Альберт неопределенно пожал плечами:

— Может быть, но я не слышал о ее возвращении. Ничего хорошего там ее не ждет. Имперские войска окружили Дрондиловы поля. Никто не может выбраться из замка или попасть в него. Алрику придется сдаться, это лишь вопрос времени.

— А как дела в аббатстве? Империя уже до него добралась? — спросил Ройс.

Альберт отрицательно покачал головой:

— Понятия не имею. Впрочем, как я уже говорил, имперские войска перешли Галевир, когда я находился здесь.

Ройс встал и принялся расхаживать по комнате.

— Что-нибудь еще? — спросил Адриан.

— Ходят слухи, что Тур Дель Фура наводнен гоблинами. Однако никаких подтверждений получить не удалось.

— Это не слухи, — возразил Адриан.

— Неужели?

— Мы там были. И на самом деле это случилось из-за нас.

— Звучит… интригующе, — пробормотал Альберт.

Ройс остановился посреди комнаты и сказал, обращаясь к виконту:

— Только не позволяй ему пускаться в объяснения.

— Ладно, будь по-твоему… А что привело вас в Аквесту? — спросил Альберт. — Не думаю, что вы решили поучаствовать в Празднике зимы.

— Мы намерены освободить Дегана Гонта из дворцовой темницы. Для этого нужен осведомитель. Ты нам подходишь.

— В самом деле? А разве вы не знаете, что его должны казнить во время Праздника зимы?

— Да, именно по этой причине нам пришлось поторопиться. Опоздание не входит в наши планы, — добавил Адриан.

— Вы спятили! Из дворцовой темницы? Во время Праздника зимы? Вы слышали о скромной свадьбе, которая вот-вот состоится? Охрана может оказаться более многочисленной, чем обычно. Я каждый день вижу во дворе замка очередь из желающих записаться в гвардию.

— И что из этого следует? — спросил Адриан.

— Мы сможем использовать свадьбу в своих целях, — заметил Ройс. — В городе уже есть наши люди?

— Насколько мне известно, недавно появились Джинни и Лео.

— Правда? Превосходно. Свяжись с ними. Они наверняка расположились во дворце. Выясни, сумеют ли они провести туда тебя. И постарайся разузнать как можно больше, прежде всего нас интересует, где держат Гонта.

— Мне нужны деньги. Я собирался посетить несколько местных балов и принять участие в одном празднике. Если вы хотите, чтобы я пробрался во дворец, мне потребуется одежда гораздо лучше этой. Клянусь Маром, мои туфли никуда не годятся. Вы только посмотрите на них! Я не могу встречаться с императрицей в таком виде.

— Одолжи денег у Джинни и Лео, — сказал Ройс. — Сегодня ночью я отправляюсь в Медфорд и вернусь с деньгами, которые покроют наши расходы.

— Ты возвращаешься обратно? Сегодня ночью? — удивился Альберт. — Но вы ведь только что приехали?

Вор неопределенно пожал плечами.

— С ней все в порядке, — заверил Ройса Адриан. — Я уверен, что она успела выбраться.

— До Праздника зимы еще почти месяц, — заметил Ройс. — Я буду здесь через неделю. А ты узнай все, что сможешь, и когда вернусь, мы обдумаем план действий.

— Что ж, — проворчал Альберт, — похоже, Праздник зимы будет особенно веселым.

Сначала Ариста услышала чью-то молитву, потом всхлипывания. Плакал мужчина, и его голос показался ей знакомым. Рано или поздно плакать начинали все. У кого-то случались истерические припадки. Одна женщина пронзительно визжала, но от нее довольно давно избавились. Ариста не питала иллюзий, что ее выпустили на свободу, она слышала, как по коридору волокли чье-то тело.

Мужчина часто плакал, обычно негромко и в последнее время все тише. Он уже больше не кричал. Когда до Аристы донеслись слова его молитвы, она с удивлением обнаружила, что он молится не о спасении или быстрой смерти. Мужчина молился о некой особе женского пола. Он умолял Марибора уберечь ее, но голос звучал так невнятно, что принцесса так и не узнала ее имени.

