— Не отпущу тебя! Ты моя! — нарушали тишину квартиры.

А после утомленные супруги уснули, так и не размыкая объятий. Очередной нелегкий день семьи Даниловых закончился. И как они и предполагали — таких дней у них будет еще много.

Тучи над небосводом семьи Даниловых сгустились еще больше. Каждый из супругов не собирался сдавать свои позиции. Снежана постоянно укоряла мужа, язвительно отзывалась о нем и своей бывшей подруге. Сначала Мирон отмалчивался, не желая спорить с женой, лишь сурово играл желваками, а потом когда недовольство достигало своего пика — он срывался и кричал на жену.

В такие моменты Снежана ясно понимала, что у их семьи нет никакого будущего. Как оно возможно, если они с мужем и полчаса не могут просидеть спокойно — тут же начинают выяснять отношения.

Обида, сидевшая внутри Снежаны, захватила ее в плен, поработила настолько, что ни о чем хорошем в это время она и не думала. Это чувство было вязким, липким, как патока. И она постепенно погружалась в депрессию. Ее ничего не интересовало. Жизнь, казалось, закончена и Снежана не видела впереди ничего хорошего.

Мирон чувствовал себя уставшим. Истощенным морально настолько, что не хватало ни на что сил. Холодность жены, ее обиды и агрессия, в которую она впадала — измотали его настолько, что Данилов ничего не хотел. Сначала он, как более сдержанный в их семье, пытался обойти скандалы, считая, что если он промолчит, то и жена быстрее успокоится. Но как сильно он ошибался. Видя такую реакцию мужа, Снежана превращалась в разъяренную фурию. От ее ярости Мирону было физически больно. И как исправить хоть что-то в их отношениях — Мирон не мог придумать.

Мужчина вспоминал один из скандалов, который произошел несколько дней назад.

В тот вечер Данилов вернулся домой позже обычного времени. После обеда он ездил к старому приятелю, который был профессиональным фотографом. К нему Мирон и пришел со снимками, присланными ранее анонимом Снежане.

— Дэн, объясни мне, пожалуйста, на чем здесь нужно заострить внимание? — Данилов расположился на стуле рядом с приятелем.

Денис внимательно рассматривал фотографии, никак не комментируя их. За что Мирон был ему благодарен.

— Ты знаешь, мне нужно немного времени. — Круглов уже мысленно был не здесь, он загорелся азартом выяснить, что было не так на этих снимках.

— Хорошо. — Данилов собрался уходить. — Сообщишь мне потом?

— Конечно. — Не поворачивая головы, ответил Денис.

Данилов уехал, у него было назначено несколько встреч. А после пяти часов ему позвонил Круглов и рассказал о том, что заметил.

— Мирон, а ты сам что, не обратил внимания на некоторые объекты, попавшие в кадр? — поинтересовался Круглов.

— Нет, Дэн. А что там? — устало, отозвался Данилов. — Я хочу найти этого анонима и набить ему морду. Если бы не он, у меня бы не было сейчас проблем.

— Я так и думал, — хмыкнул Круглов. — Я отправил тебе снимки, отметив интересные объекты.

— Сейчас посмотрю. — Мирон открыл браузер и вошел в свой почтовый ящик.

— Давай, я прокомментирую нужные моменты, — тут же заговорил Денис. — На первой фотографии в правом верхнем углу в кадр попала штора. Скажи, у вас в каждом кабинете они висят?

Мирон на секунду задумался.

— Не знаю, никогда не замечал, — растерянно ответил мужчина.

— Запомни их и похожи по кабинетам, поищи нужную. Правда, тот человек мог воспользоваться чужим кабинетом, а не своим. А еще, вот смотри, кадр сделан с близкого расстояния от окна, — советовал Круглов. — Так, идем дальше. На третьем снимке в кадр попал подоконник, а на нем лежит футляр для очков. Можно предположить, что очки не имеют никакого отношения к нашему фотографу, а могут принадлежать и ему. Всего же нельзя учесть.

— Логично, — Буркнул Мирон.

— А вот еще, ты снимки в коридоре видел? Они же с близкого расстояния сделаны. Ты что, не заметил этого горе фотографа?

— Нет. — В тот момент он мечтал избавиться от Симоновой, и громыхни перед ними гром — даже не дрогнул бы.

— Ладно. Остальные снимки сделаны из-за выступа в стене. Ну, это я думаю, что там выступ есть. Просто выглядит это так, — Говорил Денис.

