— Похожи на египетские саркофаги, — прошептал Арс.

— Ты был в Египте?

— Конечно! И ты там побываешь.

— Это что, твой план?

— Это наш путь.

Через несколько минут я почувствовал, как на меня давит какая-то неведомая сила. Голова закружилась, и появилось острое чувство опасности. Я вышел из склепа. Стоя на дне странного прохода, я чувствовал потоки энергии, которые двигались в каком-то невообразимом ритме. Они, как странная мелодия, то повышались на тон, то становились низкими, тяжелыми, и тогда головная боль усиливалась и становилось тревожно.

Я поднялся наверх. Постепенно боль ушла, но энергетические волны все еще плескались вокруг меня.

— Подойди сюда! Это невероятно! — позвал Арс. Он стоял в нескольких шагах от меня на небольшой возвышенности.

Я встал рядом с ним. От этого места трещины, выбитые в граните, действительно, веерообразно расходились от центра и создавали непонятный рисунок, чередуясь длинными и короткими углублениями. Их было огромное количество. Возможно, тысячи. Странное чувство наполнило меня. Я слышал потоки энергии, как музыку, выходящую из земли. Как будто невидимый оркестр, идеально сыгранный и управляемый подземным дирижером исполнял таинственную мелодию.

— Ты слышишь это? Потрясающе! — прошептал восторженно Арс. — Интересно, люди чувствуют что-нибудь в этом месте?

— Думаю, чувствуют, но не могут объяснить, что с ними происходит. Где же находится вход в лабиринт?

— Он был здесь, это несомненно, но его засыпало землей. Нужно искать в горах или пещерах. Я надеялся, что нам не придется идти в глубь острова, горы хорошо охраняются, а нам нежелательно привлекать к себе внимание.

— Кем охраняются?

— Эти горы, Мишель, хранят немало тайн, и тайнам этим не одна тысяча лет. На протяжении сотен лет здесь живут воины-хранители. Они стерегут входы в священные лабиринты.

Солнце, показавшееся из-за горизонта, заиграло ослепительными лучами. Оливковая роща, которая росла на склонах холма, не могла укрыть нас от его жгучих стрел, и мы поспешили укрыть лица под широкополыми шляпами.

Каменистая дорога петляла между невысоких гор. Полудикие козы, перескакивая с камня на камень, убегали от нас по крутым склонам. Небольшая деревушка прилепилась к каменному боку горы и смотрела небольшими подслеповатыми окнами на синее море, видневшееся внизу.

Оставив Ишу в небольшой рощице у деревни, мы вошли в единственную полупустую таверну. Арс спросил у хозяина, где можно найти Димитриоса Милонаса. Хозяин, немолодой тучный грек, одетый в черный, обшитый красным кантом костюм, угрюмо осмотрел нас и кивнул в сторону неприметной двери в дальнем конце зала. Мы прошли к ней под пристальными настороженными взглядами нескольких мужчин, сидевших за длинным столом и игравших в кости.

Войдя в темную, без окон комнату, мы остановились, оглядываясь. Несколько минут ничего не происходило, и нам оставалось лишь молча ждать.

— Что угодно господам? — проскрипел старческий голос откуда-то из-за спины. Мы резко обернулись. У порога стоял старик. Он был настолько стар, что казалось, годы пригнули его к самой земле. Узловатые сморщенные руки едва удерживали палку, на которую он опирался. Но под густыми бровями, нависшими над морщинистым заросшим седой щетиной лицом, были видны умные, проницательные глаза.

Мы переглянулись. Как он вошел? Мы не слышали его шагов, хотя он был человеком.

— Кхе-кхе-кхе, — засмеялся старик. Его смех был похож на скрип телеги. — Вы искали меня?

— Если вы Димитриос Милонас, то да, мы искали вас, — Арс снял шляпу и кивком откинул волосы со лба.

— Зачем?

— Люди говорят: вы знаете вход в лабиринт.

— Люди всегда много говорят, на то им и язык, — старик невозмутимо смотрел на нас.

— Мы ищем священное место Силы. Он, — наследник, — Арс кивком указал на мою руку.

— Старик удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Медленно прошаркав ко мне, он взял мою руку и внимательно вгляделся в перстень:

— Об этом перстне моему прадеду говорил его прадед, а тому — его. Но я никогда не думал, что именно мне выпадет такая честь: увидеть священного дракона на руке наследника. Я думал, что это просто сказка. — Прошамкал он беззубым ртом.