В темноте Ариста не могла следить за течением времени. Она пыталась считать приемы пищи, но голод подсказывал, что еду приносили реже, чем раз в день. Тем не менее прошли недели после ее пленения, но ей ни разу не довелось различить среди других голосов голос Гонта, хотя она не раз его звала. Ариста слышала его всего лишь раз в ту ночь, когда они с Гилфредом безуспешно пытались его спасти.

С тех пор она оставалась в своей камере, где на каменном полу валялось несколько охапок соломы и стояло ведро для отбросов. Помещение было таким маленьким, что она могла коснуться всех четырех стен, не сходя с места, и ей часто казалось, будто она находится в пещере или могиле. Принцесса знала, что Модину, девушку, которую прежде звали Трейс, держат в подобной камере. После того как Трейс потеряла всех, кого любила, она наверняка должна была испытывать настоящий кошмар, просыпаясь в полнейшем мраке, не понимая, почему здесь оказалась. Должно быть, ее сводило с ума то, что она не знала, за что и как сюда попала.

Несмотря на свое печальное положение, Ариста знала, что она не одинока в этом мире. Как только весть об ее исчезновении дойдет до Алрика, тот свернет горы, чтобы спасти сестру. За годы, прошедшие после смерти их отца, они очень подружились. Он перестал быть избранником судьбы и избалованным ребенком, а она ревнивой и склонной к уединению девчонкой. Они часто ссорились, но Алрика ничто не остановит, он ее найдет и призовет на помощь Пикерингов, с которыми они дружили семьями. Возможно, он даже обратится к Ройсу и Адриану, ведь Алрик с уважением называет их королевскими защитниками. Ариста верила, что ждать осталось совсем немного.

Она представила себе такую знакомую улыбку Адриана, его лицо возникло в темноте перед ее мысленным взором и долго не исчезало. Она вспомнила его голос, прикосновение руки и крошечный шрам на подбородке, который заставлял ее сердце сжиматься. Она всегда ощущала теплое к себе отношение со стороны Адриана, однако в нем были лишь доброта и сочувствие, как к человеку, попавшему в беду. Для него Ариста оставалась принцессой, его нанимателем и работодателем, еще одной аристократкой, попавшей в тяжелое положение.

«Насколько же пуста была моя жизнь, — думала она, — если те, кого я могу назвать лучшими друзьями, работали на меня за деньги».

Хотелось верить, что Адриан видит в ней нечто особенное. Возможно, за время долгого совместного путешествия он привязался к ней, и она значит для него не меньше, чем он для нее. Ариста надеялась, что он считает ее умнее и способнее большинства других женщин. Но даже если это так и есть, мужчинам не нужны способные и умные. Им подавай хорошеньких. Аристу нельзя было назвать красавицей, как, например, Аленду Ланаклин или Ленару Пикеринг. Как славно было бы, если бы Адриан смотрел на нее, как Эмери и Гилфред.

Тогда и он был бы уже мертв.

Из коридора донесся скрежет камня по камню. Потом послышались шаги, кто-то приближался к ее камере.

Время приема пищи не наступило. Из-за постоянного пребывания в темноте Ариста потеряла счет дням, но еду ей обычно приносили только после того, как она теряла последнюю надежду на то, что о ней не забыли. Впрочем, еды было так мало, что Ариста радовалась пустой похлебке, от которой несло тухлыми яйцами.

Она услышала, что по коридору идут два человека. Один из них был стражник, подковы его сапог позвякивали при ходьбе. Зато каблуки его спутника стучали совсем по-другому: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Нет, это не стражник и не слуга. Слуги шлепают босиком или носят мягкие башмаки, который издают шаркающие звуки. Только богатый человек может позволить себе башмаки, которые так громко стучат по камню. Шаги были неспешными, уверенными и размашистыми.

В замочной скважине заскрежетал ключ, щелкнул замок.

Неужто посетитель?

Дверь в камеру распахнулась, и Ариста зажмурилась от яркого света.

В камеру вошел стражник, он вел себя подчеркнуто грубо. Подтащив Аристу к стене, он прицепил ее ручные кандалы к вбитому между камнями кладки крюку. Теперь она сидела с поднятыми над головой руками. Стражник вышел, оставив дверь распахнутой.