— Я понял. — Хотя ни черта он не понял, окончательно запутался. Чьи очки, имеют они отношение к фотографу или нет? В его голове мелькнула мысль, что совсем недавно он видел этот футляр у кого-то из коллег, но тут же пропала.

— На шестой фотографии в кадре снова футляр, а с ним рядом связка ключей, — Продолжил Круглов. — Но по снимку понятно, что аноним должен был сильно прилипнуть к стеклу, иначе бы ничего не увидел.

— Вижу, — Мрачно отозвался Данилов, лихорадочно вспоминая, у кого, он мог видеть эти ключи. Почему ему ничего не приходит в голову? Ключи, футляр, выступы и прочее окончательно запутали мужчину.

— Ладно, — закруглился Денис, — удачи в поиске. Но морду этому типу все-таки набей.

— С меня должок, — Невесело хмыкнул Мирон.

— Свои люди — сочтемся, — Хохотнул Круглов и отключился.

Мирон до ломоты в глазах всматривался в снимки, напрягая память, вспоминая, кому же принадлежат очки и ключи, но как назло — ничего у него не выходило.

Безрезультатно промучившись несколько часов, Мирон отправился домой. Стоило ему войти в квартиру, как он услышал едкий комментарий Снежаны.

— Мне стоит вновь проверить почтовый ящик? — голос жены так и сочился ядом. — Вдруг, там новая порция фотографий.

— Нет там ничего, — Тихо ответил Данилов, вешая куртку на плечики.

— А я все-таки проверю. — Снежана демонстративно отправилась в гостиную и включила компьютер. Через пару минут она удивленно резюмировала. — Странно, нет ни одного письма.

— Я тебе об этом и говорил. — Данилов остановился позади жены.

Снежана невозмутимо пожала плечами.

— Это все равно ничего не меняет. — Небрежность, с которой она это сказала, задела Мирона. Он тут изо всех сил пытается выяснить, кто является анонимом, а жена стала делать вид, что ее это ни капельки не интересует.

— Я сегодня был у Дениса Круглова. — Начал Данилов.

Но Снежана не захотела слушать объяснения мужа.

— Мне это не интересно. — Девушка прошла в ванную комнату и стала смывать макияж.

Данилов остановился в дверях, проследовав за женой.

— Тогда к чему был весь этот концерт? — спросил мужчина, ощущая смертельную усталость от враждебности жены. В такой обстановке просто невозможно жить!

— Какой концерт? — Снежана не считала себя виноватой в том, что она каждый день трепала нервы мужу. — Я тебе уже говорила — если тебя что-то не устраивает — можешь уходить.

— Говорила. И не один раз. — Согласился Данилов со сказанным. — Но, видишь ли, малыш, я никуда уходить не собираюсь. Считаю, что мы сможем пережить это кризис.

Снежана иронично хмыкнула, поражаясь уверенности мужа. Он всегда был таким и порой это сильно ее раздражало. Как сейчас, например.

— Я серьезно, Снеж. — Спокойно говорил Данилов. — Я обязательно выясню, кто присылал тебе анонимки и разберусь с ним.

Девушка повернула голову в сторону мужа и округлила глаза.

— Ну да, это ведь такая важная задача. — Усмехнулась она. — И что это тебе даст?

— Узнаю, кто меня подставляет.

— О, как. — Понимающе кивнула Данилова. — У нас, оказывается проблема не в том, что ты спал с моей подругой, а потом долгое время врал мне. А в том, что об этом доложили мне. Какое-то кривое измерение. — Скривилась девушка.

— Ладно, давай не будем сейчас об этом. — Попытался уйти от неприятного разговора Мирон.

— Да нет уж, дорогой. Будем, еще как будем! — завелась Снежана. — Мне все надоело!

— Что тебе надоело? — Данилов устало прикрыл глаза.

— Все! И ты в первую очередь. — Взорвалась Снежана. — Ходишь тут с невозмутимым видом, будто это я во всем виновата.

— Чего ты от меня хочешь? — Мирон открыл глаза и прямо посмотрел на жену. Глаза Снежки блестели от злости, на щеках появился лихорадочный румянец, но даже в гневе она была прекрасна. И он так сильно ее любил. — Что мне еще сделать, чтобы ты простила меня? Стоять перед тобой на коленях? Рвать на себе волосы? Рыдать в голос, клянясь, что никогда больше тебя не обижу? ЧТО?