Снежану бросало в то в жар, то в холод от мимики бывшего мужа. Эта небрежная улыбка, кривящая твердые губы. Насмешливый блеск глаз Мирона не давал ей покоя. Боже, как ей недоставало его!

В кабинет вошла секретарша с подносом. Девушка быстро поставила на стол две чашки кофе, сладости в блюдце и громко цокая каблуками, покинула помещение.

— Угощайся. — Мирон подвинул Снежане чашку.

— Благодарю. — Вежливо отозвалась девушка, делая осторожный глоток кофе. — Очень вкусно.

Они немного помолчали, рассматривая друг друга, а потом хором спросили:

— Расскажи, как ты живешь.

Замерли на секунду, потом оба засмеялись. Обстановка в кабинете разрядилась, стало немного теплее.

— Ты первый. — Снежана расслабилась и откинулась на спинку кресла.

— Ну что сказать? Живу нормально. Получил работу в этой компании, все мне нравится. Уже почти освоился. — Довольно улыбнулся Мирон. — Видишь, обо мне уже слухи ходят.

— Это да. — Фыркнула Снежана. — Ты совсем запугал моих сотрудников. — Шутливо погрозила пальцем, но тут же осеклась и села ровно.

Мирон лукаво посмотрел на нее:

— Признайся честно, их проекты не были так хороши, как твой.

— Не могу судить. — Уклончиво ответила Снежана.

— А ты получила повышение? — поинтересовался Мирон. Ему сейчас было хорошо. Даже просто сидеть рядом со Снежкой и говорить на посторонние темы.

— Да, на Сахалине я набралась опыта, пришлось самой тянуть филиал. Сюда вернулась уже с опытом и во всеоружии. Рвалась в бой, хотелось изменений в компании. — Снежана замолчала, не желая рассказывать, что оказавшись во Владивостоке на нее, вновь навалилась такая тоска, что она хотела все бросить и снова сбежать из города. Но посчитала, что это будет малодушием и она осталась, погрузившись в работу по самую макушку. Так было гораздо легче. Когда устаешь так сильно, что можешь только добраться до кровати и упасть, тогда нет возможности постоянно пережевывать прошлое и думать, думать, думать… Винить себя во всех ошибках, ненавидеть за то, что совершила тогда, что развалила семью. Сложнее всего Снежане было принять себя такой. Несовершенной, позволяющей себе такие ужасные поступки. Ведь никогда раньше она и не думала, что будет вести себя ТАК. Тот период для Снежаны стал самым ужасным. За это она себя и наказывала в дальнейшем, когда перестала есть, похудев до сорока килограммов, когда не спала ночами, бродя по квартире и корила себя за то, что она сейчас в таком положении. И только помощь психолога помогла решить многие проблемы. Всех, увы, никто не мог решить. Даже сама Снежана.

— Ну а как у тебя с личной жизнью? — Мирон придал лицу скучающий вид, будто его совершенно не волнует ответ бывшей жены.

— А никак. — Спокойно ответила Снежана. — Некогда мне тратить силы на такие глупости, работа занимает все время. — Даже сумела улыбнуться, растягивая рот в неискренней улыбке. Она надеялась, что Мирон не поймет этого, но судя по лукавому взгляду, брошенному бывшим мужем, ее стратегия была раскрыта.

— У меня тоже времени на это нет. — Мирон ответил и серьезно посмотрел на Снежану.

Его взгляд заставлял Снежану испытывать неловкость. Почему-то сейчас она чувствовала дискомфорт. Хотелось встать и уйти, чтобы не было этих личных разговоров. Разве об этом должны говорить бывшие супруги? Снежана встряхнула головой.

— А я слышала, ты привез с собой девушку. Жениться собирался. — Постаралась, чтобы ее слова прозвучали небрежно. Не стоит показывать, как сильно волнует ее этот вопрос.

Мирон недовольно поморщился. Интересно, кто рассказал Снежане об этом, да еще и придумал насчет свадьбы? Не собирался он жениться на Карине. Никогда.

— Прости, мне не следовало говорить об этом. — Снежана боялась услышать ответы. А вдруг эта девушка много для него значит? Пожалуй, такие вещи лучше не знать.

— Испугалась, да? — понимающе улыбнулся Мирон. В груди его потеплело. Он вновь чувствовал настроение Снежаны. Мог прочитать невысказанные ею мысли. Черт возьми, как же ему этого не хватало раньше!

