Он целует меня, надавливая на губы языком. Я открываю рот под этим натиском. Руки скользят по его спине, под пальцами ощущается его теплая, гладкая кожа. Его пальцы движутся к моему центру, он оттягивает трусики в сторону. Затем проводит пальцами по влагалищу, и я дергаюсь от соприкосновения.

— Подними бедра.

Я делаю то, что он велит. Он стягивает мои трусики, только для этого и отрываясь от меня. Как только преграда исчезает, его пальцы возвращаются обратно, заставляя мои бедра двигаться и извиваться.

— Думаю, мне пора заняться твоим ртом. А ты как думаешь?

Моя киска бьется в конвульсиях.

— Моей девочке нравится эта идея, — говорит он, целуя в шею, и перекатывается на спину.

Я смотрю, как его бедра приподнимаются, и он стягивает боксеры, сбрасывает их с кровати. Обхватывает член, поглаживая дважды, и капля предэякулята вытекает из кончика. Мой рот наполняется слюной, и я облизываю губы. Его стон побуждает меня посмотреть ему в глаза, а потом я наклоняюсь вперед на коленях, чтобы лизнуть головку. Его вкус взрывается на моем языке, и мне хочется большего, поэтому я накрываю его руку своей и смыкаю губы на его члене, вращая языком вокруг него.

Его пальцы пробегают по моей щеке, вокруг уха, вниз по шее, плечу, спине и заднице. Я стону, беря глубже его член.

— Иди сюда, — стонет он, перекидывая мои бедра через его голову. Как только его язык касается меня, я вскрикиваю, забыв, что должна делать. — Ты останавливаешься, я останавливаюсь, — рычит он, шлепая меня по заднице. Я стону, беря его так глубоко, как только могу, заставляя член удариться в заднюю стенку горла.

Чувствую, как его пальцы держат меня открытой, пока он лижет и сосет, не упуская ни одной детали. Я чувствую приближение оргазма и знаю, что он будет всепоглощающим. Мои бедра начинают дергаться напротив его лица, рука быстро работает вместе со ртом. Знаю ли я, что делаю? Нет, но знаю его и какие звуки он издает, когда ему что-то нравится. Знаю, что мы оба близки, но затем он отрывает меня от своего лица, приказывая:

— Объезди меня.

Я начинаю поворачиваться к нему лицом, но его руки удерживают бедра на месте.

— Ко мне спиной, детка.

Я чувствую, как между ног нарастает влага. Одна его рука держит член вертикально, другая обхватывает мое бедро. Я приподнимаюсь над ним и резко опускаюсь. Откидываю голову назад, и громкий стон срывается с губ.

Я только что нашла новую любимую позу.

Головка его члена ударяется о мою точку G при каждом толчке. Его руки скользят по моей талии, одна поднимается, чтобы обхватить грудь, другая скользит по клитору.

— Черт. Мне нужно зеркало.

Я оглядываюсь через плечо и смотрю на Кентона. Его веки прикрыты, а щеки слегка порозовели, и я знаю, что это моя заслуга.

Он хватает меня за волосы, оттягивая голову назад, и я задерживаюсь в этом положении на минутку, и наклоняюсь вперед. Упираюсь ладонями в его голени, когда начинаю скакать жестко и быстро. Его бедра поднимаются навстречу моим, и я кричу от оргазма, а он стонет от своего.

— Ух ты, — выдыхаю я в сгиб руки, где оказалось мое лицо.

— Да, черт возьми. Совершенство — во всем, что ты делаешь, детка.

Я улыбаюсь в свою руку, поворачиваюсь и ложусь ему на грудь, положив подбородок на ладони.

— Я люблю тебя, — повторяю я, глядя ему в глаза, проводя пальцем сначала по одной брови, потом по другой, а затем вокруг губ, которые я так люблю.

— И я люблю тебя, детка. — Он наклоняется и целует меня в губы. — Мне нужно привести себя в порядок. Ты хочешь пойти со мной или мне тебе что-нибудь принести?

— Я хочу кончить, — улыбаюсь я¹¹.

Он улыбается в ответ, слегка шлепает меня по заднице и встает.

