Девушка позвонила Софье Михайловне.

— Мам, привет, это я. Можно завтра приехать?

Постаравшись скрыть от дочери удивление, женщина быстро ответила.

— Конечно, мы с Алексеем будем только рады. Ты приедешь с Мироном?

— Нет, одна, — Резче, чем ей бы хотелось, ответила девушка.

— Снежа? — заволновалась Софья, уловив в голосе дочери боль. — Ты в порядке?

— Приеду, расскажу. До встречи, мам, — Попрощалась Данилова и повесила трубку.

Ей ничего не хотелось объяснять сейчас. Пока она доберется до матери, чуть успокоится и тогда сможет рассказать, что произошло с ней.

Ранним утром на кухне родителей Мирон пил кофе. Аппетита не было, поэтому он решился обойти чашкой горячего напитка, да и требовалось взбодриться.

Елена Владимировна вышла из спальни и села напротив сына.

— Расскажи, что у вас произошло, — Участливо спросила женщина.

Она промучилась без сна половину ночи, думая, что привело их сына в отчий дом поздно вечером, да еще и с вещами. Между Мироном и Снежаной случилось что-то ужасное, она чувствовала это!

— Снежка меня выгнала, — Тихо ответил Данилов, отставляя чашку в сторону. После кофе во рту появилась горечь.

— А что такого ты натворил? — нахмурилась Елена Владимировна.

Она очень хорошо относилась к невестке, Снежана не закатывала скандалов на пустом месте, она любила Мирона, да и сын был с ней счастлив.

— Я ей изменил. — Мирон видел, как округлились глаза матери и отвел глаза в сторону.

— Как ты мог? — охнула Елена Владимировна. — Ты что, завел себе любовницу? Полюбил другую женщину? И хотел уйти от Снежаны? — забросала вопросами сына женщина.

— Да нет же! — зло ответил мужчина и рассказал матери, что случилось три месяца назад.

Елена Владимировна слушала, не перебивая, очень внимательно, а когда Мирон замолчал, покачала головой.

— Ох, сынок… Что же ты наделал.

— Да, мама, я виноват, — Рубил слова Данилов. — Я много чего натворил, так что Снежана теперь вправе сомневаться во мне. Я струсил, не сказал ей все правды, что тогда произошло, но… Я же люблю ее. ЧТО мне сделать, чтобы Снежка простила меня?

В голосе Елены Владимировны слышалась горечь.

— Боюсь, это будет непросто. Ты знаешь свою жену лучше других, она многое тебе прощала, относилась всегда с пониманием, поддерживала во всем, но измена… Она перечеркивает все. Да еще и с ее подругой, когда она потеряла вашего малыша… — Данилова тяжело вздохнула, ей до слез было жаль невестку. — Мне никогда не нравилась эта Варя, что их со Снежкой связывало? Никогда не могла понять.

— А мне она нравилась, как думаешь? Я и терпел-то ее ради Снежаны и Макса, но она сумела подловить меня в самый тяжелый момент.

— Не вали все на нее, — Осуждающе посмотрела на него женщина. — Ты мог давно поставить на место эту наглую девицу.

— Мог, — Согласился Данилов. — Не хотел идти на открытый конфликт. И посмотри, к чему это привело, — Махнул рукой мужчина.

— Что ты думаешь делать дальше? — поинтересовалась Данилова, в груди заныло, вернулись воспоминания молодости о подобной истории. Мирон весь пошел в отца, генетика точная наука, никогда не ошибается. — Что, если это и, правда, твой ребенок?

— Мне плевать на это! — огрызнулся Мирон. — Пусть предоставит мне результат ДНК, и только после этого я буду с ней разговаривать. — Данилов еще ночью решил это. Без теста ДНК никаких разговоров с Симоновой.

— И о чем ты будешь с ней говорить?

— Если ребенок мой, я не признаю его по закону, на себя записывать не стану. Он мне не нужен, как и его мать. Помогать буду только финансово, никаких встреч ни с ребенком, ни с его матерью. И это только в том случае, если тест ДНК подтвердит мое отцовство, — Решительно ответил Мирон.

— Сынок, ты уверен, что все получится? — Елена Владимировна вспомнила Варвару и поняла, что эта особа так просто не отстанет от Мирона. — А со Снежкой как ты будешь решать вопрос?

