Я отстраняюсь и наклоняю голову между ног, молясь впервые за много лет. Я молюсь каждому богу или всем, кто будет слушать.

— Вы все — семья Отэм Фримен?

Я немедленно встаю, оглядывая комнату впервые с тех пор, как приехал сюда. Моя семья, кое-кто из друзей Отэм и мои люди рассредоточены по всей комнате.

— Я ее жених, — говорю я доктору, подходя к нему.

Он окидывает меня взглядом, а потом Джастин оказывается рядом со мной.

— Я ее брат.

— Вы хотите поговорить наедине или я могу говорить открыто при всех?

Я снова оглядываю всех людей в комнате.

— Мы можем поговорить здесь, — отвечаю.

— Позвольте мне начать с того, что она стабильна, но состояние все равно критическое.

Я чувствую, как слабеют ноги, и глубоко вздыхаю.

— Она получила два огнестрельных ранения: одно в плечо — оно задело главную артерию, и одно в лицо. Из-за выстрела в плечо она потеряла огромное количество крови, а выстрел в лицо попал в щеку через нижнюю челюсть, раздробив ее. — Он делает вдох. — Она очень везучая женщина. Хотя травмы серьезные, мы ожидаем, что она полностью выздоровеет.

Я откидываю голову назад, мысленно благодаря того, кто ответил на мои молитвы, и снова смотрю на доктора.

— Когда я смогу ее увидеть?

— Сейчас ее переводят в отделение интенсивной терапии. После того, как устроим ее в палате, мы дадим вам знать, когда вы сможете ее увидеть.

— Спасибо, — бормочу я.

— К ней будут допускаться посетители только на пятнадцать минут, и в палате с ней может находиться не более двух человек. — Я киваю, и он продолжает: — Ее выздоровление будет долгим. Одно только повреждение челюсти будет заживать несколько месяцев. Должен вам сказать… Если бы не человек, напавший на стреляющего, наш разговор, вероятно, был бы совсем другим.

— Что? — спрашиваю я, гадая, какого хрена я пропустил за последние несколько часов, пока сидел здесь, чувствуя, что мой мир рушится.

— Человек по имени Сидни Шарп был там, когда произошло нападение. Его ранили в грудь, но он сумел добраться до вашей невесты и каким-то образом остановить нападение на нее.

Какого черта Сид здесь делал?

— А стрелок? — спрашиваю я.

— Он сбежал. Его разыскивает полиция.

Я делаю вдох и медленно выдыхаю. Мне нужно держать себя в руках достаточно долго, чтобы увидеть, как Отэм поправится, а потом я выслежу этого тупого ублюдка и убью его.

— Где сейчас Сид? — спрашиваю я.

— В реанимации, но мы ждем, что он тоже поправится.

— Спасибо, док. — Я пожимаю ему руку и возвращаюсь на свое место, откидывая голову назад и закрывая глаза.

Тот, кто это сделал, умрет, черт возьми, и мне плевать, кого и сколько людей я должен убить, чтобы это произошло.

Бойня

Кентон

— Они согласились, что Отэм вне опасности, — напоминаю я Джастину, откидываясь на спинку стула.

Мы обсуждали происшествие в больнице после просмотра пленок с ночи стрельбы. Мне было ненавистно смотреть видео, на котором стреляли в Отэм, но это был единственный способ точно узнать, что произошло. Видеозапись была зернистой, а изображения искаженными, но я все равно смог все рассмотреть. Отэм непреклонна в том, что стрелок из клуба — это тот парень, который подстрелил ее, и я всегда буду доверять ей больше, чем кому-либо другому.

Прошло уже две недели с тех пор, как все пошло прахом. Я работал с зацепками по мере их поступления, но большую часть времени проводил с ней с тех пор, как она очнулась от медикаментозной комы, в которой ее держали. Она не может говорить, потому что у нее закреплена и забинтована челюсть, но узнает всех и может писать вместо устной речи, а это самое главное.

Когда меня пустили в отделение интенсивной терапии, и я впервые увидел ее, мне потребовались все силы, чтобы удержаться на ногах. Ее голова была обернута бинтами, открытыми оставались только губы и глаза. Она выглядела, как неудачный научный эксперимент. По всему телу проложены трубки и провода, ведущие к машинам, окружавшим ее кровать.