Я следую за ним в ванную, где он моет меня, а когда мы возвращаемся в спальню, снова шлепает. Даже не пытаюсь ничего сказать, когда он это делает; знаю, что бессмысленно просить его остановиться. Вместо этого поднимаю свои трусики с пола, бросаю их в сторону корзины, достаю и одеваю новую пару из ящика.

— Мне они чертовски нравятся.

Я смотрю на свое нижнее белье и хмурюсь.

— Когда, блядь, хлопковые трусики с цветами стали сексуальнее кружевного белья? Не спрашивай меня, но они возбуждают, а ты, одетая только в них, просто невероятно горяча.

Я закатываю глаза и залезаю в кровать.

— Ты такой мужлан.

— Но ты любишь меня, — говорит он, и я улыбаюсь.

— Люблю. Не знаю, что это говорит обо мне, но я люблю тебя.

— Это говорит о том, что ты умная. — Кентон выключает свет и притягивает меня к себе, так что моя голова оказывается у него на груди, а его пальцы путаются в моих волосах, как всегда, когда мы спим. — Ты сможешь заснуть?

Услышав беспокойство в его голосе, я прижимаюсь к нему сильнее.

— Со мной все будет в порядке… Давно у меня не было кошмаров, — тихо признаюсь я, выводя узоры на его груди.

— Интересно, что его спровоцировало?

— Думаю, что разговор с твоей мамой прошлым вечером.

— Что она сказала? — сердится он.

— Она рассказала мне о твоей работе.

— Ты уже знала о моей работе, — говорит он в замешательстве.

Я прижимаюсь ближе.

— Знала, но никогда не думала, что у тебя могут быть неприятности.

— Детка, если бы мы разговаривали об этом несколько лет назад, я бы не смог сказать, что тебе не о чем беспокоиться, но я больше не безрассуден. Я иду на риск, но только когда он просчитан, и наихудший сценарий продумывается и прорабатывается перед каждой ситуацией. — Его рука скользит к моей щеке. — Я не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась. Что-то всегда может пойти не так, и, если это произойдет, мы будем об этом думать, когда это произойдет. Да?

— Да, — я киваю ему в грудь.

— Спокойной ночи, детка.

— Спокойной ночи, — шепчу я, прислушиваясь к его сердцебиению, позволяя ему усыпить меня.

Дерьмо попадает в вентилятор

— Ш-ш-ш, — шепчу я маленькому комочку меха, который только что опустила на пол в своей старой комнате. Он скулит, и я не могу не поднять его снова, чтобы обнять. — Извини, малыш, но ты должен остаться здесь, пока я не придумаю, как рассказать Кентону о тебе, — говорю я своему новому щенку, после чего опускаю его на пол.

Я была в торговом центре, когда наткнулась на зоомагазин. Внимание привлек маленький белый меховой комочек. Он таскал большую красную жевательную игрушку вокруг загона, полного щепок, в то время как все остальные щенки дрались друг с другом. Я вошла в магазин, чтобы поближе рассмотреть его, и в ту минуту, пока стояла рядом, его голова поднялась, глаза встретились с моими, и я влюбилась. Он подбежал ко мне, такой кругленький, что едва мог бежать прямо. Я подняла его и рассмеялась. Он был таким подвижным и милым, и я сразу поняла, что заберу его домой.

Я осматриваю спальню, убеждаясь, что ему не во что влезть, пока я внизу попытаюсь придумать, как сказать Кентону, что у нас теперь есть собака. Последние несколько месяцев пролетели незаметно. Вскоре после того, как я согласилась остаться с ним жить, мы отправились в Вегас, упаковали мои вещи и выставили квартиру на продажу. А когда вернулись домой, Нэнси пригласила своих племянников выпотрошить кухню. Им потребовалось около месяца, чтобы полностью ее отремонтировать.

Столешницы теперь были из темного гранита, приборы из нержавеющей стали, шкафы из темного дерева, а полы из мрамора. Нэнси хотела переделать и столовую, но после кухонных испытаний я на какое-то время перестала заниматься ремонтом. Мы купили новый комплект мебели для веранды — большой металлический стол и шесть стульев, а также большую круглую кровать для улицы с навесом от солнца. Это идеальное место, чтобы почитать книгу или заняться любовью на закате, что случалось не раз, когда Кентон заставал меня там за чтением.