Ответь, пожалуйста.

Мирон.

Данилов отправил письмо и отключил компьютер. Забрав кое-какие документы, он собрался и покинул квартиру, направившись к родителям.

Проведенные полдня в больнице казались Снежане спасением. Она не общалась с соседками по палате, получала положенное лечение и возвращалась в палату. Где для неё было самым лучшим решением лечь на кровать, отвернуться к стене и ни о чем не думать. Да и никто не лез с сочувствием, Снежана чувствовала свое одиночество, но оно ее, как ни странно — не тяготило. Было даже благом в данный момент.

После вечерних процедур, Снежана посидела в коридоре у окна, потом вернулась в палату. Спать не хотелось, и она достала смартфон и проверила электронную почту. Там она обнаружила письмо от Мирона. Взвешивая все последствия этого, Снежана открыла его.

Оно было небольшим и, в общем-то, неожиданным по смыслу. Снежана предполагала, что кроме просьб выслушать и простить, Мирон ни о чем писать не будет. А тут — просто позволить быть рядом.

Снежана закусила губу, невыносимо хотелось плакать, хотя еще совсем недавно ей казалось, что слез больше нет. Она чувствовала себя несчастной. Лечь бы спать и не проснуться больше, чтобы эта боль, заполнившая каждую клеточку ее тела, наконец, пропала.

Ближе к ночи, когда она немного успокоилась, Снежана написала мужу несколько строк.

Оставь меня в покое. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Живи своей жизнью, Мирон. Между нами все кончено, смирись с этим, наконец.

После этого Снежане неожиданно стало очень плохо. Нет, физическое состояние её по-прежнему не беспокоило, просто в душе все саднило и рвалось от боли. И это почему-то казалось самым страшным.

Ночью Елене снова не спалось, переживания в душе не утихали. Ворочаясь с бока на бок, женщина тяжело вздыхала. Степан не выдержал:

— Лена, перестань изводить себя и меня, — Сердитым шепотом сказал он.

А на женщину накатила такая обида, что она еле сдержала слезы.

— Если ты предпочел забыть обо всем, что было, то, видимо, тебе так кажется правильней и удобней. Я так не могу. Может, зря я тогда к тебе вернулась? — С досадой вымолвила женщина. Она так не думала, просто обида на мужа была сильней, на мгновение, затмив разум.

— Вот так, да? А то, что почти тридцать лет мы живем душа в душу — это тоже надо сейчас забыть? И что сына хорошего воспитали, тоже не имеет значения?

Елена лишь хмыкнула. Степан немедленно отреагировал.

— С чем ты не согласна, а? Что мы счастливо жили или что у нас хороший сын?

Елена молчала, ответить было нечего. И жили вроде бы счастливо, вот только больше ни одной подруги и приятельницы она не впускала в дом. Научена горьким опытом. А сын у них, и, правда, хороший. Не доставляющий особых хлопот в юности, он и вырос с каким-то правильным внутренним стержнем. Не было у него, как у большинства подростков, стремления доказать всем и вся, что он личность, да еще такая, которой надо в молодости попробовать все, не смотря на запреты. А может потому и не связывался с дурными компаниями и не влезал в те ситуации, за которые было бы в последствие стыдно, что сами родители ничего ему не запрещали, каким-то инстинктивным чутьем понимая, что этого делать не стоит, и давали сыну полную свободу действий.

Лена очень любила сына, готова была его поддерживать во многом, но здесь… В этой ситуации Елене была понятней боль невестки.

— Ты не ответила. — Степан повернулся к жене лицом.

— Я не хочу об этом говорить. — Елена упрямо поджала губы. Если она сейчас начнет разговор, они обязательно поругаются. А ей и так волнений хватает.

Вдохнув, Степан предложил.

— Лен, давай на время уедем.

— Куда? — какое-то странное предложение.

— К моему брату. Мишка давно нас приглашает, — Воодушевился Степан Петрович. — Сменим обстановку, может, еще куда-нибудь съездим. Да и вообще, посмотрим, как люди живут.