Я использовал каждый мускул своего тела, чтобы заставить ноги двигаться к ней. Добравшись до кровати, я упал на колени и прижался лбом к ее руке. И оставался в таком положении долгое время, просто благодарный за то, что чувствовал тепло ее руки и слышал звук ее дыхания.

Когда я поднял голову и посмотрел на ее пустой палец, то знал, что там будет обручальное кольцо, где ему самое место, где оно должно было оказаться еще несколько месяцев назад, но я беспокоился, что слишком тороплю события. А теперь мне все равно. Я знаю, что она любит меня, и знаю, что любовь, которую испытываю к ней я, — это то, чего я никогда не испытывал к другому человеку.

Поэтому в тот вечер я поговорил с мамой, и она отдала мне бабушкино кольцо, то самое, которое передавалось в нашей семье на протяжении многих поколений. Кольцо с сапфиром овальной огранки, украшенное бриллиантами вокруг центрального камня и вниз по ободку. Я знал, что это кольцо будет на пальце женщины, которую полюблю, с тех пор как стал достаточно взрослым, чтобы осознать все его значение.

На следующий день я отправился в больницу и, как и было задумано, надел ей кольцо, и оно идеально подошло. Я знал, что, когда она проснется, ей предстоит долгий путь к выздоровлению, но был убежден, что мы продолжим жить вместе и больше не станем откладывать на потом.

— Мужик, он — единственный человек, у которого хватило бы смелости причинить ей боль, — говорит Джастин, выводя меня из задумчивости.

— Свяжись с Каем.

Я провожу рукой по волосам, расстроенный из-за всего этого дерьма, разрываясь между необходимостью быть рядом с Отэм и покончить с убийцей, чтобы мы могли жить дальше, зная, что угрозы больше нет, как только она выйдет из больницы.

— Уже занимаюсь этим. — Он встает и выходит из кабинета.

Я поворачиваю голову и смотрю на Финна.

— А мне что делать? — спрашивает он.

— Поезжай в больницу, поговори с Сидом и узнай, рассказал ли он кому-нибудь о своем визите сюда.

— Сделаю. — Он встает, но останавливается в дверях. — Как там Отэм?

— На данный момент, дела у нее идут лучше, чем предполагали врачи.

— Что она думает о кольце? — ухмыляется он.

Я улыбаюсь впервые за несколько часов и качаю головой.

— Она не сняла его и не швырнула в меня, так что я воспринимаю это как хорошую новость.

— Она любит тебя, парень. Вам обоим чертовски повезло. — Он кивает, и я вижу нечто в его взгляде, но он выходит из кабинета.

Не знаю, что это было, и сейчас у меня нет времени выяснять, но, похоже, когда волны улягутся, нужно будет потолковать с другом.

Я провожу рукой по голове и отвечаю на телефон, когда звонит Джастин.

— Да?

— Кай позвонит с минуты на минуту.

— Спасибо.

— Ты скоро поедешь в больницу? — спрашивает он.

Я смотрю на часы и проверяю время.

— Ага. Сегодня ее должны перевести из отделения интенсивной терапии, и я хочу быть рядом.

— Увидимся там, — бормочет он.

Джастин провел в больнице столько же времени, сколько и я. Могу сказать, что мысль о том, чтобы потерять Отэм, повлияла на него так же сильно, как и на меня. Он не влюблен в нее, но любит как сестру и стал еще одним членом семьи, которой у нее не было раньше, зато есть сейчас.

— Увидимся. — Я вешаю трубку, но через несколько минут снова поднимаю ее. — Да?

— Мне передали, что ты хочешь поговорить, — отзывается Кай, и я наклоняюсь вперед, чувствуя, как напрягаются мышцы.

— Мне нужно, чтобы ты назначил еще одну встречу.

— Сожалею о твоей ситуации, но…

— Только не говори, что ты не можешь устроить мне встречу, — обрываю я, чувствуя, как телефон трещит в руке. — Это моя невеста. Мне нужно покончить с этим дерьмом, чтобы, когда она вернется домой, она знала, что находится в безопасности. Организуй мне встречу.