Снежана просидела все воскресенье над проектом и к вечеру закончила его. Рассчитала приблизительную смету и сразу позвонила Симоновой старшей. Екатерина Ивановна обрадовалась и сказала, что в понедельник после обеда будет ждать Снежану.

Данилова связалась с бригадиром, чьи ребята работали с ней на последних пяти проектах. Николай Алексеевич заверил Снежану, что в данный момент у них нет никаких срочных заказов, и завтра они подъедут по указанному адресу.

Довольная Снежана поужинала — в последнее дни у нее появилось что-то наподобие аппетита. По крайней мере, каша и йогурты не вызывали отторжения организма. Сидя на кухне, в окружении букетов, Снежана с задумчивым видом пила чай. Эти цветы каждый день присылал Мирон. Все это вызывало лишь недоумение у Снежаны. Глупо рассчитывать, что подобные жесты могут изменить её отношение к нему. С чего бы? Его предательство и миллион гербер (она на свой лад переделала известную песню о миллионе роз) не перекроет.

Да и не нужны ей эти цветы, конфеты и записки от мужа. Нет, она верила, что Мирон сейчас страдает, почему бы ему не переживать, но это ничего не меняло. Вся боль Мирона не шла ни в какое сравнение с тем, что чувствовала сейчас Снежана. Ей не хотелось измерять, чья боль сильней, но Мирону не могло быть так плохо, как Снежане.

Девушка перемыла посуду и ушла спать. На завтра у нее запланировано много дел, а значит нужно хорошенько всыпаться.

С утра Снежана обзвонила строительные магазины, уточнила полную стоимость материалов, ей же не следует выходить за рамки оговоренного ранее бюджета. А потом поехала в свое любимое кафе. Свою машину девушка оставила на стоянке, рассудив, что передвигаться на общественном транспорте или такси будет удобнее.

Зайдя в любимое кафе, Снежана взяла себе овощной салат и минеральную воду. Когда она уже заканчивала обедать, то услышала позади себя удивленный мужской голос.

— Какие люди и без охраны!

Обернувшись, Снежана увидела улыбающегося коллегу мужа.

— Глеб, какая неожиданная встреча. — Снежана всегда с теплотой относилась к Глебу Кричевскому.

Мужчина плюхнулся на стул рядом с Даниловой.

— А ты почему не на работе? — шутливо поинтересовался Кричевский. Неожиданная встреча со Снежаной подняла ему настроение.

— А у меня сейчас обед по расписанию, — Чуть улыбнувшись, ответила девушка. Посвящать Глеба в перипетии своей жизни Снежана не собиралась. И пусть Глеб всегда веселил ее, у них не настолько близкие отношения, чтобы откровенничать с ним.

— Представь себе, и у меня тоже. Составишь мне компанию? — подмигнул Глеб, подзывая официанта щелчком пальцев.

— Мне уже пора, после обеда назначена встреча с клиентом. — Снежана достала из кошелька деньги, чтобы расплатиться.

— Ну вот, — расстроено потянул Кричевский, — мне придется обедать в одиночестве. — Добавив взгляду тоски, он сложил руки на груди. — Ну, посиди со мной немного, а? Пожалуйста. Я голоден, как волк. Пришлось все утро биться за контракт с твоим мужем, ох и потрепал мне нервы Мирон.

При упоминании Глебом имени мужа, лицо девушки вытянулось.

— Я не могу, извини. Мне надо ехать за город, пока доберусь — столько времени потрачу. Отложим на другой раз, ладно? Рада была тебя повидать. — Снежана проговорила это быстро и, поднявшись со стула, покинула кафе, оставив деньги на столе.

— А уж как я этому рад, — Промурлыкал Кричевский вслед Даниловой.

От него не осталась незаметной реакция Снежаны на упоминании имени мужа. А значит, у Даниловых сейчас не все так гладко. Что это сулит ему, Глебу? Надо действовать: приглашать Снежану куда-нибудь, проводить как можно больше времени с ней. И кто знает, что из этого может выйти. Во всяком случае, Глеб очень рассчитывает на это!

Екатерина Ивановна встретила Снежану у калитки. Девушка показала ей готовый макет проекта. Симонова старшая изучала его долго, а потом вдруг спросила:

— А около пруда ты не планируешь поставить какое-нибудь ограждение?