— Да. — Снежана прикрыла глаза. Признаваться в собственной слабости нелегко. А она действительно струсила. Она всей душой желала Мирону счастья. Бывший муж как никто заслуживал его, но…. Видеть своими глазами или слышать об этом девушка не желала. Слишком больно. До сих пор еще рана не затянулась. И затянется когда-нибудь вообще, Снежана не знала.

Мирон подался вперед, скользнул пальцами по руке девушке.

— Я тоже боялся услышать о твоем замужестве. — Признался он и грустно улыбнулся.

У Снежаны задрожали руки, и она поспешила их спрятать за спину, только бы не прикоснуться в ответ к Мирону. Нельзя, хотя этого хочется больше всего на свете! Они теперь чужие.

— Я так и не смогла ни с кем наладить отношений. — Раз они начали говорить откровенно, почему бы и не продолжить. — Не умею я любить, наверное. — Усмехнулась скорее над собой.

— Неправда! — возразил Мирон. Ему нелегко было узнать о том, что за это время у Снежаны кто-то был. Умом-то он понимал, что она молодая, красивая женщина и ей нужен мужчина. Но внутри него все чувства противились этому. Хотелось схватить Снежану, прижать её к стене своим телом, чтобы она и не могла пошевелиться и, глядя в глаза, прошептать: «ты только моя». А потом целовать эти сладкие губы. Да он и сам не жил монахом, если уж говорить прямо. Старался забыть Снежану, но ничего у него не вышло. А последние полгода у Данилова вообще никого не было, даже одноразовых встреч. Не хотелось суррогата отношений. Мужчина помолчал немного, а потом сказал. — Умеешь ты любить, Снеж.

— Спасибо тебе. — Глаза защипало от подступивших слез. Несмотря на то, что она ему сделала, Мирон находил для нее теплые слова даже сейчас. Может, его чувства еще не утихли? Может, не все еще потеряно? Но она тут же отогнала от себя эти мысли, не стоит попусту надеяться. — Мне пора. — Поднялась с кресла, пряча взгляд.

— Договор подпишем завтра. Я подъеду. — Мирон вдруг оказался рядом, и девушка вздрогнула от неожиданности.

— Хорошо. — Снежана оделась и направилась к двери.

— Снеж? — окликнул бывшую жену Мирон.

— Да? — она оглянулась.

— Я рад тебя видеть. — Тепло улыбнулся мужчина.

— И я рада. — Ответная улыбка была такой же теплой. — До свидания.

— До завтра. — Крикнул вслед Мирон и подошел к окну.

Через несколько минут из здания вышла Снежана, и Данилов смотрел на неё до тех пор, пока она не уехала. У нее новый автомобиль, небольшой «Нисан Отти», он был будто создан для нее, такой же маленький, женственный и аккуратный. Интересно, кто его помог выбрать? Мирон нахмурился, вздыхая. Воспоминания как вихрь ворвались в его жизнь. Они вдвоем со Снежкой выбирают ей автомобиль. Перебывав во многих салонах, они остановилсь наконец-то на модели, которая подошла Снежане. И эти моменты, когда они что-то делали вместе, заставляли Мирона желать большего. Хотелось, чтобы все это снова вернулась в его жизнь.

Сегодняшняя встреча хоть и стала неожиданностью для обоих, но Мирон увидел отблеск прежних чувств в глазах Снежаны. Может, судьба не зря столкнула их сегодня? Они прожили врозь три года, счастья никому из них эта разлука не принесла. Это все говорило лишь о том, что они созданы друг для друга. А значит… Значит, пришло время действовать. Жизнь неумолимо бежит вперед, и прожить без Снежаны все то, что ему отмеряно, он не желал.

Снежана вернулась домой этим вечером поздно. Доделала кое-что в новом проекте и завтра покажет эти изменения Мирону. Весь день Снежана испытывала необъяснимый прилив сил. Она будто летала по офису, даже шеф отметил эту легкость. Девушка отшучивалась по этому поводу, не желая говорить правды. А она была в том, что Мирон придал ей сил жить дальше. Эта встреча так сильно повлияла на Снежану. Она вновь видела все краски окружающей природы, предметов. Без Мирона она не жила, существовала, словно какое-то растение. Жила и чахла. Искала себя в работе, в отношениях, но, ни работа, ни мимолетные романы полностью не заполняли весь тот вакуум, в котором находилась девушка. Нет, она-то себя всю отдавала, но ответных эмоций не получала. Мимолетные романы заканчивались неизбежным разочарованием. Иначе и быть не могло. Если твое сердце занято, никто не сможет пробиться к нему. Мужчины заранее обречены на проигрыш, ни один не выдерживал сравнений с Мироном. Он во всем был лучше.