- Сью, - еле слышно прошептал ветер за окном моей спальни.

Я валялась на постели и листала документы, которые нашла сегодня в архиве. Это была одна из тех папок, что побывали в руках Алмоса, с договорами, заключенными около пяти сотен лет назад, в самые первые года существования Большого Куша.

- Сью, - шепот за окном стал чуть громче. Я подняла голову от бумаг и огляделась. Никого. Странно... Наверное, показалось.

Сегодня я впервые за много дней осталась одна. Харашу пришло письмо от отца, в котором тот требовал немедленно явиться пред его светлые очи. Сплетни о том, что после смерти родителя старшие братья выгнали Хараша из дома не подтвердились.

Отец был жив-здоров, старшие братья, которых было аж трое, младшенького любили и, конечно же, никуда его не выгоняли. Наоборот, всячески отговаривали неразумного, по их мнению, молокососа, от переезда в Большой Куш. Но Хараш сказал, что просто не мог оставаться дома, где его задушили родительской заботой, и в один прекрасный момент взбрыкнул и сбежал.

Немного помотался по Ардону, посмотрел на разные чудеса и красоты, а потом приехал и осел здесь, как и обещал братьям. Этот город давно привлекал его свободными нравами и вольницей.

- Сью...

Я вскочила. Теперь я была уверена, что меня кто-то позвал. Было еще достаточно светло и я не испугалась. Подскочила к окну и высунулась наружу.

- Эй! - крикнула я, - кто здесь?!

Но никто не отозвался. Я захлопнула оконные створки. За три месяца, которые прошли после моего появления в этом мире, в Большом Куше стало намного безопаснее, хотя я не приложила для этого никаких усилий. Все получилось как-то само собой.

Горожане перезнакомились, сдружились, и стало как-то неловко нападать на тех, кого знаешь. И хотя по ночам народ до сих пор ходил с оглядкой, но все же с тем, что было раньше, не сравнить. Это мне тетка Лауша рассказала. А она-то оказывается в самых трущобах жила. На берегу реки, там, где я должна была построить мост.

Я вздохнула. Проклятый мост продолжал висеть на моей головой, как дамоклов меч. Все меньше времени оставалось до приезда проверяющих из казначейства, а все еще не могла подступиться к решению этой проблемы.

Все, что мы зарабатывали в парке развлечений, уходило на этот парк. Мы окончательно расчистили все заросли, вырубили сухие и лишние деревья, выкорчевали кусты, разметили дорожки. В ближайших планах было замостить дорожки и сделать новый забор по периметру парка, потому что старый местами уже развалился.

Людей в парке всегда было много. В будни там собирались дети со всего города. Играли на бесплатной детской площадке, носились по недоделанным дорожкам, оглашая окрестности радостными воплями и мешая садовникам и строителям. В выходные отдыхать приходили семьями. Эти дни приносили больше всего дохода и нам, и владельцам киосков общепита. Они, кстати, были очень довольны продажами. Интерес к иномирным блюдам не утихал, тем более местные жители тоже оказались не дураки, и быстро разнообразили рецепты. И теперь сахарную вату делали разных цветов, для этого нужно было всего лишь добавить пищевой краситель в сахар. Чипсы делали не только картофельные, но и из местного корнеплода, похожего на брюкву. Мне этот вариант понравился даже больше. А в карамель стали окунать не только яблоки, но и другие фрукты и даже овощи. Оказалось помидорки-черри в карамели тоже очень вкусно. А еще по личной просьбе главы департамента чревоугодия вместо карамели стали использовать шоколад. Для местных это было дороговато, но все же покупатели находились и на такой деликатес.

Фабрика тоже работала просто отлично.

За месяц мы вышли на максимальную мощность, и сейчас подумывали о том, чтобы начать работать в две смены. Макароны оказались очень востребованным продуктом. Горожане привыкли к ним мгновенно и скупали все, что мы производили почти сразу. Первую неделю даже образовался небольшой дефицит, потому что народ ел макароны три раза в день: на завтрак, обед и ужин.