— Нет, а вы бы хотели этого? — Снежана не понимала, зачем огораживать небольшой пруд. Это будет не слишком красиво.

— Ну да, — кивнула женщина, — я беспокоюсь о внуках. Чтобы не упали в воду. Сама же знаешь, дети такие непоседы. — Лицо Симоновой сияло. — Как только Максим сказал, что Варя ждет ребенка, мы с Аркашей задумались о том, как у нас тут все устроено. Планируем многое убрать со двора, а еще в доме, чтобы малыш не получил травму.

В груди Снежаны закололо — слова Екатерины Ивановны о невестке и внуке вернули ее в грубую реальность. Вот только… Ребенок Вари-то не от Макса! Но имеет ли право Снежана сказать об этом Екатерине Ивановне? Разрушить ее мир? Она не могла сделать этого, хотя и понимала, что когда все откроется — родителям Макса и ему самому будет очень больно. Ведь они возлагают такие надежды на этого малыша, а он вовсе не их крови. Черт!

Откашлявшись, Снежана глухо ответила:

— Тогда я внесу изменения — поставим металлическую изгородь вокруг пруда.

— Вот теперь я всем довольна. — Симонова отдала макет Снежане обратно. — Пройдешь в дом?

— Нет, я еще раз все осмотрю и дождусь бригаду рабочих.

— Ну, хорошо. — Симонова ушла в дом, оставив Снежану во дворе.

Через минуту к Снежане вышел Аркадий Борисович и, уточнив у нее, во сколько примерно обойдется весь проект — принес аванс. Девушка убрала деньги в сумку и решила еще раз пройтись по участку.

Данилова дошла до места, где будет разбит пруд и остановилась. Слова Екатерины Ивановны о будущем внуке так и не шли из головы. В последнее время она старалась не думать об этом, загрузила себя работой, но сейчас это снова причиняло сильную боль. В голове вертелись мысли о муже, о Варе, об их совместном ребенке, который вскоре появится на свет. И Мирон наверняка станет о нем заботиться, встречаться с Варей, а быть может и жить вместе. Боже, невозможно смириться с этим! В этот раз даже работа не спасала, она раз за разом вспоминала все, и от этого ей с каждой минутой становилось хуже.

Вскоре подъехал Николай Алексеевич со своими рабочими. Снежана указала им фронт работ и пообещала приехать через пару дней, чтобы проверить, все ли было сделано. Отдав часть аванса Николаю Алексеевичу, Снежана направилась к дому.

Попрощавшись с Симоновыми, Данилова направилась в сторону электрички. Скорей бы оказаться дома, где можно будет без проблем выплакаться, не рискуя привлечь к себе внимание.

Варвара шла пешком от станции. Как ей не хотелось ехать к свекрови, но пришлось. Вчера вечером вернулся Макс из Японии и привез какой-то чудодейственный лекарственный препарат для матери. Именно поэтому Варе пришлось сегодня везти его свекрам, муж с утра умчался на какую-то деловую встречу.

А Варе не хотелось видеть свекровь еще очень долго. Они виделись вчера, и девушка еще не успела соскучиться. Выслушав очередную порцию нравоучений, Варя еле сдержалась, чтобы не затеять скандал с Екатериной Ивановной. А ведь как она радовалась, когда свекры переехали за город, по своей наивности думая, что теперь они будут реже встречаться. Ну да, сильно она заблуждалась, мать Макса стабильно приезжала к ним раз в неделю, а то и дважды умудрялась наведаться в квартиру сына.

Самое обидное, что Макса все устраивало, он всегда был рад видеть маму, когда возвращался с работы домой. Ну конечно, ведь не он весь день скачет вокруг недовольной мамочки, а Варя. Да еще и выслушивает постоянную критику в свой адрес. Как это все достало! Мужу плевать на жену, у Вари есть только она, чтобы позаботиться о себе. А уж, когда свекровь узнала о беременности невестки — она стала звонить по пять раз в день, справляется о самочувствии Вари и будущего внука или внучки.

Варя шла по дороге и бурчала себе под нос:

— Надо было выходить замуж за сироту! Тогда бы не было таких проблем. Ну, или за такого, как Мирон — он не позволяет родителям вмешиваться в свою семейную жизнь.