Повинуясь мысленным командам хозяйки, призванный согнул ноги, а затем выпрямил их обратно.

Повисло молчание. Почесав подбородок, Дариан предположил:

– Движение должно быть более резким, чтобы он оторвался от земли.

Следующие несколько минут были потрачены на выяснение того, как именно двигается человеческое тело при вертикальном прыжке. Это действие, как и многие другие, выполнялось организмом неосознанно, и даже Дариан при всём своём опыте лазания через заборы не мог чётко сформулировать, как именно должны двигаться те или иные части тела. В результате ему пришлось самому попрыгать на месте, пока Шенни сидела рядом на корточках и внимательно наблюдала за порядком движений его ног и ступней. В конце концов, после десятка неудачных попыток, наёмник наконец сумел совершить самый настоящий прыжок, вызвав у хозяйки вопль ликования.

Можно было ещё долго играться с этой куклой, но подростки вспомнили, что за ними в любой момент может быть выслана новая погоня, поэтому ограничились тем, что заставили наёмника самостоятельно надеть рубашку и вернуть свой меч в ножны, после чего застегнули на нём кожаный нагрудник и продолжили путь, углубляясь в лесную чащу и всё дальше удаляясь от Нориама.

Призванного было единогласно решено пустить вперёд: Шенни было легче управлять им, держа в поле зрения, а Дариану вспомнились рассказы старого Дрегга о ловушках, которые расставляют в лесах охотники на дичь, и не только на неё. Шаги ходока с каждой минутой становились всё увереннее, но сохраняли свою неестественность: он работал только нижней половиной тела, в то время как торс оставался неподвижным, а руки безвольно свисали вниз.

– Думаю, можно приступать к последнему этапу, – Некромантка остановила призванного, обошла и встала перед ним. Увидев заинтересованность в глазах Дариана, она поспешила объяснить: – Ритуал призыва состоит из трёх стадий. Сначала некромант должен влить свою кровь в будущего призванного, затем установить с ней связь, чтобы получить полный контроль над его телом – всё это ты уже видел. К последней, третьей стадии, следует приступать, когда связь станет достаточно крепкой. Обычно для этого хватает пары часов непрерывного управления призванным.

– И в чём эта третья стадия заключается?

– Сейчас увидишь.

Руки девушки обхватили лицо наёмника. К этому моменту юноша уже смирился, что всё самое интересное происходило за пределами его видимости. Что бы ни творилось сейчас в головах у некромантки и её куклы, Дариан мог наблюдать лишь за двумя человеческими фигурами, неподвижно стоявшими друг напротив друга. Разве что пурпурная сетка, вновь покрывшая лицо Шенни, свидетельствовала об установлении контакта между слугой и хозяйкой.

Процедура заняла около минуты, после чего узор сполз со щёк девушки, очистив её лицо, а сама она открыла глаза и убрала руки. Изменения сразу же бросились в глаза. Воин больше не напоминал статую: его голова слегка шевелилась, а глаза без особого интереса рассматривали окружившие компанию древесные стволы. Шенни отошла в сторону и, вероятно, отдала наёмнику какую-то мысленную команду, потому что тот вдруг повернулся, приблизился к ближайшему дереву и обошёл вокруг него, после чего вернулся к хозяйке.

– Он сделал это сам, – гордо провозгласила она. – Я не управляла им напрямую, а просто приказала пройтись вокруг этого дерева.

– Значит, теперь он уже не просто безвольная кукла? – сказал Дариан, встав прямо перед призванным. Тот скользнул по юноше безучастным взглядом и продолжил созерцать окрестности.

– В какой-то степени. Как я уже сказала, он получил лишь необходимый минимум самостоятельности, чтобы мне не приходилось водить его за ручку. Но он по-прежнему не будет делать ничего, что выходит за рамки отданных мной приказов.

– То есть, если я правильно понял, эта ваша семейная техника не изобретает ничего принципиально нового, а просто позволит передавать ходокам больше разума, чем удавалось раньше?

– Именно. Все наши исследования посвящены тому, чтобы избавиться от эффекта отторжения. Как только мы этого добьёмся, то даже после обращения люди смогут полностью сохранять свою личность и воспоминания.