— Буду добиваться ее прощения. Другого варианта не вижу. Докажу, что все так же люблю ее, что у нас есть будущее.

— Поверит ли она? — Елена Владимировна поднялась со стула, обняла сына и ушла в спальню.

Степан Петрович уже не спал, сидел на кровати.

— Что у них произошло? — это был первый вопрос, заданный им жене.

Женщина обожгла мужа тяжелым взглядом и сказала резко.

— Пошел по твоим стопам.

Степан Петрович на минуту замер, а потом кашлянул.

— Измена? — вот этого он не ожидал от сына.

— Да, с лучшей подругой Снежаны, — Отрывисто бросила Елена.

На нее накатили неприятные воспоминания. Она. Муж. И ее лучшая подруга Таня. Черт, неужели история всегда повторяется? Данилова и врагу бы не пожелала пережить такую боль. Она застыла около кровати, смотря в окно. Сердце вновь разболелось, а она-то думала, что все давно забыто.

Степан усадил жену рядом с собой.

— Лена… — Помолчав немного, мужчина продолжил говорить. — Вся та история давно в прошлом. Не трави себе душу. Мне казалось, ты забыла давно.

— Тебе казалось, — Сквозь зубы проговорила женщина. Как можно забыть предательство любимого человека? Ведь из-за этого они чуть не развелись тридцать лет назад.

— Прости, — Вырвалось у Степана. А что еще он мог сказать в данную минуту? Он давно раскаялся и постарался забыть обо всем. Так было легче жить. Да и у них с Леной все было хорошо. Та история навсегда отучила Данилова в сложные жизненные моменты искать третью сторону, чтобы его выслушали и поняли. Все проблемы они с женой решали вместе, на то они и семья.

— Давно простила, но не забыла, как видишь, — Тихо ответила Елена. — Боюсь, что у Мирона со Снежкой будут проблемы. Она не я.

— Не ты, — Согласился Степан Петрович, иногда не понимающий категоричность и принципиальность невестки в некоторых вопросах. — Но Мирон сам должен решать свои проблемы. Сумел накосячить, пусть сумеет и исправить.

Елена Владимировна грустно улыбнулась.

— От него мало что зависит. Если Снежка упрется, у их семьи нет будущего.

— Значит, так тому и быть, — Отрезал Данилов, про себя решив, что чуть позже обязательно поговорит с сыном, расскажет, как сглупил в молодости, а там уже Мирон пусть решает, что ему делать. Может, пример отца ему поможет.

Елена Владимировна прижалась к мужу, сил говорить не было. Да и не хотелось. Муж прав, Мирон сам должен решать свои проблемы. Женщина решила дать время невестке успокоиться, а потом встретится с ней — поговорит, постарается убедить Снежану не рубить с плеча. Может, ее история чем-то и поможет невестке и сыну.

Мирон набрал номер жены — занято. Да быть этого не может, с кем Снежа разговаривает так рано? Безуспешно повторив попытку, Данилов раздраженно отложил телефон в сторону. То, что Снежана сейчас одна, очень ему не нравилось. Не надо было оставлять ее в квартире, но он был слишком шокирован, когда увидел гнев Снежаны. И боль, которая ее раздирала изнутри. Даже удивительно, как она не ударила топором мужа? Сам Мирон не уверен, что сдержался бы, узнав об измене Снежаны. Он грустно улыбнулся своим мыслям. Конечно бы сдержался, но реакция его была бы более острой.

Мирон еще несколько раз делал попытки дозвониться до жены — бесполезно. Не выдержав, он набрал домашний номер.

— Да? — раздался глухой голос жены, а у мужчины сжалось сердце, так безжизненно говорила Снежана.

— Малыш, это я, — Быстро заговорил он, опасаясь, что жена повесит трубку.

— Что тебе нужно? — агрессивно отреагировала Снежана.

— Можно я приеду?

— Нет, я все тебе вчера сказала, — Резко говорила Снежана. Зачем им встречаться, что еще тут обсуждать? У нее в груди огромная рана, которая не перестает кровоточить, а встреча с мужем причинит еще большую боль!

— Снежа, пожалуйста.… Выслушай меня, — С мольбой проговорил Данилов. — Ком в горле мешал говорить. — Я хочу тебя увидеть, поговорить.

Снежана засмеялась. Резко. Зло.