перепуганным воплем полетела на пол. Сначала до нее дошло, что конкретно к этому неприятному происшествию Райвэн точно никакого отношения не имеет, поскольку его макушка мирно покоилась на подушке. Проще говоря, парень все еще мирно спал.
Причиной опрокидывания ложа демонессы послужил кусок стены, которому почему-то вздумалось повернуться вокруг своей оси, а оказавшаяся рядом софа этому мешала.
«Потайной ход», – дошло до Килайи.
В открывшуюся большую щель с надсадным сапом пытался проникнуть сын градоправителя, которому из-за излишне объемного чрева это не удавалось. Молодой вельможа пыхтел и упорно пытался пролезть, проход столь же упорно отказывался расширяться.
– Это что такое?! – разозленно взвыла Килайя, беря в руку так кстати подвернувшийся тяжелый серебряный подсвечник.
Ночной гость смутился, сообразив, что девице Эйне, которая должна обитать в этой комнате, такой голосок точно не положен.
– Я сейчас кому-то что-то оторву за попытку прокрасться в комнату моей госпожи, – с откровенной угрозой в голосе продолжала воительница. – Стоять, гад! Сейчас все в этом доме узнают, чем ты по ночам занимаешься.
Несчастный толстяк застыл и от испуга начал дышать через раз, понимая, что с коренными обитателями лесов шутки плохи. Демонесса была настроена весьма серьезно. Покой Райвэна ей, конечно, был глубоко безразличен, но собственное неприятное пробуждение она этому нахалу простить не могла.
Вусмерть перепуганный сын градоправителя стал белым как простыня и пытался что-то пролепетать, видимо попросить пощады, но получался лишь какой-то нечленораздельный сип.
– Ну и что мы теперь скажем? – издевательски протянула демонесса, настроенная устроить великое мщение.
– О… оборотень! – воскликнул незваный гость.
– Кто, я, что ли?! – праведно возмутилась демонесса, запуская в аморального типа подсвечником.
Тот испуганно рванулся назад, послышался глухой звук упавшего тела, и стена встала на место.
– И что это он говорил об оборотне? – недоуменно пробормотала девушка, оборачиваясь и обнаруживая ответ на озвученный ею вопрос.
На кровати катался от беззвучного смеха Райвэн, из глаз которого струились слезы… и мертвенный зеленый свет.
– Ах ты гад… – выдохнула Килайя. – Мы, значит, так помираем… Да?!
Колдун мгновенно успокоился и насмешливо уставился на девушку. Глаза Райвэна медленно гасли.
– Мне действительно было плохо, доблестная, – предельно честно хлопнув глазами, отозвался он. – Могу поклясться, если вы мне не верите.
– А сейчас, похоже, тебе хорошо стало! – рявкнула Килайя на опешившего от такой реакции парня.
– О да, доблестная! – широко улыбнулся Райвэн. – Благодаря вам.
– Значит, ты знал, что этот идиот припрется?!
– Да, – покаянно вздохнул Райвэн.
– И софу ты двигал, специально?
– Да.
– И приступ симулировал?!
– Нет, доблестная, – покачал головой он. – Я не симулировал приступ, я лишь его предугадал. Мне действительно было очень плохо, и я безгранично благодарен вам за помощь.
– А зачем этому хряку было нужно к девушке в комнату лезть?! Его же больше свиные ножки интересуют, чем женские!!!
Райвэн слегка покраснел.
– Это же просто, доблестная. Эрт не хотел выдавать за сынка градоправителя свою «сестрицу», поэтому толстяк должен был обесчестить девушку, а потом, чтобы замять скандал, ее родственники выдали бы девицу замуж за совратителя, – объяснил колдун.
– Лучше бы я дала ему забраться в твою постель! – пробурчала демонесса. – А ты мерзавец! Развлекся, понимаешь ли, за мой счет!
– Я прошу прошения, прекрасная…
«Подлизывается, сволочь!!!»
Честная физиономия колдуна на Килайю особого впечатления не произвела. Девушка решительно потянулась за подушкой с твердым намерением придушить этого паразита за то, что тот посмел столь нагло использовать ее в своих планах.
Райвэн не особо испугался, видя ее приготовления. Видимо, был твердо уверен в том, что сильнее и сможет спасти свою шкуру в любом случае.
– Я тебя сейчас убью, – устало сообщила Килайя, неожиданно прыгая на кровать. Та протестующее скрипнула, намекая, что она не предусмотрена для такого активного времяпрепровождения, как убиение колдунов, которые к тому же еще и сопротивляются.
– Почтенная, я прошу пощады! – отчаянно взмолился Райвэн, когда Килайя, плюнув на подушку, принялась щекотать его, разумно рассудив, что если не может придушить (изворотливый, паразит!), то уж защекотать до смерти попробует точно.
– Доблестная, молю о милосердии! – сквозь смех просил колдун.
– Ни за что! – решительно отмела все мольбы Килайя, продолжая свое черное дело…
Мужчина вновь оглянулся и, удостоверившись, что в коридоре нет никого и его точно не видели, впихнул в свою комнату едва не заверещавшую от восторга «наивную эльфийку». Захлопнув и благоразумно заперев за собой дверь, дворянин, чье имя малолетний хулиган узнать не удосужился, так стиснул объект своих желаний в страстных объятиях, что тот демонстративно пискнул, изображая испуганную жертву растлителя, который еще не знал, с кем ему выпало несчастье связаться.
От безнаказанности своего аморального поведения и полной беззащитности «жертвы» мужчина распалился еще больше и опрокинул еще раз пискнувшего мальчишку на постель. Развратителю эльфиек безумно повезло, что в комнате было темно, потому что от ухмылки Лаэлэна, которая сейчас больше напоминала вурдалачью, чем эльфийскую, можно было поседеть… Лэн был в полнейшем восторге!
Дорвавшись до тела Перворожденного, мужчина совсем обезумел и начал срывать тряпки, которых заботами Айэллери было ну очень много. Лэн помогал ему себя раздевать и одновременно старался не выходить из амплуа жертвы насилия.
Первый тревожный звоночек прозвучал в голове подлого развратителя, когда эльфийская грудь, освобожденная от одежды, оказалась абсолютно плоской. Дальнейший внимательный осмотр притащенного в постель недоразумения показал, что что-то тут совершенно не то. «Что-то не то» так легко сдаваться не желало и вцепилось в опешившего от такого поворота событий мужчину, как голодный дракон, повергнув аморального типа в состояние шока.
Лэн, опрокинув свою жертву на спину, уселся сверху и с самым серьезным лицом начал угрожать мужчине… нехорошим, в общем. Тот почему-то ни на секунду не усомнился в желаниях и намерениях эльфа, а также в решимости исполнить эти самые намерения.
Несостоявшийся растлитель эльфиек бледнел, заикался, сопротивлялся, но на разошедшегося мальчишку это не произвело должного эффекта…