Слова девушки звучали так, будто она всерьёз намеревалась довести технику до конца, да ещё и говорила о своей семье во множественном числе, будто забыла, что день назад стала последним представителем своего рода. Дариан не стал озвучивать ни одну из этих мыслей: ему не хотелось снова взваливать на свои плечи хныкающего ребёнка. Пусть девчонка думает, что хочет, если эти мысли принесут ей облегчение.

Не только взгляд, но и походка призванного теперь стала куда более естественной. Пусть движимое магией тело не нуждалось в правильной технике ходьбы, проснувшаяся память подсказывала наёмнику, что всё его тело должно двигаться в такт шагам. Его хозяйка, освобождённая от необходимости лично управлять ходоком, присоединилась к Дариану в созерцании прозрачной листвы деревьев, сквозь которую сочился солнечный свет.

– Тоже впервые оказалась за городом? – спросил юноша, наблюдая, как она вертит головой.

– Когда я училась в школе, нас иногда водили на экскурсии на поля и фермы, но так далеко я ещё не уходила. Здесь всё не так, как в Нориаме.

– Ха, ещё бы.

– В смысле, совсем не так. Нет ни людей, ни домов, ни стражи, ни призванных. Это очень непривычно. Я думаю, такие места вообще не предназначены для людей, поэтому их здесь и нет.

– Вообще-то, не совсем. Старый Дрегг рассказывал мне об искателях приключений, которые почти всю жизнь проводят в таких вот путешествиях по миру. Лишь изредка они заходят в города, чтобы пополнить припасы, которыми нельзя обзавестись в дикой местности. Кстати, мы с тобой сейчас очень на них похожи.

– Разве это возможно? – удивилась девушка. – Я имею в виду, жить здесь.

– Ну, мы здесь уже почти сутки, и пока ещё не умерли, как видишь.

– И за это время ещё ни разу не поели…

– Надо было есть вчера, в убежище, когда предлагали.

– Крыс? – с отвращением произнесла Шенни. – Нет уж, спасибо.

– Вот и терпи. Здесь тебе никто не подаст жареной курицы.

– Ты разве сам не голоден? Уже почти обед, а мы даже не завтракали.

Дариан не сразу понял причину её недовольства.

– Ах да, вы ведь едите, по сколько там… три раза в день, так?

– Да. Завтрак, обед и ужин… – девушка замялась, догадавшись, что он имеет в виду.

– Что ж, начинай привыкать к новой жизни. Если за день сможем раздобыть хоть какую-то еду, считай, уже повезло.

– К слову об этом: где здесь вообще берётся еда?

Хотел бы Дариан посмеяться над очередным глупым вопросом, но на этот раз он и сам не знал ответа. Бездомные никогда не занимались добычей и выращиванием еды – они её просто крали. Теперь же воровать было не у кого: вряд ли за стеной деревьев вдруг обнаружится пекарня или мясницкая лавка. Пришло время обратиться к единственному источнику знаний о внешнем мире и вспомнить рассказы старика о выживании в лесах.

– Лучше всего, если мы сумеем поймать какую-нибудь живность. Я надеюсь, ты в курсе, что мясо не на деревьях растёт?

– Эй, я не настолько глупая, – обиженно проговорила девушка. – Я видела фермы, где выращивают скот, который потом забивают на мясо.

– Ну, свиней и коров мы здесь точно не встретим. Насколько я знаю, в лесах водятся дикие кабаны и олени, а из живности поменьше – зайцы и птицы. Вот только они не ждут своей участи в загонах, и придётся за ними побегать.

– Так ты знаешь, как их ловить?

– Нет, понятия не имею. Ещё можно поискать грибы или ягоды. Они не такие сытные, зато не станут от нас убегать.

– Такие?

Проследив взглядом за пальцем девушки, Дариан различил красное пятно на зелёном полотне листвы. При ближайшем рассмотрении оно оказалось гроздью небольших, с горошину, ягод.

– Да, наверное. Кто попробует первым?

Проявив неожиданную для неё уверенность (или глупость), Шенни сорвала с ветки всю гроздь и отправила одну красную бусинку себе в рот. Её лицо тут же скривилось, выплюнув пережёванную ягоду на траву.