Самое любопытное, что макароны покупали, как самые бедные, так и самые богатые жители Большого Куша. Просто одни ели отварные макароны с сыром, а другие — макароны в сливочном соусе с тунцом. Благо рецепты в поваренной книге Луиша были на любой вкус.

Но все прибыли пока уходили на фабрику. Мы очень спешили с открытием, поэтому ремонт сделали только в цехах, а все вспомогательные помещения так и остались в полной разрухе. И сейчас мы штукатурили и белили комнаты отдыха для рабочих, подсобки, склады... а потом нам нам надо было выровнять и замостить весь фабричный двор.

Лето в Большом Куше очень длинное и почти без осадков, но каждую осень начинался сезон дождей. В наследство от прежнего хозяина фабрики нам достались дороги с колеями по колено. И их тоже надо было успеть отремонтировать в самые ближайшие месяцы.

Деньги перестали быть для нас троих проблемой еще тогда, когда заработала пиццерия. Но отложить на будущее пока не получалось. И уж тем более не шло речи, чтобы скопить достаточно для строительства моста. Наш бизнес, без всякого сомнения прибыльный в самом ближайшем будущем, пока жрал деньги в три горла.

Но самым лучшим результатом всей нашей работы было то, что сами жители Большого Куша засучили рукава. За этот месяц очень многие горожане решились открыть свое дело. В парке появились киоски не только с едой, но и забавными игрушками и сувенирами.

Первым продавать игрушки в парке решился сын тетки Лауши, который унаследовал от отца талант резчика по дереву, а от матери добродушный нрав. Дела у него пошли так хорошо, что рядом тут же появились другие мастера, которые принялись вырезать, шить, вязать и всеми способами мастерить детские игрушки. А когда я подсказала им идею сувениров, в продаже появились сундучки с золотыми монетами и надписью «Большой Куш».

Когда я впервые увидела эти сувениры, не могла не пошутить, мол, если погладить сундучок по крышке, то непременно, очень скоро на вас упадет дождь из золотых монет.

Мои слова сразу подхватили. Каждый житель тут же захотел себе такой денежный сувенир. И даже в кабинете фон Байрона появился тяжелый бронзовый сундук украшенный самоцветными камнями, в котором лежали самые настоящие золотые монеты. И Хараш, по секрету признался, что мой заместитель регулярно поглаживал крышечку.

А по соседству с нашей пиццерией появилась Макарония. Там подавали блюда из макарон. И посетителей в Макаронии было ничуть не меньше, чем в пиццерии. К тому же мы не чинились и объединили наши уличные кафе в одно большое пространство. Хозяйкой Макаронии стала Проша. Та самая женщина, которая соревновалась с Луишем в готовке. За это время они так сдружились, что муж Проши даже немного ревновал. Без каких-либо оснований. К сожалению. Мне иногда казалось, что из Проши и Луиша получилась бы отличная пара.

Но Проша очень любила мужа. А он ее. И несмотря на ревность, Михша, Прошин муж, во всем поддерживал любимую. Он даже ушел с работы, чтобы присматривать за ребенком, пока жена готовила самые вкусные макароны в мире.

Первое время мужчины Большого Куша над ним посмеивались, мол, мужик в юбке, фартук напялил, еще бы титьку прицепил. Но потом, когда Макарония заработала, шутки быстро стихли. В финансовом вопросе семья только выиграла. У Михши не было особых талантов, он работал простым подмастерьем у гончара и его заработки не шли ни в какое сравнение с доходами Проши.

Я плюхнулась на кровать и, захлопнув папку с документа, рассмеялась. Наверное, Михша стал первым мужчиной во всем Ардоне, который пошел в отпуск по уходу за ребенком до полутора лет вместо своей жены. Кстати... Потянулась за записной книжкой, которая лежала тут же рядом, и, открыв ее с другой стороны, записала: «декретный отпуск и пособия по уходу за ребенком».

Было бы неплохо организовать такие выплаты в Большом Куше. Для начала хотя бы самым бедным, тем кто больше всех нуждается в социальной помощи. Я коротко расписала основные постулаты такой помощи.