— И оставим сына одного? — Лена покачала головой. Предложение, конечно интересное, но немного не ко времени.

— Ты забыла, что наш сын давно уже совершеннолетний и не нуждается в круглосуточной опеке? — Степан сел на кровати, опустив ноги на пол. — Я же вижу, что тебе здесь плохо. Лучший выход — уехать на время.

— Я подумаю. — Елена отвернулась от мужа. Ей не хотелось уезжать, боялась оставить сына и невестку одних. Они же такого могут наворотить! Кто потом исправит все? А с другой стороны — они оба взрослые люди, пусть сами разбираются с той кашей, которую заварили. Не могут родители всю жизнь решать проблемы детей.

А Елена уже давно не держала зла на мужа за то, что случилось в прошлом. И хоть боль осталась, эмоции давно уже улеглись. С этим она ничего поделать не могла! Сначала заглушала ее, потом с головой погрузилась в материнство, забыв обо всем. Даже иногда мелькала мысль, что если муж снова ей изменит — она уйдет и сможет прожить без него. Но Степан больше никогда не давал повода подозревать его. Да и Лена не искала никаких доказательств верности или неверности мужа. Просто смирилась, что в жизни может случиться всякое. И любовь заканчивается, и дружба куда-то уходит. И изменяют даже любящим и любимым женщинам. От нее мало что зависело и поэтому Елена просто жила.

Степан лег, обнял жену и вскоре задремал.

Варя, проводив мужа в Японию, выдохнула с облегчением — Макс какое-то время не будет мозолить глаза, лезть с бесконечными расспросами о ее самочувствии. Симонову это только раздражало. Сейчас ей нужно обдумать, как действовать дальше. Несмотря на неудачу с родителями Мирона, Варя не унывала. Она только в самом начале пути, рано или поздно она дожмет Даниловых. А уж потом отыграется за все свои унижения! Симонова готова даже подкупить результат анализа ДНК — Мирон же не думает, что она такая дура и не подстрахуется? Если он и правда так думает, то он сильно ошибается, как и все Даниловы.

Снежана на следующий день решила съездить домой. Острую боль сняли медикаментозно, а значит, ей сейчас стало чуточку легче и можно привести себя в порядок.

Добравшись до своей квартиры, Снежана затеяла стирку, приняла душ, а потом занялась поиском документов. Для подачи заявления о разводе требовалось предъявить свидетельство о заключении брака. Но перерыв все шкафы, полки в прихожей, Снежана так ничего и не обнаружила.

— И где же оно? — злилась девушка. Все ее планы срывались! Именно сегодня Снежана хотела поставить определенную точку в своей жизни.

Девушка повторно пересмотрела всю папку с документами, но свидетельство так и не обнаружила.

— Черт! — выругалась Снежана. Когда ты настроен решительно, а кто-то или что-то тебе мешает — это очень злит!

Насколько Снежана помнила, свидетельство всегда лежало в этой папке. Девушка отбросила ее в сторону и задумчиво постучала по подбородку. Если свидетельства в ней нет, значит… Значит, его взял кто-то. А кроме Мирона этого сделать никто не мог!

Испытав приступ сильной злости, Снежана набрала номер мужа.

— Какого черта ты утащил из моего дома свидетельство о браке? — рявкнула девушка, не дожидаясь приветствия.

— Чтобы ты не смогла подать на развод, — Спокойно ответил Мирон. Пока он был вчера в доме Снежаны, у него промелькнула такая мысль, и он не стал от нее отказываться — забрал свидетельство с собой. А прочитав письмо жены поздно вечером, он окончательно убедился в правильности своего решения.

— Мы все равно разведемся! — крикнула Снежана и отключилась.

Ее стало трясти от ненависти к Мирону. Боже, как же быстро любовь перерастает в другую стадию — ненависть. Не врет известная поговорка.

Снежана села на диван и стала уговаривать себя успокоиться: стоило снизить градус эмоций, иначе ее снова увезут в больницу с приступом. Но как же ей хотелось одним махом решить все проблемы — развестись с Мироном, чтобы их ничего больше не связывало.