— Да, — скривился Ричард, которому уже изрядно поднадоели метания будущей супруги, — я видел вашу «власть народа», справедливость для всех и неприкосновенность каждой страны — выберите, что красивее звучит для ваших нежных ушек, Мать-Исповедница, — когда посещал Андерит. Толпы загнанных и отупевших хакенцев — лучшее место для распространения либеральных идей! — не выдержал Ричард, угрожающе всплёскивая могучими руками. Рядом с ним Кэлен была невесомой и неощутимой. Она ненавидела это чувство. — Хватит провокаций и выставления нереальных требований! Имейте стыд и признайте, наконец, что не справитесь без нас.

— Как и вы не справитесь без нас! Но я не позволю какому-то спятившему от жажды власти Ралу, выродку кровожадного тирана, получить контроль над землями, забота о которых является моим долгом, защищать которые я поклялась перед собственным Орденом! — она резко опустила руку на его грудь, прямо над его размеренно бьющимся сердцем.

Под ее кожей опасно разлилось тепло ее магии, требовавшей выхода. Она могла бы сделать это — просто исповедать его, сделать своим рабом и заставить подчиняться ей. Такое происходило и раньше, и даже гораздо чаще, чем когда кто-то смел предлагать Мать-Исповедницу в жены. Даже король Галеи, могущественного государства, стал рабом ее матери. Ни восстаний, ни заговоров, ни отравлений — никто не посмел возразить олицетворению верховной власти во всех Срединных Землях.

Только вот, разве это сделало бы ее лучше него? Хоть в чем-то?

Ричард в гневе перехватил женское запястье. Нервы его откровенно не выдерживали, а выслушивать речи своей гордой, свободолюбивой и вечно, вечно недовольной невесты он не желал.

Это уже была не одна из тех перепалок, когда Исповедница снова пребывала в мрачном расположении духа и нагло отыгрывалась на будущем супруге — это было откровенное оскорбление, перешедшее в угрозу. В долгу Ричард оставаться не собирался. Если дело дошло до этого, то в его запасе больше не было разумных слов.

— Погано вы, Кэлен, исполняете вверенные вам сёстрами обязанности, — прорычал Магистр, проигнорировав ее попытку вырваться. Момент ушел — она струсила, проиграла. — В Никобарисе колдунов и волшебников сначала пытают, а потом вешают, в Тамаранге просто рубят головы всем подряд, а в Андерите хакенцев превращают в скот, в то время как зажравшиеся андерцы на них разве что не ездят. Права? Свобода? Безопасность? Что вы, годами закрывающая глаза на этот далеко не полный список зверств, можете об этих понятиях знать?

Кэлен задрожала в ярости. Нет, она не расплачется перед ним, не сейчас, но Ричард видел, что невеста на грани. Она была также морально истощена, как и он, и вымещать страх, злость и раздражение от постоянной усталости именно на ней, испытывавшей то же самое, было не лучшим решением. И, тем не менее, Ричард не собирался извиняться, не сейчас. Сейчас он просто отпустит её.

Ричард не учел, что он сжимал в крепких тисках своих пальцев лишь одно ее запястье, вторая же свободная рука немедленно послужила ей для выражения всех ее эмоций. Лорд Рал, Магистр Д’Хары, боевой чародей и, к незнанию своей невесты, первый за долгие годы истинный Искатель, получил звонкую оплеуху от своей невесты, практически разрываемой на части гневом и ненавистью.

— Мать-Исповедница, пойдёмте, — кажется, королева Галеи Цирилла приходилась его невесте единокровной сестрой — Ричард отметил это, молча и в упор глядя на Кэлен Амнелл. Он не вскидывал руку, прикрывая горящую щёку, не поднял руку на Мать-Исповедницу в ответ. Только в бешенстве зашипел, изо всех сил сдерживая разгулявшуюся магию Меча Истины, требующую немедленно устранить преграду на пути Искателя. Как интересно: даже зная, каким образом было обеспечено родство между ними двумя, старшая сестра, похоже, заботилась о Кэлен, и прямо сейчас именно на ее плечи легло спасение Матери-Исповедницы от гнева лорда Рала. Королева, вполне осознававшая это, была неестественно бледна.

Цирилла увязалась за сестрой в расчёте, что два правителя убедят Магистра Рала смягчиться, и они, возможно, придут к компромиссу, но Кэлен, надо признать, испортила эти переговоры с самого начала. Вымотанная войной, одиночеством и скорбью по погибшим сёстрам, отравленная необходимостью выйти за сына их убийцы, даже такая сильная женщина как Мать-Исповедница, как Кэлен Амнелл, не могла держать всё в себе вечно.

