И тут, словно по сигналу, дверь распахнулась, и в комнату ввалились трое вооруженных дворян в шелковых камзолах с богатой отделкой, все как на подбор крупные, коренастые. Их вожак с козлиной бородкой остановился возле двери и рявкнул, показывая рукой на Адриана:

— А вот и он!

— Ну, ясное дело, что не этот щеголь, — взревел второй и так сильно толкнул Нимбуса в грудь, что тот упал на кровать.

Этот здоровяк с лицом, украшенным трехдневной щетиной, был самым крупным из троицы. Выражение обиды и страха на лице придворного вызвало у незваных гостей приступ безудержного веселья.

— Ты кто такой, прощелыга? — спросил мужчина с козлиной бородкой.

— Мое имя Нимбус из Вернеса, — с достоинством ответил тот, пытаясь подняться на ноги. — Я наставник…

— Наставник? У него есть наставник!

Непрошеные гости покатывались со смеху.

— А ну, скажи нам, прохвост ты этакий, чему ты здесь учишь сэра Мужлана? Как мыть задницу? Это твоя работа? А пользоваться ночным горшком ты его уже научил?

Нимбус не отвечал. Стиснув зубы, он исподлобья смотрел на глумившегося над ним неопрятного грубияна.

— Хорошая шпилька в задницу этого франта, Элгар, — одобрительно заметил третий зубоскал. Он был чисто выбрит и потягивая вино из кубка. — Но будь осторожен, сэр Гофрированный воротник уже стиснул свои маленькие кулачки.

— Неужто? — Элгар посмотрел на руки наставника, которые были действительно крепко сжаты в кулаки. — Значит, я покусился на твою священную педагогическую честь? Может быть, ты хочешь меня ударить, каналья? Поставить меня на место?

— Ну, если он как следует размахнется, возможно, ты даже что-то почувствуешь, — заметил чисто выбритый насмешник с кубком вина в руке.

— Я задал тебе вопрос, висельник, — не унимался Элгар.

— Если вы не против, мы продолжим в другой раз, — сказал Нимбус, обращаясь Адриану. — Я вижу, у вас гости.

Он предпринял попытку выйти из комнаты, но Элгар встал у него на пути и снова толкнул. Нимбус отлетел назад и упал спиной на кровать.

— Оставьте его в покое, — приказал Адриан, вставая.

— О, сэр Мужлан во всем своем королевском величии! — издевательски воскликнул козлобородый. — Впрочем, не вижу ни того ни другого!

— Кто вы такие? — спросил Адриан, выходя из лохани и заворачиваясь в полотенце.

— Я сэр Муртас, джентльмена с красивым лицом зовут сэр Гилберт. А ослепительный кавалер, вступивший в приятную беседу с этим недомерком, не кто иной, как сэр Элгар. Мы — трое лучших рыцарей страны, и ты очень скоро в этом убедишься. Мы пришли, чтобы поприветствовать тебя во дворце, сообщить хорошие вести и пожелать удачи на турнире, ведь кроме удачи у тебя ничего нет.

Нимбус едва заметно улыбнулся и пояснил:

— Они услышали о том, что вам принесли лохань, и явились, чтобы посмотреть на ваши шрамы. Они ничего о вас не знают и хотят увидеть, есть ли у вас свежие синяки или недавние ранения, чтобы использовать эти знания во время поединка. Кроме того, они пытаются вас напугать, ведь человек, лежащий в лохани, чувствует себя неловко. Часто устрашение противника помогает одержать над ним победу еще до начала поединка.

Сэр Элгар схватил Нимбуса за тунику и приподнял над полом.

— А ты знаешь, что у тебя слишком длинный язык, ублюдок? — Он занес руку для удара, но в этот момент Адриан стегнул его по лицу мокрым полотенцем.

— Ты ведь Элгар, если я не ошибаюсь? — спросил он с издевательской вежливостью. — Извини, я как раз закончил вытирать задницу и заметил грязь на твоем лице.

Элгар выхватил у него полотенце и схватился за меч. Сделав два быстрых шага, он приблизился к обнаженному Адриану, спокойно стоявшему перед ним, несмотря на то что Элгар приставил кончик меча к его горлу.

— Ты довольно смел, мерзавец, отдаю тебе должное, — сказал Элгар. — Что ж, тем легче будет до тебя добраться на поле. Не выливай эту воду, она тебе понадобится, когда я окуну тебя лицом в грязь.