— Так вы покажете нам вход в лабиринт?

— Я покажу вход в микронос лабиринтос. Он обозначен знаком паука. Из него есть переход в мегалос лабиринтос — он обозначен статуей минотавра. Но я никогда не был там. Только тому, кто найдет минотавра, откроется сокровенная тайна мегалоса лабиринтоса, который простирается не только под всем островом Крит, но и далеко за его пределами. Старики говорили, что избранные могли часами находиться в его переходах и выйти на другом острове за многие мили от Крита. Но вы должны быть осторожны: весть о вашем приходе уже дошла до хранителей. Им все равно — наследник вы или нет, они принесли клятву верности самому Аиду и не допустят чужих в лабиринт. Так что поспешим. Вы должны успеть к входу первыми, — старик с трудом развернулся и пошел к выходу, едва переставляя ноги.

— Сколько вам лет, Милонас? — спросил я его.

— Годы не в теле, а в голове, молодой человек. А в голове мне не больше двадцати! — прошамкал он и снова засмеялся своим странным скрипучим смехом.

Я смотрел на него и думал о том, как же ему все-таки удалось появиться в комнате незаметно? Сейчас он производил столько шума, что мог бы разбудить и медведя, залегшего в зимнюю спячку.

Мы вышли из таверны под жгучие солнечные лучи. Деревушка как вымерла: не было видно ни одного человека. Только осел где-то в поле кричал надрывно и тоскливо. Я подумал: уж не Иша ли гоняется за бедным животным ради развлечения, но он появился из-за поворота и пошел рядом со мной, не обращая внимания на испуганный вскрик старика.

Идти пришлось недолго. У следующего дома Милонас остановился и указал палкой на вход в гору, который можно было принять за погреб. Он был перекрыт стальной решеткой с огромным навесным замком. У самой решетки на стене был виден полустершийся знак паука.

Милонос подошел к решетке и достал ключ, висевший на шее. Мы открыли узкие ворота с громким скрипом заржавевших петель и шагнули в спасительную темноту. Поначалу подземелье действительно напоминало обыкновенный склад. Здесь стояли бочки с вином и амфоры с оливковым маслом, мешки с мукой и другие хозяйственные запасы. Но в дальнем конце подвала мы увидели вход, перекрытый тяжелой каменной плитой.

Старик подошел к ней и, подняв руки, выкрикнул несколько коротких фраз на странном незнакомом языке.

— У вас всего пара минут, чтобы проскочить мимо невидимой охраны. Сейчас она не тронет вас, но дальше я не смогу вам помочь. Что ждет вас в лабиринте, никто не знает. Вам следует быть осторожными и внимательными. Помните о воинах: вы должны первыми войти в лабиринт, — он указал палкой на плиту, — открывайте.

Мы налегли и с трудом оторвали ее от стены. Было видно, что к ней не прикасались, по крайней мере, несколько сотен лет. Войдя внутрь, задвинули плиту на место и перекрыли вход в подземелье.

— Как ты думаешь, он знает, что мы вампиры? — спросил я Арса.

— Я думаю, что он не обратил на это внимания. За долгую жизнь он научился ничему не удивляться. Ты же заметил, что его мысли недоступны нам, а это не каждому под силу.

— Когда-то я встречал одного человека, чьи мысли не мог прочесть. Но я думал, что он научился этому, потому что проводил опыты на вампирах. Милонос же не делал этого, а его мысли тоже скрыты. Наверное, это его природное качество. И двигается он странно — шаркает, еле ноги волочит, а в комнате появился неизвестно откуда. Он не так прост, как хочет показаться.

— Мишель, я все больше убеждаюсь, что был к вам несправедлив.

— Рад слышать это.

Мы бежали в кромешном мраке. Даже при нашей способности видеть в темноте, все окружающее казалось серым и мутным. Иша жался к моим ногам, для его зрения был нужен хоть какой-нибудь свет, поэтому он ориентировался только по запаху. Мы долго продвигались в одном направлении: в тоннеле не было никаких ответвлений. Через некоторое время вдали показался едва заметный проблеск. Мы прибавили шагу. Иша, повеселев, помчался со скоростью, на какую только был способен.