Цирилла увела девушку. Сейчас ей нужно побыть именно старшей сестрой, а не вечно шестнадцатилетней девушкой, поднимающей настроение серьезной Исповеднице своими необдуманными высказываниями.

— Хотите союза — меняйте условия, — кинула Кэлен, выходя за дверь. Ее голос звучал тускло.

***

Кэлен, свернувшись на кровати и сложив голову на колени сестре, молча плакала, сжимая в тонких ладонях дорогую ткань платья. Она не могла позволить себе всхлипы, а вместо этого лишь судорожно вздыхала каждый раз, когда к горлу подкатывали рыдания. Цирилла терпеливо ждала, когда измученная сестра выплачется, гладила её по голове и шептала что-то бессмысленное и успокаивающее.

Кэлен понимала, что такое поведение не подобает статусу Матери-Исповедницы, понимала, что слабость сейчас может ей очень дорого стоить, но всё, всё чем она дорожила, упорно продолжало ускользать сквозь пальцы. Только ей показалось, что она уже свыклась с трудностями, свыклась с новым, ещё более отвратительным положением дел, как вдруг Создатель услужливо показал расслабившейся Исповеднице, что до определённого момента всё было не так уж страшно, и все её страдания и усилия просто смешны по сравнению с тем, что он уготовил для Кэлен, отчаянно пытавшейся спасти своих людей.

Глубоко вдохнув и очень медленно выдохнув, повторив это же действие пару раз, Мать-Исповедница взяла себя в руки и резко поднялась с колен сестры.

— Я не позволю этому ублюдку разрушить всё, что Исповедницы кровью защищали тысячелетиями, — выговорила она с леденящей душу уверенностью.

— Кэлен, Кэлен! — пыталась образумить девушку сестра. — Сейчас не лучшее время для угроз и провокаций. Договорись с ним.

— Как, как с ним договариваться?! Он не желает слушать!

— А разве ты желаешь? Вот если бы ты, за весь ваш диалог, хотя бы раз попыталась ответить на его слова, не руководствуясь своей упертостью, я бы поверила. Знаешь, что? Позволь ему быть мужчиной и договорись с ним по-женски, Кэлен! — насколько бы смешно и поверхностно это ни звучало, королева Цирилла была предельно серьёзной. — Иногда для женщин мужество — это не стать непоколебимой и грозной, а склониться перед сильным полом, чтобы в итоге склонить его. Это грустно, это тяжело, это грязно, но таков наш мир, Кэлен. Мне жаль, сестрёнка, но теперь ты — единственная Исповедница, и вокруг тебя нет Ордена, который защитит и поддержит. Ты больше не можешь использовать старый режим как способ устанавливать свои правила. Двигайся дальше, как я, когда завтра возьму перо и подпишу выставленные им условия ради блага своего народа.

— Н-но, Цири… — Кэлен начала отчаянно качать головой. Ее слова чувствовались подобно ножу, полосовавшему ее сердце.

— Приди к нему не как разъярённая Исповедница — приди к нему, как жена. Ричард Рал должен знать, что его цели — твои цели, только тогда он станет тебе доверять, только тогда он станет с тобой считаться. Докажи ему, что его страна для тебя также важна, как и Срединные Земли. Ты требуешь от Магистра Рала уважительного отношения к тебе и твоему союзу, но принимала ли его когда-нибудь ты? Принимала ли ты Д’Хару, оказавшуюся, по сути, в такой же ситуации? — Цирилла притянула сестру к себе, обнимая её, укачивая, словно маленькую девочку. — Я знаю, я знаю, что ты привыкла быть одна против всего мира. Но я же вижу, что твой жених старается. И ты это ценишь. Не отнекивайся. Этот парень довёл тебя, Мать-Исповедницу, единственную выжившую из всего Ордена и противостоявшую Даркену Ралу, до слёз. Подумать только — Кэлен Амнелл полчаса рыдала из-за мужчины!

Кэлен не нравился этот разговор. Она показывала всем видом, как он ей не нравился. Она не могла думать о том, чтобы сдаться перед человеком, который ни во что не ставил ни ее, ни ее цели, ни ее долг. Она не рассчитывала на любовь, но разве так сложно было дать ей хотя бы крупицу уважения?