Он убрал меч в ножны и в сопровождении приятелей вышел из комнаты, едва не столкнувшись с Ренвиком, который стоял возле двери с чашей вина.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Адриан, взяв свежее полотенце.

— Я вполне благополучен, — ответил Нимбус чуть дрогнувшим голосом и разгладил свою тунику.

— Ваше вино, сэр, — сказал Ренвик, протягивая кубок Адриану.

Нимбус перехватил его и в одно мгновение осушил до дна.

— Как я уже говорил, одно дело реальность, и совсем другое — наши о ней представления, — заметил он, отдуваясь.

Ройс стоял у окна спальни, смотрел на спящую Гвен и думал об их общем будущем. Впрочем, он почти сразу отбросил приятные мысли и спрятал улыбку, сказав себе, что даже размышления на эту тему могут привести к катастрофе. Боги, если они существуют, питают отвращение к счастливым людям. Ройс повернулся к окну и посмотрел на окруженный аркадами двор.

Метель, бушевавшая всю ночь, облачила мир в новое, безупречно белое платье. Одинокая цепочка следов вела из спального корпуса через монастырский двор к скамье из камня, на которой притулился человек в монашеском одеянии. Монах был один, но по его жестикуляции и тому, как покачивал головой, он разговаривал с кем-то невидимым или рассказывал ему нечто важное. Напротив него росло небольшое деревце. Майрон посадил его, как только вернулся сюда после пожара. Теперь оно гордо возвышалось на восемь футов, но оставалось таким тонким и стройным, что склонилось под тяжестью снега. Ройс много раз видел, как деревья гнутся под натиском ветра, но эта тяжесть явно была тонкому деревцу не по силам. В конце концов всякому терпению наступает предел. Словно прочитав его мысли, Майрон встал, подошел к деревцу и энергично его встряхнул. Он стоял совсем близко и через мгновение оказался весь в снегу. Однако деревце, освобожденное от тяжкого бремени, выпрямилось, словно ничего страшного с ним и не произошло. Майрон вернулся на свое место и снова заговорил. Ройс знал, что он беседует вовсе не с деревом, а с другом юности, под ним похороненным.

— Ты рано встал, — сказала Гвен, не поднимая головы от подушки. Ройс видел под одеялом изящные изгибы ее тела. — После вчерашней ночи я думала ты проспишь допоздна.

— Мы рано легли.

— Но мы не спали. — Гвен явно его поддразнивала.

— Это было намного лучше, чем спать. Кроме того, здесь, если ты не встал с первыми лучами солнца, значит, проспал. Майрон уже бодрствует на монастырском дворе.

— Он специально рано поднимается, чтобы побеседовать со своим другом без свидетелей. — Она улыбнулась и приглашающе откинула одеяло.

— Ты плохо на меня влияешь, — сказал Ройс, ложась рядом с Гвен.

Он обнял ее и в очередной раз поразился тому, какая у нее бархатистая кожа.

Гвен накрыла их обоих стеганым одеялом и положила голову Ройсу на грудь.

Их комната была самым большим помещением для гостей и троекратно превосходила размерами монашеские кельи. Гвен, покинувшая Медфорд за неделю до вторжения Бректона, сумела забрать с собой все, в том числе кровать с балдахином, ковры и даже гобелены. Ройс обвел взглядом комнату и подумал, что легко мог бы представить, что они находятся на улице Вейворд. Он чувствовал себя здесь как дома, но вовсе не из-за гобеленов и ковров. Он нуждался лишь в Гвен.

— Я тебя развращаю? — игриво спросила она.

— Да.

Его пальцы ласкали ее обнаженное плечо, прошлись вдоль татуировки.

— Во время последнего путешествия с Адрианом нам довелось побывать в Калисе, в самом сердце джунглей. Мы остановились в поселении, где жили тенкины, и там я встретил необычную женщину.

— Правда? Она была красивой?

— Да, очень.

— Говорят, тенкинки необычайно привлекательны.

— Да, если захотят. У той красавицы была татуировка, которая…

— Адриану удалось найти наследника?

— Нет… Ну да, но совсем не так, как мы рассчитывали. Мы случайно узнали, что империя держит его в Аквесте. Регенты собираются казнить его во время Праздника зимы. Так вот, татуировка…